Глава шестая. Воспитание. (1/1)
—?Я не то чтобы бегу от симуляции… я пытаюсь найти отличия от таковой, а это значит только одно: я ещё не принял… не до конца принял информацию о Инкубаториуме и из этого проистекают другие, очень крупные и крайне неприятные последствия. Они связаны с тем, что мне сложно воспринимать окружающих и они кажутся мне не до конца живыми… даже не знаю как объяснить… они кажутся мне вынутыми из моей головы. Такими, какими я их сам неосознанно создал… и они способны рассказать мне любую из историй, на основе моих собственных фантазий о том или ином персонаже! —?этими мыслями было занято пространство временных отрезков, и так было пока Тарли не довез нас до старого дома Олденвуд Грея, где попрощался с нами сказав: ?Старый пёс! Не пропадай, иначе я найду способ, чтобы тебя найти!??— прокричал он нам вслед, таким образом проводив и пожелав доброй ночи и хорошего пути на длинной и путаной дороге жизни.—?А что, если я в коме? —?подумал я, переступив порог дома. —?Что, если мне не… шесть лет… что, если я гораздо старше и лежу в большой, просторной палате на достаточно узкой кушетке? Что если вокруг меня стоят разнообразные приборы, которые издают мерные звуки? Что если все те, кого я знаю здесь, лишь плод моего воображения, подкреплённый некоторым минимальным количеством истинной информации?! Той, которую я успел надергать в реальности… или из реальности?! —?чувство было такое, будто бы я опустил голову в муравейник и маленькие строители, солдаты и прочие представители данного вида наполнили не только поверхность черепа, но и все внутри, начав таким образом выстраивать свою колонию среди и в мозгах… и к этому моменту я прекрасно знал о том, что сам мозг не восприимчив к боли! Я в этом был точно уверен, потому что попадал на подробную лекцию о том, почему в теле зарождается это самое чувство… о ноцицепторах, что обнаруживают повреждения или угрозу повреждения нашего тела и сигнализируют об этом спинному мозгу и мозгу в принципе! И, как бы то глупо не прозвучало, я чувствовал боль, связанную со строительством той самой колонии… и она не имела никакого родства с головной, не зависела от сосудов или, допустим, мышц… как бы то глупо не прозвучало, боль была… и она была связана именно с психосоматической основой… с тем, что я сам впустил её в свою голову большим, не поддающимся исчислению количеством муравьев?— мыслей, что начали строительство колонии под названием ?сомненье?.—?С тобой все хорошо, а, Рип? —?спросил доктор Бей Олденвуд Грей, прежде, чем попрощаться со мной до следующего дня. —?Ты весь день выглядишь так, словно откусил слишком большой кусочек чересчур кислого лимона и никак не можешь справиться с ощущением во рту,?— старик хмыкнул,?— … это мои нынешние ощущения на основе твоего внешнего вида, если в двух словах… а завтра уже будем более подробно все обсуждать,?— дедушка подошел ко мне. К этому моменту Вандая уже уложила меня в кровать и стояла рядом, как самая заботливая и в тоже время как одна из самых адекватных матерей в мире?— Ну, давай… не стесняйся,?— старик доверительно улыбнулся.—?Думаю, все мои вопросы к вам можно отложить до завтра. Все потому что… вы еще не вернулись из поездки и мы, пока что, не остались наедине,?— вот что я ответил. —?Но не потому что здесь стоит тетушка, нет! Все дело заключается в вас… вы все еще находитесь со своими друзьями в поместье Эя… все еще ведете какой-то внутренний диалог с ними и просто наслаждаетесь самим фактом этого внутреннего разговора с друзьями, даже несмотря на то, что такового нет, не было и вряд ли когда-нибудь такой будет в принципе,?— в ответ на эти слова я получил крайне озадаченный взгляд, до краев наполненный диаметрально противоположными чувствами, в составе которых были: понимание и совершенное не понимание; восторг от сказанного мной, и печаль, также вызванная только озвученными мной мыслями. —?Так что за одну ночь вам необходимо вернуться и подготовиться к разговору… а я подожду… подожду, потому что не хочу ломать… разрушать те ваши редкие моменты счастья, которых я смог заметить не так много за все то время моей осознанности… за последнюю пару лет… чуть больше,?— я посмотрел на Вандаю. На ее лице была улыбка гордости. Казалось, что она получила эстетический кайф от услышанного и обработанного.