Часть 14 (1/1)
ДжеДжунКакой идиотский сон…. С чему бы ЮнХо быть у меня? Почему он вообще мне снился, да еще и в таком контексте?! Но губы болят так, будто в реале лизался с кем-то… может, это все же было не во сне? О, ужас! Боже, пусть это окажется всего лишь сном! Я даже в глаза ему смотреть не смогу! Если это было на самом деле… кошмар! Что Юно обо мне подумать может?! Во сне я, конечно, могу себе позволить забыться и не отпускать, но если вдруг это было наяву? Что тогда?! Господи, помилуй!Штора открылась и ко мне вошел завуч. Этого еще не хватало! Смотрит на меня так, будто дротики в дартсе метает! — Тебя уже завтра отпустят на занятия, — говорит таким тоном, будто металл скрежетит. Противный звук до жути!— Хорошо, — нет другого выбора, кроме как согласно кивнуть.— С кем ты подрался? И из-за чего? — допрос. Вот так сходу, даже не спросив как дела. Кто ж так вопросы-то решает?— Я неудачно упал.— Не валяй дурака! — срывается, кричит. Чего орать-то?!— Вы находитесь в палате, завуч. Здесь нужно разговаривать тихо.— Что ты себе позволяешь?! — снова верещит, раскрыв глаза на всю мощь. Такое чувство, что глазные яблоки сейчас из орбит выскочат.Прикладываю палец к губам, указывая на то, что нужно вести себя тише. Словесно спорить бесполезно, как погляжу.— Кто это был? Кто избил тебя? Школа должна принять меры! — снова строгий тон, повышающийся в самом конце до писклявых ноток.— Я просто неудачно упал. В прачечной было скользко.— Ким ДжеДжун, если ты не назовешь имя, то будешь терпеть наказание в одиночку!— Почему вы решили наказать меня? Я поскользнулся, упал. Я ударился головой и отключился! За что меня наказывать?! За то, что сильно гладкий кафель на полу?!— На ста листах напишешь объяснительную записку, откуда на твоем теле столько синяков. Занесешь лично мне в учительскую прежде, чем уйти на занятия! Ты меня понял, Ким ДжеДжун? — кажется, я вывел завуча из состояния истерии и ввел в состояние негодования. — Это уже будет не записка, а целый роман. Из меня плохой писатель, завуч.— Не дерзи! — цедит сквозь зубы, метая в меня молнии взглядом. — В этой школе были отпрыски похлеще твоего! Мои глаза видели расписанные физиономии похуже! Будешь покрывать — проблем не оберешься! — Мне некого покрывать, завуч.— Сто листов, Ким ДжеДжун! — указывает на меня пальцем и разворачивается на выход. — Вы с Чоном ЮнХо смогли найти общий язык?Язык? Да, определенно! В подсобке, в душевой…. Возможно даже этой ночью… Это однозначно был общий понятный язык…. Правда, без слов, мать его за ногу!— Кто-то видел, что мы ссоримся? Почему такие вопросы? Мы сидим за одной партой, и в раздевалке спортзала у нас шкафчики соседние.— В столовой вас видело больше сотни студентов, — разворачивается и лукаво смотрит на меня через плечо.— В столовой? Это когда у меня что-то в локте стрельнуло, и я случайно уронил поднос? У меня иногда бывают нервные тики. ЮнХо к этому отнесся с пониманием. — Чтобы Чон ЮнХо да с пониманием? — криво ухмыляется и смотрит с иронией. Ненавижу иронию на лице! — Он со школы выжил не одного студентика. Поверь, это еще цветочки!— В таком случае, завуч, почему Чон ЮнХо все еще учится в этой школе? Во всем виноваты деньги? Так какие же меры вы хотите предпринять против моего призрачного обидчика, если все еще не приструнили Чона ЮнХо? Какое восхитительное зрелище! Губы дрожат, в глазах презрение! Даже не находит, что сказать! Прелесть! Кажется, даже испарина проступила на виске. Оно определенно того стоило!— А ты остр на язык. Удивительно, что у тебя биография чистая. Во всем виноваты деньги? — такой холодный голос. Аж мурашки по спине пробежали.— Я не в праве судить о том, где меня не было, завуч. Вас тоже не было в моей старой школе.— Сто страниц.Как же мерзко!!! Черт! Я не могу здесь находиться! Душно! У меня скоро разовьется клаустрофобия! Где сигареты? На крышу взобраться в самый раз будет. Хоть глоток свежего воздуха и открытое небо увижу!