Силуэт печали (1/1)

Как только волосы немного подсохли, я смешал ингредиенты для окрашивания и нанёс на волосы.— Мне так жаль.— ?— Жаль, что ты прошёл через всё это один.— Пф, только попробуй начать жалеть меня. Придушу.— Я не о том… просто…— Что? — Встреться бы мы раньше...— Ой, ты как девчонка. Что за сопли?— Я помню как ты...— Закрыли тему.— Джейрк.— Я не хочу говорить об этом.— Но…— Слушай, если я сейчас испорчу твои волосы, обвинения оставишь при себе.— Я…— Не всё сразу. Хочешь чтобы я так взял и открылся тебе? Ты хоть представляешь, как мне тяжело раскрывать рот и говорить об этом? Нет? Так знай: каждый раз, когда хотелось поделиться, мой язык переставал шевелиться и я не мог произнести и звука. Всё, на что я был способен, — молчать. Вести внутренний диалог с самим собой. Для меня это большой шаг.— Тогда... что я могу узнать о тебе?— А что ты способен рассказать о себе?— Я…— И?— Я потерял друга.— В каком смысле?— Умер.Я поджал губы.— Он был моим лучшим другом. Мы пережили столько потрясающих воспоминаний. Мы пели, путешествовали, гуляли по ночным городам... Пока его не стало.Лорис сглотнул. Мне знакомо то чувство, когда в горле пересыхает и вонзается тысяча игл. В уголках глаз скапливаются горечь и отсутствие желания жить. — Я попросил приехать его и забрать меня, потому что напился на одной из вечеринок. Когда вышел на улицу вместе с ребятами, они держали меня, так как я не мог стоять на ногах. Помню, — Лорис горько усмехнулся, — как держал бутылку пива и пел на всю улицу какую-то глупую популярную песню. Правда, всё веселье прекратилось, когда на моих глазах произошла авария. Я стоял и смотрел, как мой друг превращается в прошлое. Фонари, освещающие сумрак ночи, забыли про мою жизнь. До этого в глазах плыло, но после… стало ясно. Каждая деталь, каждый поворот, крик, удар… Я протрезвел настолько, что после выпивки не могу забыться. Мой разум прокручивает события того вечера. Руки Лориса упали на колени, всё его тело стало безжизненным, потерянным.— Зачем я только напился в тот вечер, зачем!?Мужество треснуло, нити растягивались, сдерживая открывающуюся воспалённую рану. — Лорис, ты не виноват. Здесь нет твоей вины, — я старался его утешить, но у меня ничего не получалось. Я сел на корточки напротив него и взял его за руки. Хорошо, что волосы были окрашены, иначе мне пришлось бы красить его несмотря на то, что дракону требуются внимание и понимание. Поцеловав внутреннюю сторону ладони, я провёл пальцами по его скулам, вытирая следы от слёз. — Я... не могу заменить твоего друга. Но мы можем обсуждать всё на свете, петь на улицах и уходить ночью, чтобы встретить рассвет? Как тебе?Лорис… разрыдался. Он сполз на пол и сжал мои плечи, хватаясь за последнее, что было перед ним. Опустив голову, Лорис смотрел вниз и плакал. Не переставая вытирать его слёзы, я переживал о его состоянии. Как же ему больно… смогу ли я спасти его? Смогу ли? Похлопав Лориса по спине, я взволновано сказал:— Знаешь, может нам стоит заказать еды, что думаешь? Посмотрим что-нибудь на Netflix, я почитаю тебе или поиграем... хочешь, можем полежать и пообниматься. Правда волосы…Лорис пытался вдохнуть воздух поглубже, но у него никак не получалось. Он застревал между истерикой и безысходностью. Сев, я поманил Лориса к себе и усадил на колени. Положив голову ему на плечо, я старался не прикасаться к его волосам. Гладя по согнутой от горя спине, я ухватился за одну из нитей, которыми связывают друг друга. Горькая, кровоточащая, со вкусом потери и пролитых слёз. Привязав её к себе, я почувствовал, что стал ближе к его сердцу. Возможно, утешение — лучший способ для сближения. Уткнувшись носом в его плечо, я ощутил неуловимый аромат тела. Странно, раньше такого не чувствовал. Притянув Лориса, я прижал его к себе, чтобы он смог расслабиться. Быть уязвимым — редкое явление. Когда слабости сердца показываются для того, чтобы найти верного слушателя. Тепло другого человека способно вылечить нас от самых тяжких душевных переживаний. Мы продолжали сидеть, в освещённой комнате, хотя в наших глазах давно потемнело. Я различал силуэт печали, стоящий где-то позади, но ожидающий нас в неподходящем моменте. ***Прошло около 40 минут в тишине и обдумывание своей жизни. Пора было идти смывать состав, но я не мог произнести и слова. Всего-то сказать: “Лорис, пойдём”, но нет. Обхватив одной рукой его ноги, я поднял своего парня и понёс в ближайшую ванную комнату, удерживая за спину. Усадив Лориса в ванную, я в который раз за этот день помыл ему голову. На самом деле, это очень приятно: чувствовать, что касаешься, что способен доставить удовольствие массажем и увидеть улыбку сквозь печаль. Слегка отжав ему волосы, я аккуратно наносил питательную маску. Впервые, когда я о ком-то заботился. Впервые, когда хотел сделать всё как надо. Впервые, когда заметил, что Лорис занимает особое место, что он рядом со мной. Так странно. Не чувствовать себя одиноким. Молчание не разрушало атмосферу. Было так… спокойно. Я сел на бортик ванны, изредка втирая масло в его волосы. Тело ныло от усталости. Хотелось лечь и забыть о работе парикмахера. Но я не мог.— Я так хочу его увидеть, — внезапно проговорил Лорис.— Может... — мой мозг совсем отключился от перенапряжения, — нам стоит устроить день памяти? Что скажешь?— Что?— Ну, мы можем сходить к нему на могилу. Вспомнить и поблагодарить за счастливые моменты. — Его кремировали.— А прах... он…— Он у меня.— Чего?— Я забрал его. — Разве родители твоего друга не были против?— …— Спрашивать, как именно ты забрал прах, не стоит?— Что-то вроде того.— Ладно… тогда, если он у тебя, может стоит развеять?— Зачем? — Отпустить его.— А если я не могу?— Создай последнее прекрасное воспоминание вместе с ним. Освободи его.— И что ты предлагаешь?— Включи музыку на всю мощность, пой, играй на гитаре, выпей, съешь вашу любимую еду. Отправь в лучший мир.— Сейчас же зима…— Ну и что? Всю жизнь ждать хорошей погоды и определённого времени года? — Я всё равно не смогу выкинуть его из головы.— Я и не прошу об этом. Просто... перестань винить себя. Не думаю, что твой друг хотел, чтобы ты страдал. — Но как…— Я буду рядом, хорошо? — А что насчёт тебя? Ты готов забыть бывшего?Я наклонился, хотя что-то хрустнуло от нагрузки, и поцеловал своего мальчика.— Уже забыл. — Когда успел?— Когда… а вообще, не скажу. Это секрет. — Мы так не договорились. — Что сказать, я тот ещё гад.Лорис усмехнулся. Казалось, прошло всего ничего, прежде чем я снова заметил признаки жизни. Однако внутри время протекает по другим законам. По закреплённым актам боли с подписью самобичевания и штампом самоуничтожения. — Осталось смыть всё это и ты готов.— Прадва?— Ага.Я включил душ.— Закрой глаза, чтобы ничего в них не попало.— Ты такой заботливый. — Только для тебя, — вырвалось у меня. — Правда? Тогда…Лорис сместил меня прямо на него, крепко сжимая за талию.— Мне нужно доделать, не мешай.— Ладно, — губы обиженно надувались, пока...Я не встал на колени и стал смывать масло. Лорис послушно прикрыл веки, водя руками по моему телу, что было крайне неудобно. — Лорис, перестань. Ты мне мешаешь.— Прости, вода попала мне в уши и я ничего не слышу.— Вот козлина, не слышит он, ага, — ругался я.Лорис ущипнул за обе ягодицы. — Ай!Вот же мудак.Вода текла по его лицу, завороженно останавливаясь на скулах и медленно стекала на подбородок, капая вниз. Сквозь мокрую футболку ярко-красным загорелось отверстие в груди, где располагалось обескураженное сердце. Лорис, смяв мою задницу, прижался лицом к торсу, целуя через влажную одежду. Кое-как отпихнув его, я возмутился и стукнул по голове.— Больно!— Ничего страшного.— Жестокий.— Могу предложить компромисс, но руки держи при себе.— Что за компромисс?Я внимательно следил за меняющимся выражением на его лице, чтобы определить, способен ли я на такую жертву или нет. Но так уж и быть. Я отвернулся и стал набирать ванну.— Что ты делаешь?— Равзе не видно?— Ты... серьёзно? Хочешь принять со мной ванну?— Я предупредил: полезешь ко мне, всё сразу же прекратится.— Хорошо, я понял.— Чудненько.Я набрал тёплую воду, почти до самых краёв, и разлёгся на груди у Лориса безумно счастливый, что адская покраска осталась в прошлом. Положив руки поверх корпуса, я и правда смог расслабиться.— Ты довольный... Редко вижу тебя таким.— А, да, я чертовски устал. Знаешь, я так трясся, пока красил. Переживал…Рот заткнули горячим поцелуем. — Не хочешь взглянуть на результат? Не зря же я пахал весь день.— Позже. — Ты прикалываешься?— Чтобы посмотреть, нужно встать и подойти к зеркалу. А ты на мне лежишь. Как мне это провернуть, а?— Прости, не подумал, — смутился я.— Милашка.Лорис погладил меня по волосам. — Ты как? — вдруг спросил я.Лорис остановился, его пальцы будто застряли в прядях.— А ты?— Я первый спросил.— Не знаю, тебе честно?— Естественно. Если соврёшь, то ударю.— Ух, как жёстко, — шутливо произнёс Лорис.— Проверим? — надулся я.– Я... вспоминаю.— Расскажешь?— Однажды, мы ели в одной закусочной посреди ночи.— Ух ты, как круто. — Ты никогда такого не делал?— Нет.— Почему?— Не выпадало шанса. С друзьями я обычно в школе общаюсь. После того случая... мы редко собираемся. С бывшим мы вообще редко куда выбирались. Особо и вспомнить то нечего. Грустно, да?— Завтрашнее свидание всё ещё в силе?— Ещё бы.Лорис притянул мою голову и нежно поцеловал.— Каково это?— Это... неподражаемо. Дышать ночным воздухом. Ты по-настоящему просыпаешься. Мечтатель оживает и вступает в реальный мир, в сон наяву. Разноцветные краски в тёмной палитре. Всё светится и кружится, не переставая удивлять. Холод пробирает до костей, согревая внутренности. Эффект от алкоголя не сравним с мигом ощутимой свободы. Обретается долгожданный выход из пустоты. Как будто открываешь воображаемую дверь в иное измерение. Лучезарное искрящееся свечение неземной красоты. Вот, что значит ночь для меня. Тогда мы гуляли и ели бургеры, смотря в окна, откуда видно пустынные улицы с включёнными фонарями надежды.— Это... вы ели бургеры ночью или ещё что?Лорис изменился в лице.— Прости меня. Просто... ты так это описываешь. Я никогда не испытывал подобного. Необычно. Это правда реально?— Конечно.— Твой друг чувствовал то же самое?— Думаю, да.— Ты не уверен?— Он подарил мне эту жизнь. Всё это. Но… его глаза. Как будто он здесь и в тоже время нет…— Давно?— Незадолго до…— у Лориса застрял ком в горле.— Как его звали?— Но.— Но? Интересно. — Дай тебя обниму.Лорис обвил меня руками, расплескав воду.— Да что ты творишь? Вечный беспорядок. — Ути, кто-то сердится? Как же няшно.— Фу, что за нежности.— Тебе же нравится, признай.— Сейчас стошнит!— Но обниматься ты разрешаешь!— Придурок.— Малыш.Я мгновенно растаял. — А говорил, что не действует. — Тоже мне, великий детектив. — Великий покоритель, — Лорис соблазнительно облизнул губы.— Пф, не смеши.— Ты же без ума от меня, — он укусил меня за мочку уха.— Вода остыла, пора выходить, — сменил я тему.Выйдя, я отжал нашу одежду над раковиной и закинул в стиральную машину. — Слушай, сегодня столько мокрой одежды. Что за день…Лорис странно усмехнулся. — Вообще несмешно.— А по-моему как раз наоборот. Лорис обнял меня сзади и поцеловал в шею.— Лучше подними свой похотливый взгляд и посмотри, как шикарно я тебя покрасил.— А ты прав... — Лорис внимательно оценивал внешний вид. — Нужно тебя наградить...— Отошёл, пока награда тебя не отпинала. Пойдём, я хочу есть.Лорис жалобно вздохнул.— Хорошо, пойду, приготовлю нам поесть.— Молодец.Видя, что он выходит, не обращая на меня внимания, я шлёпнул его по заду и побежал прятаться.