1 часть (1/1)
?Предай меня, Иуда“.Нет, нет. Нет.Иуде показалось, будто Христос начал бредить, терять мысли на ходу или же вовсе забывать свое предназначение: совершенно невыносимые его идеи и странные поступки не должны были достичь таких точек. Ради него и Отца каждый из последователей был готов взойти на самые высокие горы; что же, все острые хребты уже скрылись под пеленой праведного безумия, что бушевало теперь в этих светлых, некогда ясных глазах. Иуда Искариот грубыми горячими ладонями обхватил лицо друга, чувствуя, как под ними впадают худые щеки, и внутренне содрогнулся, ужасаясь мгновенным переменам в Иисусе. Он попытался разглядеть в голубом небе его очей хоть единую тучу отрицания, но не смог отыскать даже облака сомнения.?О чем ты меня просишь? Как я смею? Мы прошли такой долгий путь — ради чего, Иисус? Чтобы ты, как говоришь, был распят на кресте за грехи наши? Их несметное количество, Иисус, и мое предательство станет последней каплей в этом бесконечном море“.У Христа были совсем иные мысли: он был уверен в своей правоте слепо и безосновательно. Он просил о невозможном, а во взгляде его — бесконечное смирение с собственной судьбой и мольба, коей не видал свет прежде. Так молят только дети, чистые и безгрешные еще, не познавшие порока, жадные лишь до одного — любви и доверия. Иуда не смог сдаться так просто, спорил и продолжал настырно смотреть в глаза назаретянина, надеясь, что он вот-вот рассмеется и скажет, что пошутил или что это была проверка. Что угодно. Но Иисус уложил ладони поверх напряженных рук апостола и отнял их от своего лица, заключая в крепкое плетение собственных пальцев, сжимая до хруста. Голос его начинал дрожать вместе с шелестом листьев; Иуда Искариот потерял последние способности к сопротивлению и слушал.?Предай меня, Иуда. Все то, что мы уже сделали и к чему мы шли, в небытие не канет — моя кровь польет те семена, что я посадил, а плоть станет почвой для них. Поверь мне. Мне тоже страшно! Я тоже не хочу умирать, никто не хочет прощаться с солнцем. Но все мы будем благословенны за деяния наши, даже если сейчас на челе раны от тернового венка. Все наши грехи будут отпущены, а твой нож в спину я приму с благодарностью. Предай меня, Иуда“.Влажная тряпка поползла вниз по пыльным ногам, снимая пот и грязь. Мессия не отводил ласкового взгляда от ног Искариота, и последний чувствовал это, всеми силами пытаясь не выдать дрожи в руках. Он омывал ступни Иуды; оба готовились к предательству и жмурились словно от яркого света, сводя брови к переносице. Иуде теперь было не видать спасения из Ада: его следующие грехи не искупить, не вымолить и не простить, а жить с ними — тяжкая ноша, которую он не сможет волочить за собой остаток отведенного ему Господом времени.?Я предам тебя, Иисус“.На шее Иуды удавкой затянулось обещание об измене, когда в его колени уперлось чело мессии; на хребет Иисуса опустилось распятие вместе с мягким прикосновением пальцев.