Доверие непредсказуемо. Да я и сам не знаю как это! (1/1)

После игры наступил тот дурацкий момент, когда я особенно четко ощутил повисшую в воздухе неловкость. Не знаю, почувствовал ее Россия или нет, но в какой-то момент он просто уточнил, где тут у меня можно помыться, и ушел.Пока мы играли, валяя друг друга по газону и оставляя памятные синяки на коже, было весело, и я как-то и не задумывался над тем, что будет потом. А, в принципе, как раз таки можно было предполагать что-то в этом духе. Нам банально не о чем поговорить.Думаю, правило вроде ?темы находятся сами собой, чувак, просто открой рот, а там как пойдет? на Ивана не распространяется, хотя дело, конечно же, во мне. Я вообщевпадаю в непонятный ступор, когда он пристально смотрит, он изучает меня, может, подобным образом и облегчая задачу, сам пытаясь найти некие точки соприкосновения, но… Скорей всего, я просто пытаюсь себя таким образом успокоить,пока же факты твердят только одно – молчание не на моей стороне.И да, факты вещь упрямая, в отличие от меня.Но ничего.Будем исправляться.??????????Вообще насколько я знал Россию – ну, то есть, насколько я его не знал – он наверняка должен был придумать какое-то неотложное дело и уйти из моего дома в ближайшие два-три часа, что естественным образом не вписывалось ни в один из моих планов.К моему удивлению он никуда не торопился.Нет, он не спрашивал у меня разрешения остаться, все было значительно оригинальней.- Канада!- Да? – я заглянул в проем гостиной, в центре которой стоял Иван со своей сумкой в руках иоглядывался по сторонам с чем-то сильно похожим на недоумение.- А куда мне пристроить свои вещи?Я слегка поперхнулся, но Россия, кажется, этого не заметил.- Ммн… Это… Ну, можешь в ту комнату, - я в растерянности ткнул пальцем в собственную спальню.- А, хорошо, - я проследил за ним, уверенно шагающим по указанному направлению, и спустя мгновение принялся мысленно называть себя самыми обидными словами, какие только смог вспомнить- отлично просто, в этом домике, специально построенном мной исключительно для себя и Кума нет даже никакого приблизительного намека на гостевые спальни – и где же я теперь сам буду спать, а?! Дебил, вот дебил…Ладно, ничего устроюсь на диване, все равно он здесь долго не задержится… Наверно.В общем вот таким вот интересным образом он остался у меня.Я вроде должен радоваться.

??????????Кумадзиро всегда относится к незнакомым и малознакомым субъектам довольно настороженно, а при появлении Альфреда чихает и уходит восвояси, выражая таким образом свое неудовольствие. Причина его поведения мне была более чем ясна – шум и суматоха, которые создает брат в любом месте, где бы он ни находился, сильно утомляет, а потому мне и самому очень часто хочется точно также чихнуть и демонстративно улечься с Кумом на его коврике, ожидая пока меня не оставят в благоговейной тишине.

Несмотря на свою природу, мой друг совершенно неагрессивен. Это удивительно, но чтобы вывести его из равновесия требуются поистине титанические усилия. В крайнем случае, он устало зевнет, мимоходом показывая внушительный ряд заостренных зубов, и после этого раздражитель как-то сам понимающе исчезает из его поля зрения. Навсегда.Россия сразу проявил интерес к Куму, наблюдая за ним во время трапезы и спросив его имя. Я почему-то так разволновался, что смог произнести правильно только с третьего раза, и то заикаясь. Иван кивнул, и я успел уловить в его глазах насмешку.

Впрочем, несмотря на свое неприкрытое любопытство, Россия не спешил к нему подходить, чтобы познакомиться поближе.

- А… а ты не хочешь..?- вот опять не в силах нормально сформулировать свой вопрос – сегодня мое ?красноречие? прям прогрессирует -я пытался компенсировать это активной жестикуляцией в сторону Кума, умиротворенно лежащего у камина.К счастью, Иван истолковал мои пассы верно, несколько секунд настороженно и внимательно следя глазами за взмахами рук и пальцем, указывающим то на него, то на медвежонка.- Нет, - отозвался Россия – его лицо вновь разгладилось -и, залпом выпив налитый в стакан апельсиновый сок, добавил. – Зверь должен сам пожелать пойти на контакт. Он придет ко мне, когда посчитает это нужным. Иначе никак.Поняв, что говорят о нем, Кум приподнял голову и повернул морду в нашу сторону. Несколько секунд изучая Брагинского своими черными лучистыми звездочками, он неторопливо поднялся и побрел к России, прячущему удовлетворенную улыбку в стакане.Кумадзиро очень хорошо понимал человеческую речь, просто поразительно хорошо, хотя меня это, лично, уже давно не удивляет.Наверно, ему понравилась ненавязчивая позиция, которую только что озвучил Иван.Так или иначе, он осторожно понюхал широкую ладонь, протянутую Россией, потом обошел его вокруг, критически осматривая его фигуру, во что он был одет, а, может, что-то еще, что подвластно только его взору, и, остановившись, тронул лапой ногу, старательно заглядывая в глаза неотрывно смотрящего на него Брагинского.Кум издал странный переливистый рык, а Россия задумчиво кивнул, как будто с чем-то соглашаясь. Мишка дважды постучал ему по стопе, и тот, широко и добродушно улыбаясь, посадил его к себе на колени.Э-э-э-э… Ч-чт… Что… это… вообще.. такое..?- Почуял, - ласково потрепал его за ухом Иван и, перехватив мой ошеломленный взгляд, хмыкнул. – Что-то не так? Вы прямо-таки аристократически бледны, сударь.

- А ты сам как думаешь? – я был так изумлен этим зрелищем, что в кои-то веки говорил громко и уверенно, даже с некой претензией. – Нифига себе! Посадил к себе на коленки Кума, который питает такую же любовь к посторонним, как и к жаре, и еще спрашивает, что не так?!- О как, – его бровь изогнулась дугой, очевидно, на мою неожиданно бурную реакцию. – Только видишь ли, Матьё, я не посторонний.

У меня невольно вспыхнули кончики ушей – это имя из его уст по-прежнему звучит… странно. И непривычно. Абсолютно.И все же, почему он не называет меня хотя бы какой-нибудь русской вариацией?

И что он там говорил о ?не постороннем?, м?- Не знаю как и объяснить-то… - Россия приобнял уткнувшегося в него Кума, расслаблено урчащего ему в живот. Он немного помолчал, опустив глаза, а когда заговорил, я к еще большему удивлению отметил легкое смущение в его голосе. – В раннем детстве я слышал, что мои дети олицетворяли себя с бурыми медведями, называя их прародителями. Чуть позже я начал слышать это же и от других, чужих детей. Они сравнивали меня самого с этим животным по разным причинам: из-за отсутствия схожих привычек - эдакая манерная ?косолапость?, или же из-за того, что медведь – грозный и опасный зверь, а, может, и вовсе потому, что он – живуч, практически всеяден и способен переносить суровые зимы. Иначе говоря, может подстраиваться под любые жизненные условия…Вновь воцарилась тишина, но ненапряженная, в ней не было привычной неловкости – Иван гладил белую шерсть, словно размышляя: договаривать ему или нет?Я поражен… Почему он рассказывает это мне?- Да, наверно, у меня душа лежит к этим существам, больше к бурым, конечно, но… Верно говорили недруги – медвежья кровь.Опять почти неуловимая горечь - уже второй раз я слышу подобное в его голосе. Так что же способно огорчить Россию? Мне крайне важно понять это, чтобы не наделать ошибок, но я пока не понимаю…- Принадлежность детишек ко мне определяют как ?русские?, - это словно он произнес с особыми интонациями, на своем родном языке. – А медведь на латыни - ?урсус?… - он поднял на меня глаза, сверкающие как темные аметисты. – Похоже, правда???????????Определенно, все больше убеждаюсь, что с Россией будет совсем непросто – и чем дальше в дебри, тем тяжелей.Главное, не упоминать сейчас о своем братце ни единым словом – чувствую, полетят тогда все мои достижения в мусорное ведро.Пока– да, пока- мне чертовски везет- очень кстати мой Кум оказался прекрасным проводником между нами двоими.

Он заметно ослабляет бдительность России, забирает его негатив, выбрасывая его в никуда, протягивает незримую нить ко мне – в глазах Ивана чуть больше спокойствия и одобрения, когда он смотрит на меня.Все правильно, Россия.Надо, чтобы ты мне верил.Только так, только тогда, я смогу повлиять на него и на его решение.??????????- Это очен интьэресно.Насколько я помню, говорить на языке той страны, на территории которой ты находишься - норма этикета.Говорить же на языке страны, которая находится на твоей территории – вежливая благосклонность.Русский язык я изучал и раньше, когда Россия только-только стал моим соседом, хотя он прекрасно изъяснялся как на английском, так и на французском. Последнее радовало меня особенно – с Альфредом я даже не пытался говорить на этом восхитительном языке, пытать свои уши таким изощренным способом я больше не рискну.У Брагинского едва уловимый немного забавный акцент, но я просто представляю, как я говорю по-русски…- Совсем неплохо, - одарил меня очередной улыбкой Иван, которая каждый раз имела свое неповторимое значение.

Сейчас – покровительственная.- Да? Мньэ так не кажейтса. Но новостьи очен интьэресни.Фух… Такое ощущение, что после подобных уроковна моем языке будут мозоли.- Ага, очень, - с издевкой протянул Брагинский, краем глаза наблюдая за телеведущим, который совершенно безэмоционально рассказывал о новом пожаре. – Очень интересный фильм ужасов, да и еще и многосерийный… О, о, а сейчас мое любимое – экономический обзор.И вот что он имеет ввиду?Если все так плохо, то почему он рассмеялся над собственными словами?Что смешного в том, что произошел новый катаклизм или снижение курса российского рубля?Не понимаю.В этот же момент Россия перестал хохотать, громко сказав что-то труднообъяснимое для моего сознания – может, такое витиеватое ругательство? – и, раздраженно махнув рукой, переключил канал.Кум привычно запрыгнул на диван и медленно пополз к Брагинскому, продолжавшему нервничать.

Медвежонок явно хотел с ним поиграть, и меня что-то кольнуло – а вдруг Иван, внезапно утративший душевный покой, как-нибудь навредит ему?- Не надо, - я быстро перехватил недовольно засопевшего Кума. – Не надо.Россия недоуменно посмотрел на меня.Снова улыбка.На сей раз печальная.- Ты думаешь… Я ударю его?

Он вздохнул и поднялся на ноги, щелкнув пультом.

Экран погас.- Это не так.Он вышел из комнаты, оставив внутри меня непонятный осадок.