Глава 12. (1/1)

"Tвои" люди остаются с тобой, как бы ты ни ныл, каким бы ором ни орал, как бы ни пропадал. Они просто есть, они рады тебе открыть дверь, протянуть руки, разделить бутерброд.? Эльчин Сафарли "Мне тебя обещали"Та неделя, что ушла на мое фиктивное восстановление, для Сон Мина стала настоящим больничным. Шивон, увидев, что он, якобы, сделал со мной, осатанел и так отделал своего же коллегу, что на нем живого места не было. Но ссадины и синяки - дело не страшное, а вот маленькая, микроскопическая трещина в ребрах стала тем, что мешало моему муженьку вставать, двигаться и ходить на работу. Естественно, он остался дома, но я к нему даже не подходила, весело проводя время с Чоном, мне было наплевать, подыхает он у себя в комнате, или же цветет и пахнет, как майская роза.Но через эту самую чертову неделю я задумалась, что же с ним творится и не пора бы мне снова взяться за его изничтожение. В очередной раз выгнав Иль У к себе домой (это чудо так воодушевилось неделей рядом со мной, что решило прилипнуть ко мне до конца дней своих), и, дождавшись ночи, я взяла самый сильный автозагар, который был у меня в арсенале, и на цыпочках потопала вниз, в комнату Сон Мина. Луна, как мой великий свидетель и сподвижник, единственная, кто присутствовал при всех делах всей жизни, мерно и спокойно светила в окно. Я чуть улыбалась. Все шло по моему плану, ничто не мешало мне сделать из Сон Мина котлету с лапками. Но и долгожданного умиротворения я что-то не ощущала. Да, выполнение пункта за пунктом неотвратимо приближало моего благоверного к концу, однако я не чувствовала того удовлетворения, которое должна была ощущать. Не было радости. Не было. Вообще никаких эмоций не было, я не знала таких чувств. Только когда думала о Бингу, с которым так сильно и так глупо рассорилась – чувствовала отчуждение и сожаление. По отношению к себе. Да, он был не прав, когда сдуру напомнил мне о невозможности забеременеть, да, он был не прав, когда приравнял меня к своей собственности. Да, он был не прав. Но и я накосячила перед ним достаточно. Ни один парень, особенно такой гордый и ревнивый, как Чхве, не станет терпеть такое поведение девушки. Каждый хочет шлюху в постели… но так, чтобы она была шлюхой только для него. Я же не только показала, но и подчеркнула, что за сущность скрывается подо мной. И пусть он не будет согласен со мной… от правды, какой она является, не убежать. Как не убежать от моего прошлого, так громко отозвавшимся на моем же будущем… Пока я кралась по дому, я проклинала чертов ламинат, который скрипел и скулил при каждом моем шаге, а так же думала, что мне сделать с Сон Мином в следующий раз. Он заслуживает как минимум осинового кола в задницу, но так поступить с ним я не могу, максимум, что мне дозволено сделать ему физически – это натравить на него какого-нибудь разъяренного парня. А уж кто это будет, тот бугай из Мексики, Чхве или же Шивон с Иль У – значения не имеет, главное, что сама я его и пальцем не коснулась. С другой же стороны, калечить его тело для меня не цель… Как айдол, он очень щепетилен к своей внешности, на этом легко можно сыграть, но я хочу его душевных страданий. Но к финальному тайму нужна серьезная и основательная подготовка. Тем и занимаюсь. Прикусив язык, я открыла дверь в малую гостевую комнату, которая сейчас была персональными апартаментами моего супруга, и проскочила внутрь, тихо скрипнув половицей. Нервы были натянуты, как струны виолончели, но я не завидовала тому музыканту-камикадзе, которому могло прийти в голову на них поиграть. Подойдя к кровати, на которой что-то тяжело дышало, я остановилась и с подозрением уставилась в окно на луну. Не выдаст ли меня в этот раз моя верная сообщница? Нет, свет оставался все таким же ровным и ярким, словно, понимая мои желания, луна специально освещала мне дорогу мести. Чуть слышно хмыкнув, я, стараясь как можно меньше касаться одеяла, нависла над собственным мужем, демонически усмехнулась, раскрутив пробку пузырька с автозагаром… и не смогла ничего сделать. Сон Мин лежал на подушке, его грудь тяжело вздымалась, ресницы подрагивали. Он спал, но спал беспокойно, тревожно… и словно собираясь каждую минуту куда-то бежать. Его губы иногда шевелились, что-то беззвучно произнося, пальцы комкали складки пододеяльника. А я смотрела… смотрела… Как больно спать человеку, которого я когда-то до смерти полюбила. Рука, собиравшаяся украсить его лицо парой пигментных пятен, опустилась. Я присела на кровать, не касаясь его тела. Смотрела, как темные волосы не так давно сменившие полюбившийся мне блонд, рассыпаются по лбу и наволочке. Как воротник рубашки колышется вверх и вниз, когда он дышит. Как с тихим вздохом приподнимается одеяло. Под которым, я думала, мы будем спать вместе. - За что… - в горле встал ком, глаза защипало. Я быстро закрыла себе рот рукой, чтобы наружу не вырвался ни один звук. Но губы продолжали шептать. – Почему, Сон Мин…На его щеке красовалась глубокая ссадина, оставленная кем-то из ребят, под глазом, не хуже ночника, светил фиолетовый фонарь. Но само лицо осталось таким же красивым, как и в то время, когда я имела глупость в него влюбиться. Таким же мягким, таким же светлым… Сон Мин бодрствующий уже не имеет этих черт, теперь он смотрит на меня не с любовью, а с досадой и небольшой опаской. Но тот мужчина, что лежит сейчас передо мной – это тот, кто искренне признался мне в своих чувствах, когда оттащил меня от крыши. Это тот, к кому я летела на крыльях каждый день, тот, кто ждал меня в агентстве ежеминутно… ежесекундно… Я согнулась пополам, понимая, что затоплю слезами всю комнату, ресницы склеились и кололи мне веки острыми иголочками.Я все еще любила его… я, калека чувств, душевный инвалид, любила, как умела, того человека, кто остался в моей памяти до предательства – я все еще до смерти любила его. И боль от того, что мой муж сейчас другой, чужой мне человек, от того, что мы сломали наше будущее собственными руками в колючие осколки, была невыносима. Я не знала, как мне перебороть, как мне убить в себе эту любовь, которая раскраивала меня изнутри. Как мне заставить себя остановить бешено колотящееся сердце. Как заставить глаза не рыдать, а губы - не кривиться в безмолвном крике. Как заставить заткнуться все чувства, которые я испытывала к Сон Мину прошлому. Ответа не было. Я не знала, как это сделать.Единственное, что я смогла – протянуть дрожащую руку, погладить болеющего парня по волосам, стараясь его не разбудить, врезать себе по груди, чтобы не всхлипывать, и быстро уйти из комнаты, поклявшись собственной кровью, что больше не зайду к нему ночью. Сделать плохо тому, кто во сне превращается в нечто драгоценное для меня, я не могу. Пусть я и монстр. Но ценить прошлое умею, как никто другой. ***На утро я проснулась с моськой пьяной хрюшки. Как всегда после слез, нос распух и покраснел, превратившись в мятую картофелину, глаза отекли и стали похожими на любимые ?улыбающиеся? глазки Ян Хен Сока, а губы опухли хуже, чем когда я придуривалась избитой. В голове стоял туман, руки творили, что хотели, ноги выписывали кренделя. И только одна мысль у меня из башки не выходила: какая же Сон Мин сука. Какая же он зловредная, противная, подлая сука, только одним своим спящим видом заставившая меня расчувствоваться и, как следствие, расплакаться. Нафиг мне такое счастье. Кое-как собравшись в подобие человека, я, с мутной головой, добрела до ванной и уставилась в зеркало. Отражение меня не порадовало, но на здравомыслие это не подействовало.- Ты до чего докатилась, дорогая? – спросила я зеркало, мрачно цокая языком. – Разругалась со всеми важными людьми вдребезги, с какого-то перепугу начала нейтрально относиться к Чону, который это ни хрена не заслужил, разрыдалась от каких-то, мать его, чувств к Сон Мину!! Ты вообще, что ли, с дуба рухнула? Ты чего творишь, дура?- Нет, ну а что? – ответила я себе. – Значит, как тусить с Чхве - я первая, а ругаться с ним мне нельзя? - Ты об этом хочешь поговорить? Лады! Чхве – тот, кто тебя воскресил, как Эстер в свое время. Что, уже забыла об этом? Что бы ты делала без него после своей свадьбы, а? Подумаешь, сказал человек фигню, не умерла же!- Умерла! – сама на себя зарычала я. – Я хочу видеть его рядом не думая о своих невыполнимых задачах! И если он знает про меня все, это тем более не дает ему права брякать что ни попадя!- Много ты сама о других задумывалась, что можно брякать, а что нельзя… - еще раз зацокала я, беря скраб и начиная интенсивно намыливать щеки. – Тебе не за кожей ухаживать надо и не гривы парням красить, а себе рот с мылом намывать! Постоянно! - Ага, щаз. Уже бежу, – фыркнула я, умываясь и поднимая вверх фонтан брызг. – Все знают, что ничего хорошего от меня ждать не приходится. Так что могу творить, что хочу, перед кем мне отчитываться? - Ой ли… - ирония в моем голосе подавилась зубной щеткой, прыгнувшей в рот. – Есть тебе перед кем отчитываться, есть! Только вот мозгов не хватает, чтобы спокойно все это принять, как данность! Ладно, хрен с ним, с Бингу, да и с ответственностью! Ты чего Иль У голову морочишь, а?- Я?! – я закашлялась и начала плеваться зубной пастой. – Нифига себе ситуэйшн! Ничего подобного! - А все эти ?океюшки?, ?ласточка?, ?умняшка? откуда взялись, не пояснишь? - Нууу… - я капнула лосьоном на спонжик и начала яростно тереть лицо. – Это же Жнец… его пока по-доброму не похвалишь, он вообще информацию воспринимать не способен… И вообще! Хватит меня пилить! Единственное, в чем я реально накосячила, так это в сегодняшней ночи! Да, признаю, я еще долго буду помнить того Сон Мина, в которого влюбилась! И долго буду рыдать над тем, что моя любовь в очередной раз меня поимела! И что с того? - Как ты живешь, дура… - простонала я, наконец, выкидывая все лишнее в мусорку и смотря в зеркало на свое лицо, уже вполне похожее на человеческое. – Как ты до всего этого докатилась…Тут я уже не могла себе ответить. То, что мой мир уже как триста раз покатился в еб*ня, было понятно с самого начала. Но я не могу остановить собственный регресс. Это происходит в независимости от моего желания, как бы я не хотела забрать обратно половину слов, сказанных Бингу, как бы я не хотела снова поставить Чона на место и как бы не хотела в одну секунду задушить чувства к Сон Мину – у меня не получится это сделать. Я бесполезна. Даже для себя. Тяжело вздохнув, я треснула по зеркалу кулаком, от чего оно обидчиво зазвенело, собрала волосы в высокий хвост и вышла из ванной. Носом наткнувшись на того, кого меньше всего ожидала увидеть. Злой, как половина Ада, с потемневшим лицом передо мной торчал ТОР. Я же только заморгала. - Ты… это… че тут забыл… а? – заикаясь от неожиданности, спросила я, но парень, молча, схватил меня за руку и потащил вниз. – Эй! Бингу, что за дебильные шутки?! Бенг ни слова не произнес, сколько бы я ни орала. Он дотащил меня до входной двери, потом на улицу до самой машины, припаркованной прямо около ворот. Насильно впихнул меня в нее, сел за руль и, с визгом рванул с места хрен пойми куда. Я же сидела в полных непонятках. Спрашивать еще что-то у этого упыря было бесполезно, так что я снова занялась самокопанием. Куда мы едем, зачем, че он вообще приперся ко мне домой, что сейчас будет и о чем станем говорить – все эти вопросы превратились в довольно реальный набор букв, выбрались у меня из башки и начали летать кругами по машине, привлекая мое внимание. Они даже пару раз, сбившись в кучку, попытались ужалить Сын Хена в шею, но айдола окружал такой плотный слой негатива, что вопросики быстро сдулись и решили от дальнейших попыток воздержаться. Наконец, после долгого петляния по каким-то маленьким, мне не знакомым улочкам, Чхве соизволил остановиться. Все так же ничего не объясняя, он вышел из машины, хлопнул дверью, как оглашенный, выволок меня и поперся в какой-то дом. Я шла за ним, стараясь не спотыкаться и думала, стоит ли звать на помощь. Как оказалось, стоило. Сразу. Протащив меня, как котенка, внутрь помещения, которым, кстати, оказалась небольшая кофеюшка в корейском стиле, где подавалась всякая национальная вкуснятина, ТОР чуть ли не пинком загнал меня в один из отсеков-кабинетов и, наконец, соизволил меня отпустить. Только тогда я смогла оглядеться. Деревянные двери с бумажными вставками, такие типичные для ханока (ханок – традиционный корейский дом), какие-то подушечки под попу, невысокий, длинный стол для обедов не выше моего колена. Шкафчики с миллионом ящичков по углам, пара невзрачных уместных вазочек с цветами. И мужчина, восседающий у окна. - Здрасть… - бормотнула я на автомате, бумкая головой вниз. Я, честное слово, не ожидала, что в этой комнате окажется кто-то еще. Мужчину я не узнала. - Хен, мы пришли. Это Джессика, – буркнул ТОР, сильно вжимая мне плечи и заставляя сесть за стол. Икнув, я грохнулась на пол так резко, будто мне подпилили ноги и с ужасом уставилась на мужчину напротив. - Хен Сок? Вы чего тут забыли? – я чуть глаза не потеряла. Ехидно улыбаясь, на меня пялился директор YG.