Глава 1. Новый мир (1/1)

Ночь опускается на Землю незаметно. Не видно, но скорее ощутимо, как наступают сумерки, окутывая пока ещё многочисленных прохожих прохладой. Всё вокруг постепенно тускнеет, теряя привычную яркость и краски. Хотя там, внизу, никто совершенно не замечает этого. Люди давно потеряли способность видеть цвета. Они привыкли жить в чёрно-сером мире, даже не представляя, сколько яркого вокруг них. И только ночь действительно делает мир таким, каким его сейчас видят остальные. Она медленно тон за тоном пожирает цвета, оставляя сплошную тьму. Чёрный цвет?— полное отсутствие цвета. Хотя, говорят, давно (задолго до четвёртой мировой войны, приведшей к деструкции общества, и даже задолго до появления пророчества, предсказывающего эту самую деструкцию) ночи были такими же яркими, как дни, наполненные светом фонарей и неоновых вывесок. А потом, в один миг человечество потеряло любую возможность видеть и различать цвета.Правда, в старых учебниках по истории писали, что исчезновение цветов принесло лишь пользу. Исчез красный цвет, и мир навсегда позабыл о войнах, агрессии, жестокости и насилии. Но вместе с тем люди позабыли радость, веселье, счастье и даже боль, что раньше либо ломала их, либо заставляла двигаться только вперёд, доказывая всем окружающим и самому себе собственную силу воли.И теперь мир превратился в систему, отлаженную и чёткую систему, где человек перестал быть самим собой, превратившись в единицу. Потеряв способность видеть цвета и чувствовать, люди потеряли самих себя. Ведь теперь даже то, что раньше называлось сердцем, из органа превратилось в наполовину механический объект, обеспечивающий лишь бесперебойную перекачку крови по всему организму.Но какой бы отлаженной не была система, рано или поздно, она начнёт выпускать брак. Наполовину механические сердца стали давать сбои, позволяя живой половинке вернуть себе полный контроль над организмом. И такие люди больше не могли быть полноценными элементами общества. Правительство пыталось уничтожить их, чтобы вернуть былую идеальность и отлаженность, пока люди не научились бороться. Так появились целые общины бунтарей, скрывающихся от государства и его верных псов. Равновесие мира было утрачено навсегда.А ещё в этой уже неидеальной системе существую я?— тетрахромат?— человек способный видеть и различать цвета…***—?Так и знал, что за тобой нужно было сразу подниматься на крышу,?— немного насмешливый и немного строгий голос мог принадлежать только одному человеку. —?ДжиЁн, пора возвращаться. Уже ночь, и на улицах становится опасно. Премьерские солдаты уже появились на улицах города.Как всегда заботлив, будто старший брат.—?Хорошо.Бобби стоял у входа на крышу одного из полуразрушенных зданий столицы. Когда-то давно оно гордо носило название Юксам, было самым высоким зданием в городе, а в свете солнечных лучей его стены отливали сразу несколькими оттенками золотого. Сейчас же это просто ещё одна глыба из бетона и металла. И ни одного следа былого величия. Только мне порой ещё заметно слабые проблески того золота. Сколько бы веков не прошло, но память здания всё ещё хранит воспоминания тех дней и отчаянно пытается вернуть их обратно. А мы, наверное, потерялись бы на фоне всей этой серости, если бы не тонкое облако насыщено-оранжевого цвета, окружающее фигуру Бобби.—?Тебя что-то беспокоит? —?от голоса я вздрагиваю. Никак не привыкну, что Бобби настолько наблюдательный.—?Нет. Всё нормально. Просто захотелось отдохнуть от того яркого изобилия. Временами, мне всё ещё трудно привыкнуть.Мы спускаемся по хлипкой лестнице, как можно тише. Он?— впереди, я?— позади. Потому что так безопаснее. Потому что премьерские псы до сих пор ищут меня. Точнее, они до сих пор ищут ту маленькую девочку, которая, пожалуй, с лёгкостью узнаётся во мне.*Flashback*День стоял ясный, тёплый, солнце светило ярко, заставляя меня щуриться и пытаться скрыться от его лучей за маленькой ладошкой.—?Мам,?— я дёрнула маму за руку,?— а почему солнце настолько яркое и жёлтое?—?ДжиЁн, не выдумывай,?— мама только шикнула на меня, прибавив шагу. А прохожие, почему-то, странно покосились в нашу сторону.—?Ой, мам, смотри! А вокруг того дяди облачко точно такого же цвета, как и солнышко,?— я указала в нужную сторону, но мама совершенно не обратила на это внимания, только сильнее сжала мою ладонь.И такой была её реакция каждый раз, когда я говорила об окружающем нас мире. Словно сама она этого не видела или не хотела видеть. Я же наоборот не могла понять. Почему мир вдруг стал настолько ярким. Прошло всего пару дней, как меня выписали из больницы, но с того момента разноцветный мир не отпускал меня ни на минутку. Разве что по ночам, когда все цвета скрывались в темноте.Посреди ночи я проснулась от жажды и тихонько спустилась на кухню. Обычно мама всегда оставляла на столе на ночь чашку с водой. Но в этот раз в комнате горел свет, а ещё были слышны приглушённые голоса родителей.—?СонУ, я так не могу. После выписки из больницы ДжиЁн только и говорит что о каких-то цветах. Я понятия не имею, что это такое. Но на улице на нас постоянно косятся прохожие. А вдруг…—?Дорогая, не волнуйся,?— папа перебил маму. —?Я думаю, это просто возрастное. Детская фантазия. Стоит ей немного подрасти, как она позабудет обо всём.*End of flashback*Тогда отцу удалось успокоить маму, хотя сейчас я не думаю, что она по-настоящему была взволнована, и знала ли она значение этого слова. Но только с возрастом совершенно ничего не поменялось. Как бы я не росла, не взрослела, я не переставала видеть и различать цвета.*Flashback*Рука уже давно затекла, но я всё ещё продолжала лежать в том самом положении, стараясь практически не дышать.—?Наверху чисто,?— послышался мужской голос приглушённый шлемом.По всей видимости, он спустился со второго этажа и теперь присоединился к остальным солдатам, переворачивающим наш дом вверх дном. Буквально пару минут назад они, ни с того ни с сего, ворвались к нам и начали стрелять. Я упала первой, потом уже мама, поэтому сейчас боюсь даже представить, что с ней. Хорошо ещё, что папы сейчас нет дома. Ох… Но как же болит плечо! И по спине бежит кровь. Ещё и в груди что-то так настойчиво и быстро гупает. Господи, хоть бы солдаты этого не слышали! Может быть, тогда они оставят нас в покое.—?А что делать с этими? —?спрашивает ещё один голос.—?То, что и было приказано генералом. Девчонка?— тетрахромат. Она для всех опасна. Её семью тоже следует уничтожить. Они могут оказаться такими же.—?А если нет?—?В любом случае они покрывали её. Следовательно, они тоже представляют опасность. Выполнять приказ!—?Есть, сэр! —?послышался шум приближающихся шагов, я только сильнее сжалась внутренне, желая, чтобы меня приняли за мёртвую уже сейчас и больше не трогали. Хотя, кажется, тот громкий стук в груди услышат даже солдаты. Плечо болело, рука затекла, хотелось кричать, но я продолжала лежать без движений.Шаги прекратились ровно в тот момент, когда с улицы снова послышался шум, а затем залп выстрелов. А потом ещё один, и непонятный шум голосов. Боль постепенно брала своё, и всё происходящее там, за закрытыми веками, отходило на задний план. Последним, что удалось расслышать, было: ?Девочка ещё жива. Мы успели?. Сказано это было голосом, который, отчего-то, внушал доверие. А дальше туман…Приходить в себя оказалось не так легко. Тело немного ныло, а в районе плеча вообще что-то давило. Кажется, именно там была рана от солдатского оружия.—?Эй, ты как? —?кто-то дотронулся до здорового плеча, но это всё равно вызвало боль во всём теле, а за ней последовал хриплый стон.Кое-как открыв глаза, я увидела перед собой милую девушку, окружённую нежно-голубым свечением.—?Всё болит… —?голос после длительного молчания ещё не желал возвращаться.—?Ну раз болит, значит, всё не так плохо. Пулю мы вытащили, рану зашили. Повезло, что не были задеты крупные сосуды, так что отделалась ты лёгкой кровопотерей. Ты что-то помнишь о себе?—?Меня зовут Пак ДжиЁн, отца Пак СонУ, а маму Со ДжуХён. Мне тринадцать лет. Братьев и сестёр нет. Живём мы в пятом секторе города S. Сегодня к нам в дом ворвались солдаты и начали стрелять. А ещё они назвали меня каким-то терахматом.—?Тетрахроматом,?— подправила девушка. —?То есть человеком, видящим разные цвета. Ты, ДжиЁн, особенная, потому что люди давно лишены этой способности. И солдаты приходили к вам позавчера.—?Что с моими родителями? —?состояние родных людей меня сейчас заботило намного больше, чем собственная особенность. Тем более что в груди опять нарастал этот противный стук. —?И почему я слышу вот тут стук? —?приложив руку к груди, спросила я у девушки. Похоже, она много знает. Если даже запомнила то странное слово.—?Что с твоими родителями я не знаю, меня не было среди людей, вытащивших тебя из дома,?— ответила девушка, отводя почему-то взгляд. —?А стучит в груди твоё сердце. Оно, как принято здесь говорить, проснулось, возвращаясь к привычной работе. А так громко, что ты его слышишь, оно стучит потому, что ты испытываешь какие-то сильные эмоции.—?А что такое эмоции?—?Ты узнаешь, когда поправишься.—?А когда я вернусь к родителям?—?Больше никогда,?— послышалось со стороны двери. Там стоял парень, окружённый ярким, оранжевым сиянием. Под рукавом футболки виднелись бинты, значит, он мог быть в тот день у нас дома. —?Твоих родителей вчера казнили. Ты объявлена в розыск.—?Бобби! —?строго крикнула та девушка.—?Ей однозначно нужно всё знать, ХёМин. Детство закончилось. Она тетрахромат, тот самый ребёнок из пророчества. Значит, мы должны будем скрывать её от правительства здесь. И её жизнь больше уже не будет прежней.—?Где именно ?здесь?? —?кажется, эта девушка, ХёМин, собиралась что-то сказать, но я её перебила.—?В Затерянном городе, той части столицы, где давно прячутся бунтари,?— ответил Бобби.*End of flashback*Как ХёМин и сказала, за прошедшие годы я узнала много того, о чём люди за пределами Затерянного города даже не догадываются. И эмоции?— это только малая часть того, что я выучила за прошедшие семь лет. Но одно до сих пор оставалось неразгаданным?— предсказание Кейси. То самое, в котором речь идёт обо мне. Но, к счастью, у Премьер-министра так же нет ещё полного текста. Иначе, наверное, сейчас в городе не было бы так спокойно.И, наверное, я слишком сильно погрузилась в воспоминания детства, что совершенно забыла о реальности. Возвращением стал неожиданный рывок, а затем удар о стену.—?Ты чего? —?но Бобби успел приложить указательный палец к губам, заставляя замолчать.—?Там,?— он указал вперёд,?— премьерские солдаты. Кажется, очередная облава. Мы чуть не попались. Надо переждать.Я только кивнула. Было бы действительно глупо попасться правительству просто так, гуляя на улицах города. Пустынная зона девятого сектора давно осталась позади. И видеть войска в десятом секторе, считающимся одним из самых спокойных, было странно.—?Как будем выбираться? —?я старалась говорить, как можно тише, чтобы даже шёпот не было слышно. А сердце уже стучало, как бешенное. Воспоминания последней встречи с солдатами всё ещё были слишком живы.—?Лучше будет переждать здесь. Похоже, у них одна конкретная цель, и они не двинутся дальше по улице. А нет, то… —?Бобби кивнул в сторону стоящих неподалёку цистерн для стока воды с крыши и соседствующей с ними пожарной лестницы. —?Будем выбираться по крышам.В десятом секторе, точно так же, как в девятом, до сих пор сохранилось много зданий прошлых эпох. Здесь они, конечно, перетерпели некоторые изменения, но по большей части это касалось внутренней части. Снаружи всё оставалось таким, как прежде. Но пока мы высматривали запасные пути к отступлению, солдаты закончили со своими делами и уехали, оставив очередной дом в полном хаосе. Но это ненадолго. Через полчаса появится отряд чистильщиков, и всё уберут. Что соседи даже не узнают о творившихся ночью ужасах.Подождав ещё с пару минут, чтобы войска отъехали достаточно далеко, Бобби вышел из укрытия первым и, убедившись в спокойствии окончательно, позвал меня. Дом, подвергшийся нападению, располагался как раз у нас по пути, хотя теперь мы и старались держаться от него подальше.У входа в подъезд лежало несколько тел. Уже просто тел. И то, как постепенно тускнело и исчезало свечение каждого человека, заставило меня отвернуться. Только что пострадало несколько ни в чём неповинных людей. Никто не сможет сказать точно, чем они не угодили правительству. Быть может, это были такие же бунтари, как и мы, а быть может, они работали на премьера над каким-то секретным экспериментом, а теперь он провалился или наоборот?— всё закончилось, а люди просто стали не нужны. Кто они?— остаётся только гадать. Но тело, лежащее ближе всего к дороге, заставило меня замереть.—?Ты чего? —?Бобби не сразу заметил остановку.—?Тот человек. У него нет своего поля.—?ДжиЁн, пошли быстрее. Здесь людям уже ничем не поможешь. Они уже мертвы, как тот человек, или же вот-вот умрут. Ты же сама говорила, что у мёртвых цвета исчезают.—?Не сразу. Постепенно. У остальных они ещё есть, а у этого нет и единого намёка. И… —?подойдя к человеку, что оказался довольно молодым парнем, я проверила его пульс, как учила ХёМин. —?Он ещё жив.—?ДжиЁн! —?голос Бобби звучал выше привычной тональности. Это случалось крайне редко. В основном тогда, когда он начинал злиться.—?Бобби, мы должны забрать его и попытаться спасти. Он может оказаться таким, как я. Нет, не может! Он и есть точно такой, как я. Я чувствую это.—?ДжиЁн,?— вздохнув, Бобби подошёл ближе. —?Чувствам тоже можно доверять не всегда.—?Да что ты говоришь?! —?подскочив с земли, я уставилась прямо на стоящего впереди мужчину. —?Ты в этом так уверен?! Уверен, что мои чувства меня обманывают, в то время, когда буквально каждый день меня на части разрывает буйство всевозможных красок?! И не только красок! Эти чёртовы эмоции… А он… Этот парень может знать о нашей особенности намного больше. Ведь ему же как-то удавалось всё это время жить среди остальных. А не постоянно прятаться… —?на губах уже чувствуется солоноватый привкус слёз. Подобные срывы случаются не так часто. Но мне тоже свойственно уставать от груза ответственности и давления способностей, о которых я совершенно не просила.—?Прости,?— после длительной паузы заговорил Бобби. —?Ты права. Я не знаю, каково жить в твоём мире. И никто из нас не знает. Извини. И давай тогда быстрее заберём этого парня, пока не появились чистильщики. Помоги мне.Вдвоём мы аккуратно подняли едва дышавшего парня на спину Бобби и направились в наш Затерянный город, место, не существующее ни на одной из официальных карт города S.