1.4. День всех влюбленных (1/1)

Вскоре после того, как прошли тропик Козерога, погожим утром майор Мак-Наббс вышел на палубу, чтобы выкурить сигару. Не успел он расположиться на корме, как услышал за парусом воркование:— Ах, Эдуард, какое утро! Воздух чист, как поцелуй младенца.— Я одолжу у Джона после заката подзорную трубу. Полюбуемся на звезды южного полушария. Только не проболтайся Паганелю, а то вдруг он захочет присоединиться!Последовал звук, который был бы подозрительно похож на звук поцелуя, если бы майор имел дерзость предположить, что лорд и леди могут целоваться на палубе среди белого дня. Мак-Наббс едва не подавился дымом, выдохнул его в сторону от злополучного паруса и отправился на ют. Там ему тоже не были рады. Едва он услышал:— Ах, мисс Мэри, водоизмещение ?Дункана?... — как немедленно отправился докуривать со свежего воздуха в кают-компанию, столкнулся на трапе с подозрительно розовощекими мистером и миссис Олбинет и попросил подать ему кофе. И коньяк.В кают-компании он почти швырнул чашку, оставив коричневый след на одной из карт, которыми был завален весь стол.— И нечего так укоризненно сверкать очками, господин ученый секретарь! Вон, у вас другой угол весь извозился в пепельнице. Кстати передайте мне ее, пожалуйста. Благодарю.— Я сверкаю, как вы изволили изящно выразиться, любезный майор, потому что тоже хотел выпить кофе, пока занимаюсь с картами, но не рискнул потревожить стюарда и его дражайшую супругу.— А, — поднял бровь майор, проникнувшись неожиданным сочувствием к географу. — Коньяк я уже прикончил, но на мой кофе можете посягнуть.— Боюсь, пить из одной посуды — это верх неприличия, мой великодушный друг!— Бросьте, Паганель, во-первых, дамы не узнают. А во-вторых, вы так громогласно храпите, что мне иногда кажется, что мы спим в одной постели. Я даже знаю звук, с которым хрустят ваши суставы по утрам!Мак-Наббс не успел увидеть реакцию Паганеля, потому что географ быстро спрятал нос в чашку с кофе.— А вы, майор, должно быть, заядлый охотник? — неожиданно спросил Паганель. — Я тоже люблю иногда поохотиться.— Да, — кивнул Мак-Наббс. — А ещё я люблю карты. Игральные!Паганель опустил поднявшиеся было в изумлении брови и улыбнулся.— Оказывается, у нас много общего, дорогой майор.— Две руки, две ноги... — буркнул Мак-Наббс.— А ведь это мы ещё не обсуждали погоду, литературу и музыку, — расхохотался Паганель.Мак-Наббс отложил сигару в сторону и тоже от души посмеялся.— Признайтесь, он вам все-таки нравится? — спросил Гленарван у Мак-Наббса тем же вечером.— Пожалуй, — согласился майор. В конце концов Паганель нравился всем, и не было ничего удивительного в том, что и Мак-Наббсу он нравился тоже.