Пролог. (1/1)

Персиваль Грейвс не был хорошим семьянином. Ему тридцать восемь, а у него нет никого, кроме матери, отца и пресловутого брата, с которыми Персиваль не очень любил общаться.Он жил один в необъятном Нью-Йорке. Его дом был в маленьком пригородном городке, где цены на них не были заоблачными. Когда Грейвс осмелился на покупку дома, то решил сразу брать большой и красивый, чтобы через много лет привести в него свою жену и детей, но этого не случилось. Персиваль так и не завёл спиногрызов и не женился. Жил один в двухэтажном доме, и по этой причине половина здания пустовала. Раньше в ней ночевали друзья, но, как известно, с каждым годом их всё меньше, кто-то умирает, а кто-то просто забывает. Комнаты наполнялись голосами, когда к Грейвсу приезжали родственники либо его единственные друзья, которых было двое: Серафина Пиквери и Монти Йоши. Только эти двое прошли проверку временем.Все его дни были похожи на предыдущие, ежедневные отчёты подчинённых не менялись, также как и рейды. Только имена убийц, воров, насильников и прочих тварей не менялись, но, конечно, были и те, по кому тюрьма прямо плакала, и они бежали к ней.На первый взгляд Персиваль Грейвс - обычный человек, женатый на своей работе — как и многие другие Нью-Йоркцы. Внутри же это довольно интересный и непонятный мужчина, его проявления нежности бывают необычными и странными для многих людей. 2009Холодный Нью-Йорк был самым любимым городом Грейвса. Он любил сильные ветра и дождь, обожал прятаться под толстым пальто от непогоды. Прикрываться чёрным пальто и ворчать, что он ненавидит такую погоду и больше предпочитает солнце и лёгкий ветерок.Этот день был насыщен на события, именно сегодня он должен был поймать самого хитрого и изворотливого преступника, который очень умело прятался от полицейского. Роджер Мик* был из тех, кого трудно поймать и невозможно удержать. Он водил за нос всех полицейских Нью-Йорка и продолжал своё дело. Роджер занимался продажей незарегистрированного оружия и получал неплохую прибыль. Мик не отличался от всех других, но какого-то чёрта он ускользал от Грейвса каждый раз, находясь под его носом.Персиваль решил, что именно сегодня он покончит с этим гадом. Ведь если Роджер продолжит свою деятельность, многочисленные убийства и грабежи будут только расти и расти. ***— Привет, Персиваль, — прошептал мужской голос. — Скучал по мне? Признайся, скучал.— Медленно повернись и подними руки, — зашипел Грейвс.Роджер выполнил условия полицейского и посмотрел на него словно котёнок, который не понимал, за что в него кинули тапком. Грейвс направил на Мика пистолет.— Давно не виделись, — улыбнулся преступник. — Месяц или два? Ты помнишь, Перси? — Три, — произнёс твёрдо и уверенно Персиваль. — Три месяца. Ты прятался зря. Я знал, что поймаю тебя.— Перси, не будь самонадеян, я всегда был на шаг впереди.Вдруг раздался выстрел и пуля чуть не задела Персиваля, тот увернулся и ответил тем же. Роджер быстро стал жать на курок, даже не целясь, лишь с мечтой застрелить этого проклятого Грейвса. Неожиданно из-за засады выбежало подкрепление с обеих сторон, и тут началась бойня. Воздух содрогался от летящих пуль, и в нём витал запах пороха. Вокруг раздвоились крики и вопли с угрозами, но громче всех был Грейвс с его словами, что он похоронит Роджера.Снова выстрел и Персиваль затих...2011— Тинни, что-то случилось? — тревожено проронила блондинка.Стоило только Тине прийти со слегка недовольной миной, её уже стали допрашивать. Тина Голдштейн была довольно интересной и несуразной личностью, вечные заскоки с излюбленной фразой "Я хочу помочь всем и каждому", но не всегда это получалось у юной особы. Тина любила свою работу, знала имена главных преступников и уважала своё начальство так сильно, что даже в голове не могла позволить себе отоваться плохо о нём. Голдштейн всю жизнь мечтала стать полицейским, но вот незадача - её чрезмерное увлечение и желание помочь не давало ей подняться по карьерной лестнице, а напротив спускало её всё дальше и дальше. И всё закончилось тем, что Тину уволили.Этот день не задался с самого начала. Первое, что раскроило Тину, так это сильный ливень, который лил, как из ведра. Затем Куинни задела её, и чашка горячего какао пролилась прямо на новые брюки девушки, и, пока она переодевалась, начала опаздывать. Затем на автобусной остановке какой-то гад обрызгал её, и Голдштейн пришлось мокрой ехать на работу. Самое ужасное было, когда нужный автобус Тины долго не подъезжал, и, как сильно Порпентина не старалась, всё равно опоздала, и мистер Абернети не упустил возможности снова сделать выговор Тине. Под конец рабочего дня девушке заявили, что в её отделе проходит сокращение штаба и она попала под него. В результате Тина осталась без работы.Куинни прибежала сразу же, как только сестра сняла верхнюю одежду и прошла в гостиную. Блондинка протянула ей чашку какао с маленькими зефирками и предложила присесть. — Меня уволили, — прошептала старшая Голдштейн, как только отпила приятный напиток.— Как? Почему? За что? — затрепетала Ку и поставила чашечку с милым белым котиком на стеклянную столешницу. — Тина Голдштейн, что ты снова сделала?— Ничего я не сделала, — с возмущением произнесла темноволосая. — У нас было сокращение.Куинни ничего не ответила, а лишь тяжело вздохнула и посмотрела на сестру. Она понимала, что без зарплаты Тины им будет очень тяжко. Так как на скромную зарплату секретарши и заработки тёти от работы парикмахером будет трудно выживать в столь дорогом Нью-Йорке.— Что это ведьме Приквери не сидится, — прошипела злобно Куинни, обычно она старается улыбаться и не проявлять агрессию. — Она что - не видит, как ты разрываешься, чтобы остаться на этой работе?— Не переживай, Ку, — произнесла Тина, взяв сестру за руку. — Я что-нибудь придумаю. Встану на биржу труда и буду ждать предложений. Всё будет хорошо.— Ну, ты же знаешь, сколько можно ждать своей очереди на бирже. Там можно стоять неделями или даже месяцами!— Ничего, я не тороплюсь.— Что будет, когда тётушка Роуз узнает, ох, что будет, — прошептала Куинни и улыбнулась.Тина ничего не ответила, а лишь потрепала блондинистые локоны сестры и прижалась к ней.***— Девочки, вы дома? — произнёс ласковый женский голос.Носителем столь милого голоска была никто иная, как добродушная тётушка Роуз. Роуз Голдштейн была младшей сестрой отца Куинни и Тины. Ей было сорок два года, и для своих лет она неплохо сохранилась. У неё не было мужа, а лишь четыре кота, маленькая белая собачонка и две племянницы. У Роуз были кучерявые рыжие волосы, немного веснушек на лице и тёмно карие глаза. Больше всего женщина любила яркие и интересные наряды, домашних животных и своих единственных родственниц. Куинни она считала самой милой и доброй девушкой в мире, а Тину - очень умной и взрослой не по своим годам. — Да, тётушка Роуз, — отозвались сёстры Голдштейн.Девушки сидели на кухне и мыли посуду, ну как - мыли. Мыла Тина, а Куинни вытирала тарелки и ставила их на полотенце. При этом Ку весело напевала песенку, которую она недавно услышала в кафе, и подтанцовывала. Тина же сидела в раздумьях, как рассказать всё тётушке Роуз. Она знала, что тётя мало того, что не поругает, так ещё пожалеет и обнимет.— Тиночка, ты чего такая грустная, опять этот противный начальник Абернети? — с сочувствием произнесла рыжеволосая женщина.Тина сделал вид, что не услышала тётю, продолжила мыть посуду и слегка сгорбилась.— Куинни, деточка, что с твоей сестрёнкой? — пролепетала Роуз и обняла за плечи блондинку.— Её уволили с работы, — грустно изрекла Ку.Женщина быстро подбежала ко второй племяннице, выключила воду из крана и прижала девушку к себе.— Тинни, не переживай, твои начальники мне никогда не нравились. Такие лицемеры, — возмущалась Роуз.— Ничего страшного, тётушка Роуз, я завтра же пойду на биржу труда и попытаюсь найти работу, — с улыбкой на губах сказала Тина и повернулась к тёте.— Нет, дня три ты отдохнёшь, а затем пойдёшь на биржу труда, — отошла от родственницы рыжеволосая и прижала руки к бокам. — Для тебя это стресс. Тина, ты безумно сильно хотела быть полицейским всё детство, а тут старая кляча всё сломала. Тебе нужно отдохнуть.Порпентина улыбнулась и поблагодарила любимую тётю за поддержку. Затем все трое обнялись и Тина продолжила мытьё посуды, а после всех процедур родственники сели вместе за просмотр кино, которое в этот раз выбирала Порпентина.Может быть, это и мелочь, и внеочередной выбор фильма Тиной не поднимет ей настроение, вечернее какао Куинни не отпустит ту обиду за воровство детской мечты, и смешные рассказы тётушки об их покойном отце не веселят как раньше, но то тепло, что все эти мелочи вместе создают, поднимет даже самое убитое настроение.По крайне мере, так думала Тина.