Особенный день (1/1)

Сегодня у Марины Шишкиной особенный день. Один из тех, когда у неё суперхорошее настроение и нет проблем в школе. Когда вдохновение вдруг дало ?зелёный цвет? на написание стихов и длинных, размером с целый лист А4, проз.Марина просто обожала поэзию и всё, что с ней связано. Она читала стихи известных писателей давно минувших веков, современных авторов и пыталась реализовать себя в этой ?сфере деятельности?. Получалось всегда по-разному: Маринка не могла писать нормальные рифмованные стихи, и все её творения зачастую превращались в нестандартную поэзию.Марина Шишкина?— фанатка литературы в принципе. Для неё жизнь без литературы… Это вообще не жизнь! Это словно взять пиццу и выковырять из неё аппетитную серединку, оставив только сухую корочку.А сегодня как раз воскресенье. Целый день Маринка посвящала себя поэзии и своему непостоянному вдохновению. Её мама лишь изредка заглядывала в комнату, чтобы убедиться, что у дочери всё хорошо, беззлобно фыркала, видя, с каким фанатизмом Марина строчила что-то в своей записной книжке или задумчиво смотрела в окно, и уходила на кухню с целью закончить готовку и потом просто посмотреть телевизор.Первый стих Марина написала про любовь, конечно же. На эмоциях. Стих был воздушный, лёгкий, дурманящий и просто опьяняющий её мечтательную душу. Перечитывая этот стих, она погружалась в свой воображаемый мирок и радовалась так, будто стала маленьким ребёнком. Эмоции её были искренние и непередаваемые, и, хоть стих был немного нескладным, её это ни капли не смутило.В океане плавают рыбы,В небе птицы свободно летят.Спешно люди бегут куда-то,Оглядываясь всё время назад.И сижу я где-то в саду,Где всё время цветы растут,И трава зеленеет навечно,Одиноко качели скрипят.В руках книга, во рту?— карандаш,На коленях?— цветной фломастер,Где-то сбоку?— сборник стихов,Лёгких песен, бегущих из сердца.Они громче, чем птичья трель,Они слаще, чем карамель,Они лучше, чем та туфта,Что мы слушаем иногда.И душа моя рвётся в пляс!Я вскочу с любимого креслаИ станцую с тобою вальс,Пусть сейчас тебя рядом нету.Кроме нас в саду нет никого,Только мы, и песни, и ветер,Морской штиль и прекрасный закат,Что окрасил в радугу небо.И при встрече когда-нибудьМы станцуем у моря, в закате.И в саду, где растут цветы,Я сижу, о тебе вспоминая.Второй стих был написан под улетучивающееся чувство эйфории, которое Шишкина могла сравнить со спиртом. Он был про яркие краски чувств, про крутую жизнь и широкую улыбку. В этот, опять же, нескладный стих Маринка вложила всю гамму положительных эмоций, которую даже никогда в жизни не ощущала. Даже по раздельности. Если после первого стиха она сидела ещё час, кружась на своём кожаном стуле и радостно то ахая, то охая, а то и визжа, то после второго стиха (который, кстати, так и назвался ?Эйфорией?) она не могла отойти часа два, не меньше.Третий стих получился относительно… депрессивным. Про холодные пальцы. И вдохновили её на это тоже холодные пальцы. Марина очень мерзлявая, и, сидя у батареи в свитере, она как-то умудрилась замёрзнуть.Но стих ей понравился.Мёрзнут пальцы. Мне холодно. Хочется чаю.Я сижу на краю земли.Я не двигаюсь, будто бы статуя с сердцем,И замёрзли мои мозги.Упаду или нет?— не проблема большая,Хорошо мой настроен баланс.Меня больше волнует, почему мои пальцыХолоднее прозрачного льда?У меня мёрзнут пальцы?— ладони и стопы,А на теле?— любимое худи.Жарко мне, но озноб пробирает до сердца,И от этого холод сменяет тепло.Я теряю ход времени, связь с этим миром,Я теряюсь в огромном пространстве.Хоть вокруг никого, чувство, будто все рядом,И меня угнетает оно.Я живу для чего-то, зачем-то и где-то,Я не знаю, какой сейчас век,Я живу, и не знаю, одна ли живуИль давно и надолго ослепла.И не знаю, звучит как мой голос?— смешной ли?Я нарушить боюсь тишину.Я живу словно атом простой и безвольный,Не имеющий жизни, ума.Мысли тонут в пучине житейского зла,Глаза смотрят сквозь мир, в пустоту.И одна существует проблема на свете?—Мои пальцы холоднее льда.Следующий стих был опять про любовь. Но получился не таким сочным, как Маринка хотела. Наверное, потому, что мама невовремя зашла и поинтересовалась, как там у неё дела.—?Мама! —?немного с раздражением выпалила девушка, на автомате прикрывая книжку, зная, что мама всё равно их не увидит с такого далёкого расстояния. Так спокойнее было. —?Ты меня сбиваешь!Прозвучало немного с обидой. Мама лишь фыркнула и покачала головой. С губ её улыбка, скорее всего, не сходила с самого утра. А уже был обед.—?Кушать то идёшь, Пушкина моя? —?заботливо, чуть насмешливо спросила женщина, складывая руки в замок. —?С самого утра сидишь и строчишь. Перерыв сделать не хочешь?Обе вдруг громко ахнули. Мама?— с восхищением, а Маринка?— с удивлением.—?Ничего себе! —?женщина хмыкнула. —?Уже и сама рифмой говорить стала!—?Ну ты даёшь, ма-а-ам… —?протянула Маринка, но мама её не услышала.—?Жду тебя на кухне,?— она развернулась, махнула рукой и, виляя бёдрами, прошла на кухню.Маринка поднялась со стула, выключив предварительно настольную лампу, и поторопилась вслед за мамой. Та расставила посуду, в которой, судя по запаху, был только что сваренный борщ.—?С кем поведёшься?— от того и наберёшься, да, Маришка? —?мама весело улыбнулась, исподлобья оглядывая собственную дочь.Шишкина фыркнула, закатила глаза и села за стол.Наверное, за прошедшие сорок минут вдохновение от неё утекло. Оттого и стих вышел не очень, и писать совсем расхотелось. Маришка встала из-за стола, помыла за собой и матерью посуду, взяла из шкафа батончик с мюсли и обратилась к маме:—?Вообще-то, я не Пушкина, а Шишкина, мама,?— как-то безэмоционально буркнула девушка, открывая упаковку.Мама даже не сразу поняла, о чем шла речь. Она всегда называла её фамилией известного писателя, зная о пристрастии дочери к к стихам, поэзии и всему, связанному с литературой. А фамилии ?Пушкина? и ?Шишкина? звучали очень даже похоже.—?А что с настроением то? —?чуть нахально спросила она, внимательно уставившись на Марину.Та лишь коротко ответила:—?Вдохновение пропало.Маришка, шаркая тапочками, направилась обратно в собственную комнату, а мама лишь наградила её виноватым и немного сочувственным взглядом. Знала, что стихи для Маринки?— это всё. Но вот зачем-то со своим обедом влезла. Не могла полчасика потерпеть? Всё равно суп ещё минут двадцать остывал. А то и тридцать.Существованию пятого стиха поспособствовал Митька Вершинин. Он позвонил любимой, когда та лежала на своей кровати и ни о чём, собственно, не думала. Находилась в отрешённом состоянии, скорее даже в несерьёзной и краткосрочной депрессии. За прошедшие два часа после обеда маринины ручки уже прибрали к себе ещё пару батончиков и мамины печеньки. Больше места в её желудке не хватило.—?Привет,?— радостно откликнулись на том конце, когда Марина приложила трубку к уху. Изо рта вырвалось непонятное мычание. —?Что-то случилось?—?Что-то случилось,?— отрешённо согласилась она с каким-то пренебрежением, грубовато даже.—?И что??— выпытывал у неё Вершинин.Маринка грустно вздохнула и ответила:—?Вдохновение пропало.Если бы это была не Маринка, а кто-нибудь другой, Митька только посмеялся бы. Подумаешь, вдохновение пропало! Кто-то себе, вон, руку сломал, и ничего?— живут люди! А Маринка?— это совсем другой случай. Одно большое исключение из правил, так сказать. И именно поэтому он сильно обеспокоился, и маринкина апатия передалась частично и ему.—?А долго оно у тебя было?—?С самого утра,?— громче ответила девушка. —?Пока мама обедать не позвала.—?Мама??— неверяще спросил Митька и почему-то коротко рассмеялся. —?Тогда я чувствую, что должен исполнить свой моральный долг,?— торжественно заключил Вершинин.—?Какой ещё долг? —?со скепсисом поинтересовалась Шишкина.—?Как какой? Рассмешить тебя!?— Митька произнёс это с такой интонацией, будто это было само собой разумеющееся. Маринка почувствовала себя неловко, как будто её упрекнули за какую-то глупость. —?Иначе я буду чувствовать себя полным идиотом, если оставлю тебя в таком ужа-а-асном настроении!С Митькой было приятно общаться. Легко, очень просто, без неловкости и лишнего смущения. Вершинин всегда мог её развеселить одной только фразой или нелепой улыбкой. Но она-то знала, что он так кривляется только ради неё. И это грело душу и сердце.Вдохновение взялось из ниоткуда. Приплыло на волнах счастья, затем?— пролетело на крыльях любви и приземлилось на пушистые, мягкие облака в её чудесном мирке. Оно само пришло к ней, и Маринка искренне обрадовалась, что его не пришлось самой искать. Его нашёл Митька и, скорее всего, пинками отправил к ней. Лишь бы дошло поскорей.В голове уже складывались рифмованные строчки, пока Маринка вскакивала с постели и усаживалась за свой рабочий стол. Счастью не было предела. Марина Шишкина улыбалась так широко и искренне, что заразила улыбкой свою мать, опирающейся о дверной косяк. Маринка даже не заметила, как та открыла дверь и внимательно стала наблюдать за любимой дочкой. В руках у неё покоился телефон.Строки сами ложились на бумагу. Казалось, что Маринка не прилагала к ним совершенно никаких усилий!Строчи, пиши мне смс-ки,Обычные ?Привет!? и ?Как дела??,Потом засыпь вопросами о жизни, комплиментыБезостановочно строчи; отвечу я на всё.Звони, звонками меня завали,Мне так приятно слышать твой надёжный голос,Скажи одно: заветные три слова,И фраза та: ?Стою уж пять минут под твоим домом.?Звони почаще, приглашай гулять,И, даже если далеко живёшь, мне всё равно.Душа моя с твоей душою связана,И ниткой красною повязана рука.Меня ты забери с собою в дали,За моря и океаны увези.Голова б у нас была заполнена любовью,Прожили б мы вместе долго свою жизнь.Купи цветы и подари мне их с любовью,Я подарю тебе свой, может быть, не первый поцелуй.Давай раскрасим мир весь в радужные краски!.. А пока чтоПиши мне чаще, чем один раз в день.Вечером, когда уже стемнело, Маринка перепечатала текст стихотворения на компьютер и отправила Митьке через ?ВКонтакте?, не забыв добавить коротенькую приписку и пару смайликов-поцелуйчиков:Моему любимому, незаменимому музу. Целую!Она даже не надеялась скоро получить ответ. Вершинин похвалил стихотворение, и последние строчки его сообщения выбили Маришу из колеи:Если этот стих адресован мне, то я выполню всё то, о чём ты написала.Люблю тебя)Теперь ей точно никуда от него не деться.