В чём же моё преступление? (1/1)

Тесса—?Тесса! Пора вставать! —?будит меня оглушающий крик мамы.После того, как я приехала к ней из-за предательства Хардина она, казалось, оставила меня в покое, но, как видно, это продлилось не долго.—?Тереза, ты меня слышишь?!Я спокойно лежала в кровати два дня. Два дня я плакала. Только это и делала. Я думала, что мои слёзы уже кончились, но каждый раз убеждалась в обратном. Слёзы никогда не кончаться. Человек может перестать смеяться, если потеряет голос, но даже слепой плачет. Ужасно, не так ли? Каждый раз, когда я смотрела на нашу общею фотографию у себя в телефоне или видела людей в чёрном за окном предательская слеза катилась по моей щеке. Я думала так убиваться по человеку, можно только если он умер или был с тобой всю жизнь. Но нет. Это не так. Я слишком привыкла к Хардину. К его смеху, разбросанным вещам, одеколону, чёрным футболкам и джинсам, грубому голосу, ласкам. Я привыкла к нему и почему-то мысль ?это никогда не кончиться? посетила меня. Так вот: всё хорошее и лучшее?— гибнет.—?Тереза, я иду в твою комнату! Прекращай так тосковать! Было бы по чему!Есть по чему. По нему.—?Я вхожу! —?говорит она и открывает дверь. Я думаю, сейчас услышу монолог.—?Тесса, хватит так страдать,?— она подходит ко мне и заправляет прядь за ухо,?— он этого не достоин. Колледж тебя ждёт. Сегодня я ещё даю тебе внеплановый выходной, но завтра, будь добра, возвращайся.—?Куда?Моё жильё?— наша с Хардином квартира. Так было. Уверена, в общежитие моё место уже занято.—?Я позвоню этому Кену и попрошу за тебя.—?Нет, мама. Не делай этого.Конечно, сейчас мне только не хватало унижаться перед его семьёй.—?А как по другому? Я сейчас не могу снять тебе квартиру. Это лучший вариант,?— она встаёт с моей кровати и направляется к двери. —?Пусть этот подонок хоть что-то сделает для тебя.Сил на пререкания с ней у меня просто нет и тем более, мне кажется, она права. Пусть он сделает хоть что-то для меня, кроме того, как всё портить. Я уверена, Кену это не сложно, по другому я бы и не согласилась. Конечно, Хардин придурок, но его семья тут ни причём. Да, может, его отец и был алкоголиком и теперь у Хардина кошмары, но ведь именно сам человек выбирает себе путь. И ладно, если бы это была одна ошибка, а потом он бы исправился, но ошибок было уйма. Просто уйма дерьма вылилось на меня. И всё из-за него.Я встаю с кровати и чувствую, как сильно хочу есть. За эти два дня я почти ничего не ела. Мама приносила мне еду, но я лишь пила кофе и один раз съела виноград с бутербродами. Спускаюсь по лестнице и натыкаюсь на маму, всё в том же сером облегающем платье, в котором она заходила ко мне. Она стоит у зеркала и надевает ожерелье из жемчуга. Далее следуют белые лодочки. Мама подходит ко мне.—?Милая, я позвоню отцу этого урода чуть позже. Я поехала на работу. Приведи себя в порядок. Я подумала, тебе нужна поддержка и позвала Ноя. Он сказал, что приедет сразу после того, как решит все дела. В 12 или около того,?— она целует меня в лоб. —?Ты не смывала тушь и у тебя чёрные следы вокруг глаз.Ну, прости, мамочка, на мою девственность поспорили и я, что-то была не в настроение смывать макияж.—?Всё, я побежала. На столе завтрак. Милая, поешь, пожалуйста. Твой любимый гранатовый сок в холодильнике,?— она хлопает дверью и садится в свою машину. Я наблюдаю как она отъезжает и включаю музыку на колонках, что Ной подарил мне на 16-летие. Я не готова к встрече с ним и с зеркалом.Selena Gomez, Marshmello?— Wolves.Это песня дарит лёгкую умиротворённость, но в строчках песни я нахожу глупую себя.Кончики твоих пальцев на моей кожеОтправляют меня в места, где я никогда не была,Я слепо следую,Ломаю эти стены и захожу,Я хочу чувствовать себя так, как той летней ночью,Опьяненной своими чувствами, одна со звездами на небеОднажды, мы с Хардином вновь пришли к той речке, с которой всё началось. Была глубокая ночь.—?Детка, искупаемся? —?Он начал снимать свою футболку, и я наслаждалась видом его пресса.—?Что? Серьёзно? Но сейчас же полночь.Тогда мы гуляли по городу и задержались в одном кафе до 20:40. Хардин закрыл мне глаза руками, прося не подсматривать, и повёл куда-то. Когда его руки с моих глаз переместились на талию, я открыла глаза. Река, сине-чёрное небо, беззвёздное, луна, пристань, деревья, покачивающиеся от лёгкого ветра.—?И что? Полночь так полночь. Ты идёшь? —?он начал снимать джинсы и я вспоминала, как в первый раз отворачивалась, а сейчас, не стесняясь, пялилась.—?Мне не в чем и, я уверенна, вода холодная.—?Во-первых, ты в нижнем белье. Во-вторых, она тёплая. И, в-третьих, раздевайся,?— он подошёл ко мне и снял мою джинсовку, что я взяла если будет холодно и потом мне стало лень её нести и я одела. Я сама разбулась и сняла лёгкое голубое платье. Зрачки Хардина расширились и он отвёл нас от воды ещё на два метра. —?С разбегу,?— пояснил он и мы побежали. Я успела закрыть нос рукой и вода, Слава Богу, мне не попала в нос. Я даже не глотнула её, что было странно для меня, ведь я не пользовалась удачливостью. Я вынырнула и сразу ухватилась за шею Хардина, потому, что не умела хорошо плавать.—?Детка, ты чудесна,?— он поцеловал меня и запустил руку в мои мокрые волосы.Хорошо, что я не нанесла тушь. Хардин был прав, вода тёплая. Он удерживал меня на воде и я хваталась за его шею, как за спасательный круг. Он потянулся мне за спину и щёлкнул застёжкой лифчика. Быстро сняв его с меня, он подплыл к пристани и положил его на деревянные доски.—?Отплывём подальше,?— он дёрнул меня за руку и мы поплыли к луне. Её свет падал прямо на его лицо и это было самое прекрасное, что я когда-либо видела.—?Хардин, я люблю тебя,?— сказала я и поцеловала его плечо.—?Тесса, я люблю тебя,?— ответил он и забросил мои ноги, себе на талию, тем самым открываю только себе вид на мою грудь. Он нежно ласкал её, и я издавала тихие стоны от наслаждения.Тогда я узнала, что такое секс в воде. И знаете?— это чудесно. С Хардином. С ним ничего не может быть не прекрасно. Он, как луч солнца, что освещал мне путь, но на середине его просто бросил и оставил в темноте, без знания, как выбраться.Я и не заметила как опустила голову на кремовую столешницу и начала всхлипывать.—?Мой же спасательный круг, меня утопил,?— сказала я сама себеКогда я закончила плакать, пошла в душ и встала под горячую воду, пыталась внушить себе мысль, что это ?очищение?. Но нет. Это был простой душ, после которого лень одеваться. После которого лень делать всё на свете. Я наконец смыла чёрные пятна у моих глаз и нашла у мамы увлажняющую маску.Но не от ?хочу быть красивой? я это делала. Это был лишь повод лечь на диван и закрыть глаза. Я включила будильник на ?через 15 минут? и расслабилась. Я подумала, что могу уснуть и поэтому сделала это. Я была права.Sia?— Elastic Heart.Именно эта песня разбудила меня. Я не понимала, как это произошло. Раньше, чтобы уснуть мне требовалось минут 20. Но что-то пошло не так. Я сняла тканевую маску и переоделась в лёгкий кремовый свитер и тёмные джинсы. Расчесала волосы и осознала, что завтра я вернусь обратно. К Хардину. В его жизнь, в которой я лишь пешка. Конечно, Лэндон говорил, что ему, кажется, что Хардин меня по настоящему любит, но… Даже если и так, то, что? Я его прощу и побегу в объятия? Нет. Я просто хочу, чтобы он меня забыл. Да и всё. И мне, и ему будет проще.Лэндон. Наверное, он звонил и не один раз. Когда я узнала всё в том баре, я поехала с Зедом в квартиру Хардина и собрала некоторые вещи. Много осталось там, но я боялась, что Хардин придёт и принудит меня остаться, поэтому действовала быстро. Зед отвёз меня к матери и обещал не говорить Хардину, где я. Тогда мой телефон разрывался и я установила ?режим полёта?. Так и не включала.Я специально поднялась на второй этаж и взяла свой телефон. Долго не решалась, но всё же отключила этот режим. 112 пропущенных. Больше всего от Хардина. От Лэндона. От Зеда. От Карен. Мне остаётся лишь моргнуть и открыть дверь, ведь, я уверена, это Ной сейчас долбится в неё. Я права.—?Тесса,?— он обнимает меня с порога и я ложу голову ему на плечо,?— твоя мама сказала, что что-то стряслось у вас с Хардином.Ну, конечно, как же ей и не сказать?—?Ну…мы расстались вообще-то.—?О, Боже, что он натворил? —?мне показалось или на мили-секунду я увидела улыбку? Да пошёл он.—?Ной, я могу побыть одна? Я уж точно, не хочу об этом говорить.—?Но… Ты уверена? Просто, я думаю, что тебе сейчас не помешала бы дружеская поддержка.—?Да.Я уверена. Оставьте меня на этот день одну, а завтра мы с тобой поговорим.Ага, завтра, когда я уеду.—?Но ты ведь уезжаешь завтра!Мама, какого чёрта, ты ему это сказала?—?Перед отъездом. Я позвоню тебе.—?Хорошо. Но помни, я всегда с тобой.—?Да, естественно,?— он вновь обнимает и ещё раз спрашивает, точно ли я не хочу его видеть.Да, Ной, точно. Оставь меня. Он уходит, а я принимаюсь читать книгу. Книгу, что не читал Хардин. Не перечитывать ?Гордость и предубеждение? или ?Грозовой перевал?. Не читать ?Алхимик?, за который последний раз бралась, когда мы с Хардином были в нашей спальне и он отнял её у меня, чтобы насладиться моим телом. Ненавижу! Нет. Я читаю совершенно новый роман. ?Убить пересмешника?, Харпер Ли, 1960 год.Хотела бы я сказать, что полностью концентрируюсь на истории девушки, но нет. Я лишь ассоциирую себя с некоторыми фразами героини.?Наши сражения были грандиозны и всегда кончались одинаково.?Это уж точно. Мои с Хардином сражения вечно кончались одинаково. Я прощала и возвращалась. Я простила ему множество ссор, то, что он пару раз употреблял наркотики во время наших отношений, то, что общался с Молли, но при этом сам постоянно нападал на Зеда. ?Почему я это делала???— задаю я вопрос себе, но ведь очевидно. ?Я его любила??В начале сентября Дилл попрощался с нами и уехал к себе в Меридиан. Мы проводили его на пятичасовой автобус, и я ужасно скучала, но потом сообразила?— через неделю мне в школу!?Что, правда? А мне завтра в колледж. И да, я скучаю. Но не по Хардину-придурку, а по моему Хардину, что защищает, осчастливливает и просто находится рядом. Не спорит на меня, а спорит со мной, не рассказывает всё друзьям, а общается со мной.?Ещё ничего в жизни я не ждала с таким нетерпением. Зимой я часами просиживала в нашем домике на платане, глядя на школьный двор, подсматривала за школьниками в бинокль Джима, изучила все их игры, не спускала глаз с красной куртки Джима, когда ребята играли в жмурки или в салки, втайне делила все их радости и неудачи. И ужасно хотела быть с ними вместе.?Компания Хардина меня как-то не вдохновляла. Да, первое время я пыталась с ними подружиться, но потом задала себе простой вопрос. ?Ты серьёзно думаешь, что это реально? С Моллиным то характером и постоянной потребностью быть сукой? С Джейсом, что постоянно то и дело намекал мне на уединение?? О, Боже! Я ещё и пыталась!?Мисс Кэролайн была молодая?— двадцать один, не больше. Волосы тёмно-рыжие, щёки розовые и тёмно-красный лак на ногтях. И лакированные туфельки на высоком каблуке, и красное платье в белую полоску. Она была очень похожа на мятную конфетку, и пахло от неё конфеткой.?Кого она мне напоминает? Не Стеф ли? Я думала, мы подруги, а она…?Я пробормотала, что прошу прощения, села на своё место и начала думать, в чём же моё преступление.?В чём же я так провинилась перед Хардином, что он так со мной поступил? То, что он меня и не любил вовсе?— уже ясно. Ну не может любящий человек сотворить такое.?Я никогда не подвергала сомнению истины, которые изрекал Джим, не усомнилась и теперь.? Усомнилась. Ещё и как. Он всё время мне нагло врал!?Мне казалось, я сказала очень ясно. Всем нам было ясно: Уолтер Канингем врёт почём зря. Никакого завтрака он не забывал, никакого завтрака у него и не было. Сегодня нет, и завтра не будет, и послезавтра.?Перефразирую.Мне казалось, я сказала ?я тебя ненавижу? очень ясно. Всей его компании и мне было ясно: Хардин Скотт врёт почём зря. Никогда и никого он не любил. Ни меня, ни родителей, никого. Он не умеет любить. Не умел, не умеет, и не научится.Решив, что я сошла сума, раз вижу Хардина во всём, я закрыла книгу и легла спать.