Часть 12 (1/2)

Акира бежал что есть сил.

Людское море, выпустив его, разом сомкнулось перед охранником непроходимой человеческой рощей. Едва дети услышали имя Сейширо, в сердце каждого вспыхнуло одно и то же желание возмездия, воплощенное хотя бы в лице Акиры. Тот рисковал целиком и полностью, остальные бы на такое никогда не решились, тем более после неудачного опыта с побегом. Но помочь подопытному хотя бы в малом, задержать преследователя густым непроходимым скопищем тел, в котором нельзя было различить виноватых – хотя бы это они могли…Акира мчался наверх единственной известной ему дорогой - лестницей, по которой их вели в бой. Он знал, что пролет, на который он выскочит, имеет два разветвления. В один из них они бежали на улицу, в другой их регулярно водили на процедуры. Госпиталь находился на первом, но вряд ли Гуидо мог оговориться… К тому же, неужели Акира бы не почувствовал, не заметил Кейске совсем рядом с собой? Тогда куда бежать на втором? Может, тогда нужен третий?

Размышлять было некогда.

Прыжком он преодолел последние две ступеньки, оказался на просторной площадке. В секунду сообразив, что безопаснее подняться все-таки не лифтом, а лестницей, Акира развернулся и тут же напоролся на мужскую фигуру.Судорожно отпрянув, парень узнал Накамуру. Тот удивленно посмотрел на взъерошенного испуганного мальчишку.

- Что тебе надо?

Не отвечая, Акира стрельнул глазами мимо военного и бросился в сторону.

Накамура загородил проход, не дав ему проскочить. Акира рванул обратно - Накамура подставил подножку. Споткнувшись с разбега, парень пластом ударился о грубые ребра ступеней.Удар будто отрезвил тело…Сила покинула мышцы, прежде опьяненные выбросом адреналина, и Акира, подтягивая тело с продолговатых ступеней, собрав волю в кулак, едва смог подняться на одно колено. Дышать было невмоготу еще и из-за тяжелого ошейника, по которому почему-то не пускали ток, но Акире было некогда об этом размышлять.

«Пожалуйста, не сейчас… Не терять сознание… Надо двигаться… Или догонят, а Кейске…»Накамура тем временем пристально разглядывал Антиниколя. «Мальчишка ведь не сбежать хочет. Если б хотел - ушел в противоположную сторону. Зачем ему бежать наверх?».- Пропустите меня…Акира был на коленях. Акира впервые, дрожа, о чем-то просил.Накамура изумился мольбе в его голосе. На контрасте вспомнился символический бунт 141-го на тренировке. И следом в памяти возник тот, кому мальчишка подражал - его напарник, щуплый неопытный слабый, сейчас находившийся в госпитале…Догадка.- Что, к нему?

Вздрогнув, Акира кивнул и снова попытался подняться.В сердце мужчины шевельнулось сочувствие. Оно зародилось еще когда 141б отказался драться, и когда его дерзость смело поддержал напарник. Когда слабого стал избивать другой слабый, которого теперь уже на свете-то нет, а Акира вопреки глупым правилам защитил друга. Когда тот заслонил парня от вражеских пуль, хотя сам мог спастись.Накамура видел, как их жгучая привязанность только крепнет под ударами судьбы, и емубыло жаль безнадежности этого чувства. Он знал в свои сорок, что жизнь не дает будущего этой возвышенности, что ее задушит подлость, изменчивость, соблазн пороков. Его задачей было научить их выживать в ужесточенных условиях, и он, как мог, пытался заставить их этому научиться - увернуться от удара, уничтожить противника, одержать кратковременную победу. А они не поддавались, осознанно связывали себя запретной верностью принципам. Может, поэтому до сих пор живы?

- Он в другом здании, - холодно произнес Накамура, схватив парня за шкирку и живо поставив на ноги. Остервенело сбросив с себя его руку, Акира все же с по-детски горячей и тревожной надеждой на него посмотрел. Накамура усмехнулся. - Я покажу проход.

Просторный двор ослепил белоснежной чистотой снега, озарявшего чернильную зимнюю ночь. За пределом бетонных стен с колючей проволокой - блестящая снежная степь. Чистое темно-синеенебо с россыпью маленьких мерцающих звезд. Тишина.Здесь не было желто-черного сумрака лагерных внутренностей, въевшихся в самую кожу своим затхлым больничным смрадом.

Здесь все было так звеняще-прозрачно, так чисто, понятно, что Акира невольно остановился, поразившись соседствующей с темной обыденностью людей кристальной чистоте природы. Которая будто неслучайно была так леденяще холодна.- Туда, да? - Акира смотрел на угрюмое каменное здание с выбитыми кое-где окнами по другую сторону широкого белоснежного двора.

Морозный колкий воздух приятно холодил тело, проясняя даже мысли в голове. «Кейске, я совсем рядом…». Второе дыхание.- Да, госпиталь на втором этаже в левом крыле. Стой! Да сейчас-то от кого ты так чешешь?!

Накамура раздраженно вздохнул, ускоряя шаг за внезапно сорвавшимся с места подопытным.

Но ответил на вопрос не мальчишка.Грузный солдат со шрамом выбежал на заснеженный двор, тяжело выдыхая густым белесым паром, и вскинул пистолет, чтобы рывком нацелиться на свою жертву.Накамура оглянулся прежде Акиры, и заметил это движение.- Не стрелять!Солдат спустил курок.

Побледнев, Накамура тут же обернулся на Акиру - тот сорвал бег на торопливый звериный зигзаг, неуклонно сокращая расстояние до своей цели. «Ранили? Нет, просто юлит… Сложнее попасть…»- Не стрелять! - в негодовании произнес Накамура, развернувшись. - Куроки, вы с ума сошли!Стрелявший, тяжело дыша, огрызнулся и снова нацелился на удаляющуюся черную фигурку, почти сливающуюся с темнотой здания.- Ослушаетесь старшего по званию?! - побледнев, Накамура широким стремительным шагом направился к нему.- Этот сученок хочет убить подполковника!

Накамура остановился, как громом пораженный, но тут же отдал приказ:- Убрать пистолет. Что за…Куроки снова выстрелил. Одновременно Накамура выбил оружие из руки мужчины - и тут, уже со всполохом огненной боли, повалил противника в снег вместе с собой и придавил горло внешней стороной предплечья. Он бросил взгляд на палящую болью ногу: из бедра, дымясь на морозе, струилась кровь.

- Совсем спятил?! - задыхаясь, Накамура испепелял подчиненного взглядом.- Потворствуете гаденышу! Это измена!!- В чем потворствую?!

На багровом лице Куроки четко выделялся белый уродливый шрам. Он скривил губы, заговорив, злобно прищурился:- А вы будто не знаете, что этот салажонок едва не придушил Судзуки?Накамура постепенно начал понимать, что дело не только в желании увидеть старого друга. Бежать без оглядки, да еще с этим бешеным псом на хвосте… Так значит, слухи о покушении на подполковника были правдой?Накамура ослабел, выпуская Куроки. Тот стал высвобождаться из-под раненого, кроша вокруг себя блестящий мелкий снег.

- Но тогда надо ему помешать! - Накамура попытался представить ход последующих действий.

Тут же его оглушил удар, и он потерял сознание.Кристальный морозный воздух, сперва приятно дохнувший холодом в горящее лицо, руки, прокравшийся свежестью под одежду, теперь, на бегу, обдирал горло льдом.