Часть 7 (1/2)
В палате пахло лекарствами, солоноватой резиной и гнилью.Стены сверкали белизной, упаковывая в душную коробку жалкие детские стоны и холодные замечания медиков. Хотя места было достаточно, все будто толпились, мешая друг другу, раздражая и без того непроходящую боль.
Коробка душила, губила — до тошноты…Когда в нее вдруг ворвался воздух.— Кейске! — протискиваясь между больными, к кровати с задыхающимся бледным мальчиком подбежал еще один. Почти здоровый, разрумянившийся от волнения и бега.— Акира… — слабо улыбнулся первый, когда парень схватил его руку. — Тебя как сюда пропустили?Мальчик указал движением головы на молодую женщину в проходе. Та стояла, с ужасом и тоской осматривая страдающих детей.— Знаешь, кто это такая? Сестра военного — того, что здесь главный. Она мне все рассказала. Им теперь нужно противоядие, когда всех слабых разом скосило… А ведь через два дня начнется война!
— Противоядие? — распробовал на вкус название спасения Кейске.
— Именно. — Акира победоносно сжал его руку. — А я и есть это противоядие.Кейске посмотрел на него с надеждой, с восхищением, безоговорочной верой. Будто и не сомневался, что противоядием мог бы быть кто-то другой.— Я больше не сделаю ошибки… — тихо повторил Акира, стараясь улыбнуться.Тут же он почувствовал, как пальцы в его ладони обмякли — глухо вздохнув, Кейске прикрыл глаза. Лихорадочный румянец на скулах сменила желтая бледность — только сейчас Акира заметил, как лицо мальчика высохло.— Эй, Кейске…— Как всегда…— мальчик заглотнул воздух, поморщившись. — Значит скоро таблетки…Акира смотрел на друга и не находил слов. Тут к нему подошла Эмма и чуть тронула за плечо, делая знак, что пора уходить. Облизнув губы, парень успел прошептать:— Я спасу тебя, Кейске…
Пальцы в руке Акиры чуть дрогнули. Мальчик даже не стал переспрашивать. На секунду превозмогая жестокую судорогу, он счастливо и тихо ответил: «Спасибо».— Вот ты какой, Антиниколь! — приветливо улыбнулся Мотоми.Акира с трудом сдерживал дрожь в руках, глядя, как врач распаковывает шприц. «Наверняка введет очередную дрянь…».— Я только возьму у тебя кровь на анализ. Расслабься.Парень вздрогнул. Хотя, его мысли не так сложно было читать…
— Вот и все, — Мотоми частично заполнил черной кровью небольшую колбу, и частично распределил заветную кровь по маленьким углублениям в пластиковой таблице.— Придется подождать, — с улыбкой обернулся он на Акиру. Тот глядел в одну точку, нервно кусая губы.
Мотоми подошел к нему и сцепил запястья наручниками, тянущимися от стены.— Зачем? — мрачно произнес парень.— Извини. Меры предосторожности.Молодой мужчина вновь улыбнулся и вышел из кабинета. Едва дверь закрылась, улыбка сошла с серого, давно не бритого лица.Мотоми достал пачку и выкурил несколько сигарет подряд.Гуидо впервые спускался на самый низкий уровень здания.Прижимая к носу белоснежный платок, зашел в камеру Николя и брезгливо поморщился.Запах немытого тела, медикаментов и крови заполнял застоялый, омерзительный воздух.
— Николь? — боязливо окрикнул Гуидо темноту.
Постепенно включилась подсветка — мужчина смог разглядеть юношу, прикованного цепями к кровати.«Слава Богу» — мысленно произнес блондин, облегченно вздохнув.Наедине с массовым жестоким убийцей находиться было совсем не спокойно. И как это делала Эмма?— Послезавтра тебя ждет маленькая стычка.
— Стычка? — глухо переспросил Николь.Гуидо поперхнулся. «Неважно, насколько чудовищна правда. Главное, вы не должны врать» — когда-то сказала девушка.— Что ж… На нас попытаются напасть наши враги. И на тебя вся надежда.
— Я один буду драться?Мужчина задрожал, расслышав в низком голосе угрозу. Как ее воспринимать? Значит ли это, что он не хочет убивать в одиночку, или он не хочет, чтобы ему мешали другие?— Нет. С тобой будут другие тестируемые.— И Акира?«Наверное, это тот 141ый…».— Да, и Акира. Сможешь его защитить?Глаза привыкали к темноте — он увидел, как Николь кивнул. Наступило молчание, и было очень тяжело его нарушать.— Только… ты не должен убивать одного человека…Замешкавшись, блондин стал торопливо искать что-то в кармане. Эта суетливость подействовала на Николя раздражающе.Гуидо мгновенно почувствовал перемену в настроении убийцы.— Вот он, — натянуто улыбаясь, мужчина сделал несколько неуверенных шагов к угрюмому юноше. В руке он протягивал фото, на котором в фас и в профиль был запечатлен красивый молодой брюнет.
Николь недоверчиво покосился на карточку и вдруг задумался.— А что будет, если убью?Гуидо дернул фотографию назад и поспешно отошел к дверям. Машина для убийства не должна думать, от нее не должно быть вопросов… Но глаза страшно горели в темноте.— Тогда твоему другу будет плохо, — попытался надавить на жилку страха мужчина. Но его давно не было.— Только посмейте… — Николь привстал на кровати, загремев цепями.— Нет-нет! Я имел ввиду… — Гуидо неестественно засмеялся, фотография выпала из руки. - Акира расстроится, если он умрет.
Сказав это, мужчина быстро поднял фото и уже развернулся, чтобы уйти, но железная дверь отворилась сама: на пороге стоял Мотоми.
— Так-так-так… — нахмурился доктор, переведя взгляд с ошеломленного лица блондина на портрет в его руке. — А вы что тут делаете?— Забудь, что ты видел, — прошипел Гуидо и удалился из зала.Через две минуты Киривар должен был вновь активировать камеры наблюдения.* * *Акира исполнил свое обещание.К утру следующего дня противоядие было готово — чуть позже, чем приказал Сейширо. Детей, привитых и подлеченных, снова распределили по камерам.Кейске появился в старой, 141-ой камере только ночью. Позади вдоль коридора изредка стонали другие слабые, недалеко похрапывал старый охранник.Акиры на этот момент в помещении не было, мальчику ничего не оставалось, кроме как лечь на койку и попытаться заснуть. И хотя Мотоми и говорил что-то про «ускорившуюся регенерацию», раны давали о себе знать...Когда Акиру привели в камеру, Кейске спал на протяжении уже целого часа.Подойдя ближе, Акира приложил ладонь к его лбу.Горячий.Но раз спит, значит снотворное Мотоми ему все-таки дал… А главное, нервы друга возвращаются в исходное состояние. Умных слов, которыми врач ему все объяснял, парень уже не помнил. Подумать только — завтра начнется эта резня… А ведь тренировок, как таковых, не было уже несколько дней.Акира вздохнул и побрел к своей койке. В преддверии предстоящего боя все сжималось где-то под ложечкой. Затуманенное сознание отказывалось принимать как факт — это, возможно, последняя ночь в его жизни.Неожиданно он услышал, как кто-то позвал его из коридора. Голос прозвучал тихо, как будто испуганно. Потом повторился снова.— Кау? — догадался Акира и метнулся к выходу. — Кау, ты как? Я тебя два дня не видел…
Через пару метров желтого просвета коридора, на противоположной стороне к железной решетке прижался светловолосый мальчик. На четвереньках, обхватив тонкими пальцами прутья непреодолимой клетки:— Я и по ночам здесь не бываю… Просто сегодня Гуидо-сан чем-то занят.