Часть 8. (1/1)

Самый страшный сон – воспоминания. О том вечере. Сложно идти вперед, когда против тебя полмира. Ещё сложнее, когда против тебя твоё же подсознание, так тщательно отбиравшее момент и определённые картинки, чтобы добить окончательно и бесповоротно. Его рука, которая так нежно касалась кожи перед камерами, теперь мёртвой хваткой схватилась за её горло, отказываясь пропускать воздух в лёгкие. Та самая рука теперь оставляла на тонкой белой коже тёмно-фиолетовые синяки, а глаза сияли животной яростью. В них не было человека. Зверь.Джо проснулась во время посадки в лихорадочном состоянии, так остро ощущая ту самую руку на своей шее, до трясучки в коленях, яро растирая шею и приходя в сознание. Между лопаток жгло. ?Весь, весь мир против тебя. Не дай ему поглотить тебя. Не дай? Так смешно, когда твоё подсознание разговаривает с тобой. То самое подсознание, которое никак не даёт забыть и распрощаться с самыми плохими моментами твоей жизни. Прилетев в аэропорт, её уже встречали два охранника, присланные Шарлотт, для спокойствия. Или просто создать вид. Переодеваться и краситься пришлось прямо в машине, потому что Джо и так непростительно опаздывала на конференцию. Что она ему скажет? Стоит ли извиняться? Нет. Яркий свет софитов, звуки вспышки, возгласы фанатов. Всё это должно действовать отрезвляюще, но почему-то ещё сильнее вводит в транс. Вакуум, всё будто в нём. Каждое движение, улыбка, жест – всё это кажется до такой степени отыгранным, что ни у кого не возникает сомнений в их фальшивости. Улыбка, его улыбка, такая светящаяся и добрая, что сносит крышу, тянет вглубь, на самое дно. И только ты вспоминаешь, что стоит за ней, как она перестаёт быть такой чарующе тёплой. И ты всплываешь. Потому что такое как ты – не тонет. Конференция проносится мимо тебя со скоростью выше световой, ты едва замечаешь, как она закончилась и теперь уже можно отправиться в свой номер, обстановку которого через неделю ты едва ли сможешь вспомнить. Если бы не одно ?но?. Записка. Так тихо и ровно покоящаяся на рабочем столе в отеле. ?Я буду краток, милая. Во-первых, Шарлотт права, обращаться никуда не нужно. И к ней тоже, если не хочешь последствий. Во-вторых, делай, что хочешь, но ты обязана помириться с Хиро (или всё-таки Хардином?). И это не шутки.С любовью, Т.?И три вороньих пера. Три грёбанных пера. Что должен был посмотреть человек, чтобы его фантазия заплыла в такое русло? Пройдя в центр комнаты, широко раскинув руки и подняв вверх голову, послышался крик: – Чёртов псих с больной фантазией! Слушай меня внимательно, потому что дважды я повторять не буду! Нет никакой Хессы, нет никаких Хардинов и прочей херни! Никаких твоих приказов я выполнять никогда не буду, никто не будет! Свист около уха и резкий звук разбивающегося стекла. Зеркало, висевшее за спиной, теперь тихо и по кусочкам покоится около стены. Новое смс на экране гаджета:?Расскажешь кому-либо – считай следующая пуля у тебя в вискеТ.?Ноги подкашиваются, и ты проваливаешься в бездну.Резкие и больные хлопки по щекам, сопровождаемые чьим-то серьёзным голосом: – Джо, Джо, очнись!"Не хочу. Надоело. Надоело всё делать по чьей-то указке"– Она не просыпается. Анна, звони в скорую,- чьи-то руки по-хозяйски подняли полуживое тело и аккуратно положили на кровать.Я этой ночью плохо чувствовал себяЭто было только что из-за тебяНе бросай меняВидеть надоедливого бразильского врача, да простят фанаты из Бразилии, хочется ещё меньше, чем следовать уловкам умалишённого. Слегка дёрнув головой, Джо едва приоткрыла глаза: – Анна, не звони. Со мной всё в порядке. – Тогда почему разбито зеркало, а ты вообще лежала в центре комнаты? Знакомый британский акцент приласкал слух И плетью ударил по шее. Так всегда и бывает – то, что хочешь забыть и не вспоминать всеми силами, только глубже врастает в память, вытесняя куда более важные моменты. Сорняк, который практически невозможно вывести. – Зеркало я случайно задела локтём. Зелёные глаза смотрят прямо в душу, которой, казалось, и нет вовсе. С усмешкой, так тонко граничащей со злорадством, что на секунду видится, как эта грань испаряется, оставаясь на стороне последнего. – Не удивлён, - в ответ язвительная ухмылка, которую он не оценит по достоинству, сейчас была лишней. А, может, нет?– Хорошо. Как объяснишь обморок? – Это был не обморок,- и вот Джо уже полусидя находится на своей кровати. Мысли о сталкере на мгновение уходят на второй план, давая возможность впустить в лёгкие воздух на все сто процентов. – Хо-ро-шо, – медленно и по слогам, будто объясняет ребёнку новое слово. – И зачем же ты притворилась, что у тебя обморок? – Чтобы меня подняли и отнесли к кровати. Временами, бывает, так хочется, чтобы тебя носили на руках. Не заметил, что дверь была открыта? Блеф. Чистой воды блеф. Дверь была заперта ровно с того момента, как девушка вошла в номер. Тогда кто... Нельзя показывать сомнения Продолжай играть, Джо, продолжай – Опережая твой следующий вопрос. За-хо-те-лось.Искра в глазах парня сменилась печалью. Может ли она себе представить, какую боль заставляет почувствовать одним лишь словом? Взглядом... – Вот такая Хесса мне по душе! Почему вы не можете так же, но перед фанатами? И вот тут внимание наконец переключилось к Анне, до этого стоявшей где-то позади, с телефоном у уха: – Отбой, Густаво, с ней всё в порядке. – У тебя есть знакомый бразильский врач? – К тому же, тоже фанат моей книги. – Вау, - больше никакие слова не идут на ум. Минутное молчание, и Анна ушла из номера Джо, что-то говоря про вечерний Skype с семьёй. А ещё через минуту, почувствовав едва уловимую неловкость, за ней направился и Хиро, но уже молча. Стоило ему только прикоснуться к металлической ручке, как молчание нарушилось едва слышным: – Останься. Хмурый взгляд в сторону кровати и такой же немногословный вопрос: – Зачем? Она медленно и тяжело опускает свои маленькие ножки с кровати на холодный, к тому же грязный паркет. И так же медленно идёт в его сторону. А затем боль Острая Проникающая Но уже, к счастью, не душевная – Ай! - конечно, она наступила на осколок зеркала. Маленькая, глупая и неуклюжая девчонка. Он подлетел к ней в ту же секунду и вновь подхватил её на руки. Только теперь она была в сознании и оставляла ?кровавую дорожку? за собой. – Твою мать, Джо! Ты что, в глаза дол... как? Как, чёрт возьми, нельзя было заметить кучу стекла?! Или ты опять случайно?! – Хватит на меня орать! Нечего было обувь с меня снимать. У меня в боковом отсеке чемодана лежит дезинфицирующее, достань, пожалуйста. – Ты возишь с собой дезинфицирующее? – Никогда не знаешь, что может пригодиться. – Особенно с тобой,- неловкий взгляд. Хиро совершенно не собирался произносить последнюю фразу, случайно слетевшую с языка. Слишком двусмысленно оно звучит. Кое-как откопав дезинфектор среди всяких таблеток, от обезболивающих до успокоительных, и, попутно прихватив пластырь, он направился к кровати девушки. Проходя мимо стола, наткнулся взглядом на обезображенные темные перья. Что? – Зачем тебе перья... вороны? Выплюнув часть воды обратно в стакан, слегка откашлявшись, Джо ответила: – Коллекционирую.Холодный пот пробежал по спине, заставляя вытянуть позвоночник в ?струну?. Вот, оно опять появляется, постепенно нарастая. – А если серьёзно? – он сел на кровать и положил ногу Джо себе на колено, наплевав на тот факт, что его брюки бежевого цвета в момент обретут багровое пятно. – Залетала птичка, велела передать одно тебе. Ай! – Не ори. У тебя, кажется, осколок в пятке застрял. Есть пинцет? – Да, в косметичке, - выпуская воздух через зажатые зубы. Хиро аккуратно переложил ногу на рядом лежащую подушку, отправляясь на этот раз в ванную комнату. – Письмо... - только губами, чтобы он не услышал.Чертыхаясь, Джо слегка приподнялась на кровати. Письма на столе уже не было. Он был здесь Опомнилась Джо только после того, как Хиро вылил половину средства на пинцет, с которого всё успешно стекло на ковёр. На глаза попалось багровое пятно на светлых брюках. – Порез неглубокий, сильно больно не будет. Главное, не ори. Но в голове и близко не было мыслей о порезе. Что делать? Куда обращаться? Не будет же она вечно ходить на поводу у какого-то психопата... – Щипииит, – зажмуривая глаза пропищала Джо. Ухмыляясь с нескрываемой насмешкой: – Может, подуть? – Если можно, папочка, – он засмеялся, но всё-таки сделал губы ?уточкой?. Подождите. Как? Папочка? Вот оно, состояние, при котором ты несёшь всякое, чтобы не выпалить главное. То, что тревожит гораздо больше. – Хиро? – М? Маленький осколочек зеркала вместе с пинцетом лежал на прикроватной тумбочке. Оставалось только перебинтовать ногу. А в голове так и кружились мысли, что нужно попросить прощения за слова, которые были чистой правдой, которые ты бы никогда не взяла обратно, насколько он бы не казался хорошим. Кто знает, что ожидать от этого психопата? Нужно. Не для себя – для семьи. Вот он – подходящий момент. – Нам нужно поговорить. – Какая ирония. – Я серьёзно. Пр.. – наступи себе на гордость, перешагни её, Джо. Придави её своей маленькой окровавленной пяткой, но заставь себя говорить, – прости меня за те слова. Я не хотела... ты зашёл в неподходящий момент. Я... я не знаю, что у меня было на уме... просто... просто я сильно поссорилась с мамой, а ты попал под горячую руку. – Горячий язык. – Что? – Попал под горячий язык, - а потом, тихим шёпотом, который был слышен только ему, - слишком горячий. – Ладно, неважно. Прощаешь меня? И снова этот взгляд ?смотрю-в-душу-бесплатно-и-без-регистрации?. Недолгое молчание, установившее какой-то своеобразный ментальный контакт. – Пообещай мне. Он сказал это вслух или мне послышалось? – Что? – Пообещай мне, что завтра пообедаешь со мной. Тогда я забуду те слова. И вновь молчание.А в голове лишь одно: Скажи нет, нет, нет. Вспомни всё, скажи нет. А с языка срывается совсем другое: – Обещаю.