1 часть (1/1)

–Нельзя сломать человека так, как ломают лошадь или собаку, чем сильнее человека бьешь, тем больше он ожесточается, чтобы сломать его волю, сломать его дух, нужно сломать его разум,– Клаус провёл большим пальцем по моей губе, приподнимая лицо за подбородок и заглядывая в мои стеклянные глаза.Мой взгляд уже давно был безжизненным, пустым, мертвым… Проблема в том, что я чувствую … ничего. Абсолютно ничего. Каждый день. Каждый час. Каждую минуту. Я стала ведома Клаусом, поддавшись ему. Глупо проиграв в нашей игре. Надежда вправду умерла во мне последней, но и она умерла, оставляя место только гнусной пустоте в моей душе. Сколько бы я не рыдала, не кричала, не громила все вокруг – все было без толку. Ему было безразлично. А потом стало и мне. Я перестала обращать внимание на все, что происходит вокруг меня. Даже на него. Он сломал мой разум. Перевернул мое представление о многих вещах. Показал мне то, что я так хотела увидеть, но боялась. Мне было семнадцать. Мне было хорошо. У меня были друзья, семья, жизнь обычного подростка. Проблемы с английским, небольшие успехи в творчестве, радость прогулке с друзьями. Пока я не встретила его. В какой-то момент, не помню точно когда, он стал мне дорог. Ему я могла рассказать то, что не говорила друзьям. Что попросту скрывала от них, ведь они не хотели видеть меня мрачной и депрессивной, задающейся философскими вопросами. Но такое случалось, и, на удивление, Клаус оказался тем человеком, которому я открыла свой разум и впустила в своё сердце, надеясь, что он ответит тем же. По началу я восхищалась им. Его русыми кудрями, которые блестели в свете закатного солнца. Его зелёными глазами, где отражались глубина и чуткость его души. Его ямочками на щеках, когда он улыбался. Его походкой, акцентом, манерами, стилем… Всем. Но сейчас все стало безразлично. Он больше не вызывает во мне чувствую. Я не испытываю к нему отвращения, нет. Я просто охладела к нему. Я смотрю на те же кудри, что кажутся мне самыми обыкновенными. Глаза, которые теперь мне кажутся такими же мрачными и тусклыми, как и семь миллиардов других глаз. Я отчаянно бегу от осознания того, что Клаус был просто детской наивному увлеченностью, потому что я хочу воспринимать его как друга, а ни как предмет воздыхания. Хочу воспринимать его как того, кто понимает мои мысли, кто стремится помочь и поддержать. Хочу чтобы Клаус так и остался для меня отдушиной. Тем маленьким миром, где я могла спрятаться и защититься от нападок окружающих. Клаус, ты для меня останешься хорошим воспоминанием. Я не могу сказать, что лучшим, нет. Но хорошим однозначно.