Медицинский феномен (1/1)

Я не знаю, что шериф сделал, на сей раз, с подозреваемым. Возможно, он душил его при помощи мешка из Костко, может быть, прижигал окурками сигар ?Ромео и Джульетта?, которые так уважал покойный Барлоу, или просто загонял иглы под ногти, но процент раскрываемости вырос до сотки ровно за то время, что я потратил, чтоб добраться до поместья Конналли.Меня просто пустили за оградительную ленту, без лишних разговоров, словно я свой.— Он был пьян, — сказал Лонгмайр, увидев меня, — еле на ногах стоял, но чуть не прострелил мне башку. Давайте, офицер, присоединяйтесь, мы ждем судмедэкспертов. Может, расскажете, с чего вы решили, что Барлоу Коннали убийца?Я посмотрел на неестественно скрюченное под дорогим расшитым драконами шелковым покрывалом тело и пожал плечами:— Он всегда мыл мерзким. Где Бранч?— Наверху. Он цел.— Хорошо. Вы ранены, шериф?— Это ухо, он отстрелил мне кусок уха. Повезло.— Повезло, он хорошо стрелял. — Лучший в Абсароке.— Просто пить меньше надо было.— Я не успел записать показания. Придется собирать по кусочкам. Поможете, офицер?— Конечно, шериф.— Приятно работать с профессионалом.Я впервые за всю историю не захотел врезать ему по морде.Наверное, я был в шоке.Бранч в шоке не был.Я подумал вдруг, что он все-таки слишком быстро очухался. Он стоял на лестнице, лохматый, растерянный, в мятых пижамных штанах и нелепой растянутой футболке, под которой просвечивал толстый слой бинтов и смотрел на нас сверху вниз.Я взглянул на него и подумал, что мне плевать на то, что он самый белый парень на земле. Мне плевать на все мои принципы и установки. На все плевать. Если он захочет, я сам стану его собакой.— Я знаю, почему он заказал твою жену Уолт, — сказал Бранч, глядя на меня — это он заказал жену Уолта, Матаис. Вот почему мы не нашли мой компьютер. Там были доказательства. Я все записывал. Я разговаривал с его людьми, я собирал информацию. И я его прижал... Марту убили, потому что он заплатил... Она мешала строительству казино. Ты мешал, Уолт. Он просто любил делать больно людям. Это был его метод борьбы с неудобными. Отнимать самое дорогое...— Тебе нужно назад, в больницу, — голос у Лонгмайра осип, словно сорванный, он прижимал окровавленное полотенце к голове и выглядел откровенно жутко, — мы разберемся... Мы во всем разберемся, парень. Я гарантирую, что эта история скоро кончится...— Я его прижал, — сказал Бранч и улыбнулся мне, устало и как будто ласково, — поэтому он решил грохнуть меня. Он сказал: ?я наделаю еще сыновей. Я не так уж и стар?.— Глупый ублюдок, — я пожал плечами, не скрывая отвращения, — совсем спятил на старости лет.Никто из нас так и не понял, когда Барлоу Конналли сошел с ума. Я думаю, он просто всегда был психопатом.Эта уродливая семья не могла породить ничего стоящего. Понятия не имею, как появился Бранч... — Знаешь... Он мог быть и отличным отцом. Иногда.. .- он попросил меня остаться, и я остался, отзвонившись парням, и свалив на них все текущие дела, — мы часто ездили в долину стрелять, на охоту с собаками... Он научил меня всему, что я умею. Он хотел, чтобы я был первым в родео... Лучшим стрелком, охотником, бизнесменом... А я стал полицейским.— Не понимаю, почему это всех так расстраивало, — сказал я, разглядывая коллекцию маленьких толстых японцев из слоновой кости, которые пылились в застекленной витрине, — как будто это заболевание какое-то. Или извращение. Идиоты.— Я стал плохим полицейским, Матаис.— Не знаю, ты меня слишком бесил, чтоб я мог оценить твою работу.— Он пришел ко мне, от него воняло коньяком... — голос Бранча усталый и тихий стал каким-то словно бесцветным и я понял, что ему совсем хреново, — он меня пугал... Но я слабак, понимаешь? Я не смог ему отказать. Я и в тот раз не смог ему отказать. ?Нам надо поговорить?. Я с детства, как идиот, пугался, когда слышал эту фразу. — Да, понимаю, — я достал из стеклянного шкафа одну из фигурок и сел на край кровати Бранча, — мой дед в таких случаях обычно говорил: ?А ну иди сюда, мелкий ублюдок?. — Я как кролик перед удавом... Никогда не мог отказать. Я трус, я не хотел ехать сюда. Я думал позвонить тебе и... Господи!— Жалко, что не позвонил, — спокойно сказал я, заметив, что он пытается не выпустить наружу слезу застывшую в уголке глаза, — лучше было бы позвонить. Что это такое?Я поставил ему на грудь фигурку толстого японца. Он отвлекся на долю секунды, и я почти физически ощутил, как отступает черная тень отчаяния, как то, что могло бы стать тяжелой тоской сменяется усталой грустью.— Это нецке.— Звучит противно. Зачем это?— Сувениры... Не знаю, какие-то божки... Барлоу говорил, что одна такая стоит целое состояние.— Сколько бессмысленной хрени наворотили люди, как будто собирать пыль на затейливые поверхности — их основная цель, — я легонько коснулся его щеки, — надеюсь, ты их продашь какому-нибудь идиоту.Он улыбнулся слабо и прижал мою руку к щеке.— От меня одни проблемы, прости...— Да, — сказал я, этот его жест, сделал меня каким-то ватным и слабым. Захотелось закрыть глаза и наговорить глупостей, — ты хренов ящик Пандоры, Конналли.— Хочешь, я отстану от тебя? — Нет. Ты же теперь миллионер. Я, что, дурак по-твоему? Ему снова было мучительно тяжело говорить, а я просто сидел и ждал, когда он подберет нужное слово. Иногда человека нужно просто слушать, даже если он молчит.— Он был пьян. Он сказал, что я... неудачный опыт. Он понял это давно, но пытался быть хорошим отцом. Надежда умирает последней... ?Я знал, что толку не будет, из половой тряпки знамя не сошьешь, но я не думал о вариантах... Я все еще надеялся, что ты образумишься, что ты станешь Конналли. Но ты чертова ошибка, ошибка... Мне нужно было раньше разобраться с тобой! Господи, это твое жалкое выражение лица... ?Папочка не надо?“ Может, ты заплачешь? Ты ведь все помнишь, ублюдок, да? Ты все помнишь, я вижу это по глазам...?— ...я думаю, он выстрелил бы в меня опять. Он принес пистолет. Понятия не имею где он его взял... Я думаю, он меня боялся. И ненавидел... За то, что я... Я предал его. Я решил, что дерьмо, которое он устроил, стоит наказания. А так нельзя в нашей семье. Я не принял его сторону, понимаешь? Я не посчитал, что это нормальный бизнес. И он... Выстрелил в меня. И выстрелил бы еще. Это такая ненависть... Не понимаю.— Он сошел с ума, — сказал я, когда молчание затянулось, — есть такой тип безумия, когда человек абсолютно уверен в том что может все. Он живет с этой уверенностью и мир вокруг ему потакает. Ну, или он сам притягивает происходящее за уши, делая вид, что всемогущ. Ты разрушил его иллюзию. Твой папаша внезапно понял, что он не бог.Я пожал плечами, мне как всегда не хватало образования, чтобы хорошенько объяснить свои мысли.— ...и не смог это переварить. А прощать такие психи не умеют. Этого слова в их словаре нет.— Я устал умирать, знаешь...— Да, мне тоже надоело, что ты вечно норовишь сыграть в ящик. Пора завязывать с этим дерьмом.— Если бы не ты... ты постоянно спасаешь мне жизнь, Матаис. — Я не при чем, Бранч. Ты удивишься. — Постоянно спасаешь меня и постоянно сваливаешь вину на других, — он улыбнулся чуть лучше, чем раньше и отпустил мою руку, — почему?— Риджеса и твоего папашу пристрелил Лонгмайр, а оперировал тебя Майки, я только языком чесал и кашу тебе варил.Он покачал головой:— Майки, конечно, молодец, но я должен был умереть той ночью. Ты и сам это понимаешь. Майки был уверен, что я не доживу до утра, а потом вдруг все хорошо... Всего одна ночь и я пошел на поправку. Доктор Уиверс назвала это ?медицинским феноменом?...Он старательно пытался приплести свою любимую ?индейскую магию? и, не смотря на то, что меня это бесило, я сдался.Если ему хочется, пусть будет магия. Что угодно...— Я просто покурил сушеной коры тетки Ингрид, — сердито сказал я, — так, Бранч, если тебе надоело умирать, давай уже завязывать с разговорами — пора спать. Ты выглядишь как зомби.— Что ты сделал? Ну скажи, Матаис!— Что ты привязался? А? Пришлось рассказывать этому упрямому идиоту, как все было.Его довольная рожа того стоила. Наверное.Давно я не говорил столько глупостей за один вечер.