Глава 10. Тишина в библиотеке (1/1)

Целое лето Вирхор увещевал меня в необходимости внутреннего спокойствия и умиротворения. В конце концов он всегда оказывался прав. Это было жизненно необходимо для моей бурной души и изношенной духом психики. Я закрыла глаза и попыталась снова заснуть. Многочасовые медитации не прошли зря, я практически сразу снова погрузилась в спасительную дрему.Но нет. Шум шагов, хлопанье дверей, громкий гул множества голосов.- Хорошо, что вы уже здесь. Как раз вам собирались звонить. Собрание перенесли сюда.- По какой причине?- Из-за одной неудачной демонстрации нового оружия помещение для собраний стражей срочно нуждается в ремонте.- Да ладно!- Представь себе.- Итак, - вступил новый голос с командными нотами, - до прихода высшего начальства давайте пройдемся по изменениям позиций. Кто-то зашвырнул на спинку моего дивана свой форменный жакет. Металлические пуговицы точно выбили бы глаз, не уклонись я вовремя. Может ли человек спокойно вернуться в страну? Может ли человек не прыгать с поездов, никого не избивать и не спасать индюков? Может ли голодный, бездомный, уставший человек спокойно подремать в прохладной тишине библиотеки? Неужели я так много прошу от жизни?- Тишина! – Рявкнула я, вставая с дивана и усаживаясь на ближайший подоконник в позу лотоса. И уже спокойнее добавила. – Тишина должна быть в библиотеке.И на целую минуту в библиотеке действительно воцарилась гробовая тишина. Когда ошеломление сошло с лица Джоша, на нем воцарилась странно непроницаемая маска.- Аврора, - сурово произнес он с таким осуждением, как будто это он меня застал целующейся со всем его полком. В его глазах бегущей строкой шло: ?Где ты шлялась с мая месяца? Я же уже все морги обзвонил. Мало того, умудрилась же вернуться в самый компрометирующий момент?. И так же сурово закончил, - это не то, что ты подумала.- В самом деле? – Спросила я безмятежно. – Лично я думаю, что я все еще нахожусь в Гималаях, а вы все мне снитесь, потому что учитель снова по рассеянности плеснул опий в чай. - Опий? Теперь еще и опий?! – кажется у Джоша едва заметно дернулся глаз. Стражи, немые свидетели нашей сцены, смотрели на меня как на восьмое чудо света. Я оправила сбившееся ожерелье из монет на груди. А костюм тхару имеет здесь успех. Буду носить его в университет. Скажу, что в России сейчас такая мода. – Ты вообще где была?!- Точно не знаю, - совершенно спокойно отвечала я ему, - где-то между Непалом и Тибетом. - Где?- Сама в шоке.- И как тебя туда занесло?- Это длинная история.- Надеюсь, это был не алкотур, - с долей ехидства бросил он.- Ничего похожего, - по-прежнему спокойно заверила я.Пусть даже не надеется. Если ему не удалось вывести меня из себя своей страстной личной жизнью, подколами ему это тем более не удастся. - Было сложно позвонить?- Очень сложно звонить без телефона, - по-философски заметила я. – Но я отправила смс. - О да! Напомнить с чьего номера? Ты хоть представляешь, что я наговорил, перезвонив?- Это ты, конечно, зря. Нужно соблюдать субординацию с правящей династией.- И это ты говоришь?- Конечно, - разговор следовало заканчивать. Стражи и так успели услышать слишком много. – Прошу меня простить за нарушение вашего собрания… - официально обратилась я ко всем стражам.- Да ничего страшного, - несколько оторопело перебил рыжий страж, с откровенным ехидством добавляя, - у нас как раз мало развлечений.Джош одарил его испепеляюще-ледяным взглядом. Каким-то неуловимым образом он изменился за прошедшее месяцы. Он казался жестким, холодным, совершенно взрослым и каким-то чужим и далеким. Будто бы нас разделило пространственно-временное искривление, и теперь, когда мы вновь встретились, оказалось, что для меня прошло только несколько месяцев, а для него много лет. - … но я вынуждена покинуть почтенное общество, - я слегка склонила голову в знак поклона, - дабы удалиться на пятичасовую медитацию.- Сейчас не пять часов.- Пятичасовая в смысле продолжительности. - Что за бред!- Это не бред, а необходимое средство для подавления непреодолимой жажды убийства, неизбежно возникающей из-за общения с окружающими.Я встала, распахнула тяжелые рамы и вышла в окно.- Ты можешь научиться пользоваться дверью? – крикнул Джош перевесившись через подоконник. От неожиданности я чуть не сорвалась с узкого карниза. - Ты говоришь, как моя мать, - ответила я, перелезая на дерево, и сползая по нему вниз.- Мы не закончили. Я поговорю с тобой после собрания.- А теперь как мой отец.- Ты же с ним не знакома!- Воображаемый отец, - я спрыгнула с дерева и пошла за угол здания, чтобы скрыться из поля зрения.Судя по всему, парень у меня тоже будет исключительно воображаемый.Интересно, мне кажется, или действительно мне здесь никто не рад?В старинном готическом храме, куда я направилась, было тихо, спокойно, торжественно. Службы не было и только мягкий свет теплящихся лампад озарял, среди сгустившейся тьмы, суровые лики старинных, привезенных из Восточной Европы икон, отражался в серебряных ризах и подвешенных на иконах драгоценностях, подаренных прихожанами.Зажигая свечи за упокой, я вспоминала своих погибших друзей и знакомых. Кого-то убили стригои, кого-то дурные привычки, кого-то обычные люди. Если бы мы с такой же страстью, с какой сражались со стригоями, боролись бы с тем же алкоголизмом, мир был бы гораздо лучше, а свечей понадобилось бы меньше. Чтобы не думали обо мне здесь, при Дворе или в Академии, на самом деле я лучше других знала страшную опасность невоздержанности в пороках. Наши соседи в Бийске спивались и умирали на глазах: замерзали, засыпая на улице, превращались в забулдыг, получали ножом в пьяной драке, кончались от цирроза, сходили с ума от белой горячки. Первый бокал или бутылка веселы, но, когда это превращается в привычку, не остается ничего кроме унизительной деградации и саморазрушения. И, тем не менее, множество людей пошли по этой дороге и множество людей еще пойдут. Без конца и края. Дампиры, имеющие в жизни высшую цель, были отчасти защищены – они не могли позволить сбить себя со своего героического пути. Но люди и морои – те, кто были свободны, в отличии от нас… как бездарно распоряжались они своими бесценными жизнями. Дампиры же… Самые лучшие погибали первыми. Самые мужественные, самые ясноглазые переставали возвращаться из опасных вылазок. В этой кровавой безнадежной войне каждый выигранный день жизни, каждый миг, который посчастливилось прожить, значил неоценимо много. Всем нам, дампирам, так неистово хотелось жить, и именно поэтому в душе мы несколько презирали иные расы. За то, что они так неразумно распоряжались своими жизнями, переводя их на пьянство, наркотики, неразделенную любовь и другого рода зависимости. В то время, как для нас каждый день был неравной борьбой, они занимались напрасным расточительством своего времени. Я не понимаю этого. Как можно зря тратить свою жизнь, свое быстро исчерпаемое время. Что ж. А те, кто уверены в своем будующем, не поймут нас и наше угрюмое беспокойство. Приговоренных на войну со стригоями. Следовало возвращаться домой к Дмитрию. Умыть лицо от дорожной пыли. Вымыть песок из головы тоже было бы неплохо. Вместе с индюшиными перьями. У меня, конечно, оригинальное чувство стиля, но не настолько же. Конечно, невозмутимого Вирхора не пугало отсутствие маникюра, особенно учитывая, что руки у меня вечно были по локоть в золе, как у ответственной за костер. Но здесь, при Дворе, в центре моройской цивилизации, outlook сбежавшего из диких гор человека, был, пожалуй, несколько эксцентричен. Дом был пуст без присутствия Роуз. Кажется, только она умела наполнять пространство вокруг себя огнем и жизнью. Дмитрий жил как будто не прикасаясь к вещам, за исключением книг и очередного пыльника. Но его дом выглядел нежилым. Чистый, аккуратный, готовый к сдаче для новых жильцов.Завернув мокрые после душа волосы в полотенце, я села с травяным чаем у окна и попыталась не кручиниться. Вид из окна говорил, что забор пора бы подкрасить, фруктовые деревья, растущие перед домом, потрусить, а сухие ветки подрезать. Этим и следовало бы мне заняться. Но вместо этого я поудобней примостилась в кресле и на секунду прикрыла глаза. Боль была невыносимой. Она выматывала все душевные и физические силы, непрерывно длясь очередной день. Боль уже не оставляла места для сознания, вытесняя собой внутреннее я. Больше ничего не существовало кроме нее. Как много боли можно выдержать и не сойти с ума, не умереть? Я больше не могу. Не могу. Я должна заставить себя потерять сознание. Я давно перешла тот предел, который могла вынести. Я должна перестать дышать. Сосредоточиться на счете. И не дышать. Один, два, три… Я смогу это выдержать… четыре, пять… Скоро я провалюсь в темноту, где нет места страданиям и боли. Как будто сквозь толщу воды донеслись голоса:?Нужно избавиться от девчонки. Ее ищут?.?Очень жаль. Только представь, какой прекрасный экземпляр для создания…?Последнее слово ускользнуло от меня, как я ни пыталась его различить.Я бежала через черный непроходимый лес, топкая трясина хлюпала под ногами, а где-то за спиной было рычание неумолимо приближающихся пси-гончих. Действие наркотиков проходило и во всем теле проступала тягучая боль.Только один неверный шаг – и все. Болото затянет. Страшная, медленная, мучительная смерть. Но там, за спиной, за стволами черных деревьев идут по следу лязгая клыками собаки-мутанты. В этот раз никто не будет брать меня живой. Пси-гончии разорвут на части. Для них это не в первый раз. Разрывать в ошметки беглеца. Они специально натренированы на это. Черный лес был и другом, и врагом. Он помогал укрыться, тая в себе опасности для преследователей, но и для меня он приготовил множество ловушек. Совсем недалеко раздался волчий вой. Пси-гончии не воют и не лают. Значит, это настоящие волки. Похоже, я бегу от одной костлявой старухи с косой в распростертые объятия другой.Меня так подкинуло, что я чуть не перевернула стол, за которым умудрилась уснуть. Чай в наполовину пустой чашке давно остыл и даже цвет неба за окном успел измениться. Долго спала. Вот только я знала, что это не сон. Не кошмар. Это мои забытые воспоминания. Те, которые никак не могут пробиться в мое сознания сквозь защитные заслоны разума. Я ведь совсем не помнила, что меня преследовали с пси-гончими. А теперь вспомнила так ясно, как будто это было только что, минуту назад. Я знала, теперь этот кошмар всегда будет повторятся в моих снах. А то, о чем говорили эти люди, лиц которых я никогда не видела? Экземпляр для создания… чего? Я мучительно напрягала память, пытаясь вспомнить, о чем говорили те морои из сна-воспоминания, так что в конце концов у меня пошла кровь носом. Нет, слова навсегда исчезли из моей головы, их не вспомнить даже в другом сне. Почему-то я знала это.Во рту стоял соленый вкус крови. Засунув голову под кран над раковиной, я кое как смыла кровь и холодный пот. Но общему состоянию это мало помогало. Я должна была вернуться в этот черный лес и перебить всех пси-гончих вместе с преследователями.В кладовке Дмитрия нашлось ружье с укороченным стволом и запас патронов в отдельной коробке. Сгодится. Заперев дом и засунув ключ под камень, через задний дворик я как можно быстрее покинула людные места и ушла в лес, окружавший центр моройской цивилизации. Все же кое-что изменилось за прошедшие годы. Я научилась ходить, не сминая травы под ногами, не ломая веток, не оставляя следов. Да и этот лес вовсе не был непроходимым, и не изобиловал болотами. Лес был тих и спокоен, и я шла и шла, позабыв счет времени, в самом мрачном расположении духа и с заряженным оружием в руках, готовая стрелять в любую секунду. Иногда мне мерещились звуки погони, но всякий раз это оказывались только мои галлюцинации. Несколько раз я пыталась объяснить себе, что нахожусь в Пенсильвании, а не в Сибирской тайге, но внутренний параноик всякий раз возражал, что преследователи, маньяки и пси-гончии будут следить за мной в любом конце мира. Все пережитое снова бурлило во мне, и сон заменял собой реальность, кипятил неконтролируемые эмоции. Время перестало существовать, я словно находилась в нескольких временах одновременно, и стрелки на часах ровно ничего не значили. И только бледнеющие звезды на небосклоне давали ощущение реальности.