Глава 31. Пробуждение (1/1)

Проснуться после празднования нового года и ничего не помнить – это нормально. Проснуться после этого события и не знать, какой сегодня день недели – это тоже нормально. Проснуться и не понять где ты находишься – это тоже вполне нормально. Но проснуться в тюрьме, учитывая, что ты в ней не сидел перед праздником – это уже совершенно ненормально. Ну, хотя бы камера чистая, практически стерильная, уже неплохо. Да и сокамерников шумных нет. И наручников. Только отлежанная спина зверски болит. И печень. И желудок. И голова, хотя на них я не лежала. Самое время для обязательного утреннего экзерсиса. Определенно, возвышенная профессия балерины не предполагает такого зубодробильного похмелья. Непроизвольно качаясь, я стащила себя с казенной койки и, закинув ногу на решетку вместо станка, начала выполнять изящные движения со сложными французскими названиями, вспомнить которые после запоя не представлялось возможным.Что же вчера было? Или не вчера? Воспоминания отказывались являться, словно в те часы мозг пережил клиническую смерть, пока тело продолжало набираться. Из глубины удалось наскрести какое-то обрывочное воспоминание, в котором я заходила на кухню, на которой Роуз и Дмитрий были так увлечены друг другом, что не особенно заметили моего присутствия. Пока они самозабвенно целовались, я постаралась уйти на цыпочках, что-то прихватив из еды... Ну, вполне приличное воспоминание, по крайней мере, если кто-то и вел себя неприлично, то это не я. А в остальном глухо.Послышался звук замка, двое стражей в форме зашли в помещение. Ага! Значит я где-то среди дампиров и мороев... Наверно, все-таки при Дворе. Уже легче. - Я же говорил, не померла она, живехонька, - заметил один из стражей другому.- Нам же проще. На труп больше документов надо заполнять.Не прекращая растягиваться, используя для этого решетку тюрьмы, я фривольно усмехнулась стражам и попыталась подмигнуть, но тут же пожалела об этом поступке, из-за резкой головной боли, отбивающей прямо в прижмуренный глаз. - Девочка, хочешь водички?Я кивнула, не в состоянии ворочать таким опухшим языком, словно его ужалил шмель, и таким сухим, будто сделанным из наждака. Бутылка минералки перекочевала в мои трясущиеся руки, и живительная влага снова наделила меня голосом.- Дай вам Бог здоровья, - прохрипела я. - Мы уже думали ты не отойдешь. Третьи сутки лежала в беспамятстве, а сейчас прямо бодрая вскочила. - Почему я здесь нахожусь?- Тебе предъявлено обвинение.- Знаете, а мне вот даже интересно, в чем?- Попытка проведения террористического акта и покушение на жизнь члена королевской семьи.- А я прямо была в ударе, - я сконцентрировала внимание на своей одежде. На мне было великолепное багряное платье, явно не из моего гардероба, безвозвратно испорченное – грязное, изорванное, со следами прожогов. Вряд ли бы я такое одела. Получается, я стянула с кого-то платье и испоганила его ко всему. Мало того, что у платья теперь появились неожиданные разрезы, я еще и ноги задираю в присутствии незнакомых мужчин. Может, лучше перенести выполнение упражнений на растяжку на пол? Но ведь плиты холодные... - ну, давайте, не щадите меня. Что еще?- Вообще-то к тебе посетитель пришел.- Раз пришел, пусть заходит, а то, что же стоять в коридоре, как чужому.- В общем, веди себя прилично и не делай глупости.- Поверьте, я просто не в состоянии.Один из стражей вышел и вернулся уже с... Дмитрием. Статный и великолепный в своем неизменном пыльнике, с темными волосами идеальной чистоты и гладко выбритой кожей, он являл разительный контраст с моим драным видом. Будто меня проволокли через преисподнюю, а потом закинули в стаю царапающихся кошек. А он будто спустился с бигборда какой-то рекламы. Или, скорее, с Олимпа. Вечно молодой красивый бог и его падшая недостойная дочь по другую сторону тюремной решетки. Прелестно. - Дииима, доброе... утро? – твою ж дивизию, понятия не имею, какое время суток.- Здравствуй, Авушка, как тебе тут спалось?- Очень хорошо, прямо-таки даже безмятежно.- Это радует, - он подал почти незаметный знак стражам, и те тихо вышли. – Я понимаю, что быть подростком сложный труд, но зачем так бурно реагировать на все.- Если бы я только понимала, о чем речь...- Ну, давай начнем по порядку. Зачем ты издевалась на Уиллом Драгомиром?- Что я делала?- Парень зашел обсудить с тобой проблему с колледжем, зачем ты начала его спаивать? Не все привыкли к настолько крепким напиткам.- Подожди, я пытаюсь восстановить в памяти произошедшее...- Мы тоже не сразу восстановили.- Я помню только как я... увидела вас на кухне и постаралась уйти незамеченной.- Это называется незамеченной? - Дмитрий выгнул бровь едва ли не до линии роста волос. - А что?- Значит, когда Уилл пришел к тебе по серьезному вопросу, ты усадила его у себя в комнате, и по-видимому, начала ему наливать. Когда твой запас закончился, ты прошла на кухню где и увидела нас. Ты, нисколько не смущаясь, отодвинула нас от холодильника, о который мы опирались, при этом глумливо улыбаясь и подмигивая нам, достала из холодильника бутылку водки и, прежде чем покинуть наше общество, потребовала, чтобы мы продолжали, и чтобы прямо в новом году у тебя уже был брат или сестра.- И как, вы вняли моей просьбе?- Ава! – Дмитрий одарил меня смертоносным взглядом, который на меня не особенно подействовал, но от которого, почему-то у меня разболелась еще и почка.- Ладно, а что за теракт я совершила?- Объясни мне, зачем вам с Уиллом понадобилось подкладывать в новогоднюю пиротехнику динамит? Такого апокалипсического фейерверка Двор еще не видел. - Понятия не имею. А где мой подельник, в смысле Уилл?- Не догадываешься? В больнице, под капельницами. Ты зачем ему делала коктейли с добавлением соляной кислоты в водку?- Ну, наверно, чтобы забористей было... Как он там?- Если бы не своевременная госпитализация, печень бы точно отказала, да и желудок бы тоже. - А чья на мне одежда?- Ты ушла из дома в платье Роуз, которое ей подарила королева. Думаю, она будет не в восторге, увидев во что ты его превратила.- Дима, мне очень жаль. Я не... я не хотела вас опозорить, попав в тюрьму... Я знаю, как ты дорожишь незапятнанностью фамилии Беликовых... Я готова предстать перед судом и понести наказание.- Авушка, прекрати, - отмахнулся Дмитрий. – О чем ты говоришь? Сидеть в этой тюрьме – наша семейная традиция. Я здесь сидел, Роуз здесь сидела, теперь ты. Все в порядке. Только впредь, не преступай закон, хватит с нашей семьи одной судимости.- У нас в семье кто-то судим?! Это Роуз? Я думала, с нее сняли все те нелепые обвинения.- Нет, она была оправдана. Судимость у меня. Вполне заслуженная, хоть и условная. - За что же тебе ее дали?- За растление несовершеннолетней Розмари Хэзевей.- Ну я тебе торжественно обещаю, что не буду растлевать малолетних. За это можешь быть спокоен. Они не в моем вкусе.- Вот этого я и боюсь, - вздохнул Дмитрий, – лучше бы тебе нравились твои малолетние ровесники. Тебе, кстати, твой благоверный звонил, пока телефон не разрядил. Сказал, что ты ему обещала не делать глупости.- Нда, не сдержала обещания, придется долг отдавать натурой... – Дмитрий грозно нахмурился услышав мое заявление. Ну, вылитый Аполлон в ковбойском пыльнике. Сейчас либо молнию в меня метнет, либо достанет кольт из кармана, как в вестерне. - А какое сегодня число?- Третье уже.В мозгу что-то щелкнуло. С четвертого по восьмое в гостинице должен быть алхимик, это мой единственный шанс пробраться в их базу в ближайшие полгода, пока я снова не выйду на свободу из школы... Я столько времени потеряла... А ведь мне предстоит еще обаять совсем немолодого мужчину... А это не такое легкое дело, как кажется на первый взгляд. Опытными мужчинами легко не покрутишь...- Ты не знаешь, нельзя ли, чтобы меня выпустили под залог? - Вообще-то с тебя сняли обвинения, и я пришел тебя забрать. Я бы и раньше пришел, но ты так крепко спала.Ну да, ну да, знаю я, почему он не пришел раньше. Редкая возможность – свободная квартира. Уверена, они с Роуз не тосковали по мне.Морозный воздух, которого я наглоталась по дороге от тюрьмы до дома, окончательно привел меня в чувство. Душ и зубная паста помогли принять человеческий вид. Переодевшись в домашние вещи – спортивные лосины, майку и кардиган крупной вязки, я вышла на кухню, чтобы помочь Дмитрию приготовить обед. Он уже успел сбросить свой вечный пыльник, оставшись в джинсах и свитере, и ловко рубил овощи острым ножом, размером с мачете. Я достала другой нож и принялась помогать.- Малыш, включи музыку, - попросил Дмитрий, продолжая умело жонглировать кухонной утварью.Я исполнила его просьбу, и маленькую уютную кухню заполнила какая-то старая музыка.- Что это?- Радиостанция хитов восьмидесятых, — улыбнулся Дмитрий.- Мне нравится.- Только при Роуз этого не говори, она тебя засмеет.- Ничего-то она не понимает, - меня уже уносили старомодные ритмы. Музыка управляла мной, заставляя исполнять элементы тектоника и go-go, я танцевала, не выпуская ножа и морковки из рук. - И похмелья как не бывало, - усмехнулся Дмитрий.- Не стой, танцуй со мной! – я потянула его, принуждая двигаться под ритм песни.Интересно, есть хоть что-нибудь, что Дмитрий делает плохо? Не знаю, чтобы это могло быть, но оказалось, что танцует он тоже с божественной грацией, что очень необычно для такого высокого человека. Мы уже вовсю лихо отплясывали, одновременно переставляя кастрюли и кидая друг другу овощи. В то мгновение, когда Дмитрий раскрутил меня в каком-то тройном повороте из которого я вышла, едва не снеся стол, нас осадил удивленный голос.- Что за дерьмо у вас играет? А песни, с которой не сыплется песок, не нашлось? – Роуз хмуро на нас уставилась, особенно торжественно смотрясь посреди нашего безобразия в своей черно-белой форме стража.- Не будь такой модной, - я подскочила к ней и толкнула ее в сторону Дмитрия. – Давай, двигай бедрами, женщина, пока с тебя самой песок не посыпался.- Эй! Я не намного старше тебя. Почти ровесница.- Вот и покажи! Давай, давай!Дмитрий с улыбкой подхватил Розину руку и закружил ее в танце, длинные темные волосы взмыли, как паруса, наполненные ветром. Разве можно быть такими красивыми, грациозными, совершенными как эти двое? У меня определенно начнутся комплексы. Глядя на притяжение, которое искрилось между этими двумя, я потихоньку покинула кухню, нашла телефон, который, видимо, передали Дмитрию или Роуз после моего ареста, накинула пальто и вышла на заснеженную веранду. Честное слово, как подростки. Я попыталась стереть глупую улыбку с лица, но она настойчиво возвращалась обратно. Столько лет вместе, а как будто вчера поженились. Нда уж, действительно, мороз и солнце, день чудесный. Я смахнула охапку снега с садовых качелей на веранде и уселась на них, подобрав ноги, нахохлившись в наброшенном на плечи пальто, как воробей на ветке. Сегодня северная Аврора явно не звезда, вопреки стихам Александра Сергеевича. В кармане пальто нашлась смятая, но не сломанная сигарета, неизвестно каким путем туда попавшая. Уже неплохо. Чиркнув зажигалкой, выдыхая терпкий дым в морозную свежесть, я заскользила пальцами по сенсору смартфона, серфя в поисках необходимой мне информации.Безусловно, социальные сети очень упростили жизнь преследователей, маньяков, аферистов и психопатов. Теперь, чтобы узнать о человеке всю необходимую информацию совершенно необязательно висеть на дереве с полевым биноклем, можно все разведать не покидая комнаты. Люди сами охотно делятся личной информацией и по-глупому оставляют следы своих дурных наклонностей. Я тщательно изучила страницу Итана Говарда в фейсбуке, прочла все оставленные им комментарии на других страницах, проанализировала все ?чек-ины?, рассмотрела детали на фотографиях - корешки книг и журналов случайно попавших в кадр. Он даже истаграм вел. Его членство в группах, к которым он не имел никакого отношения, заставили меня призадуматься. Просмотрев комментарии к фотографиям в группе одного подросткового футбольного клуба, я заподозрила, что даже алхимики имеют свои пороки, и на солнце есть пятна. И на человеческих пороках мне предстояло сыграть, как на клавесине. Ну почему мне не попался нормальный мужчина, ищущий повода изменить своей жене в вынужденной командировке? Или любитель школьниц? Почему опять изврат?Мысленно я прорабатывала стратегию. Не могу же я заявиться к нему прямо в номер. Судя по всему, он еще и футбольный любитель, а завтра вечером будет транслироваться матч, есть возможность поймать его в баре отеля. Значит, действовать нужно быстро. Дверь скрипнула. Я бросила окурок за спину.- Ты что еще и куришь?- Я, нет, что ты, Ро.- Не смей мне врать! А ну дыхни!- Судя по тому, что я пила спирт с кислотами, мое дыхание настолько токсично, что у тебя может слезть кожа с лица. Давай в другой раз. Будет очень досадно, ведь ты такая хорошенькая.Роуз плюхнулась рядом со мной на садовые качели. - Что мне с тобой делать? - Ничего со мной делать не надо, я вполне самодостаточная личность. - Зачем ты куришь? Ты что, несчастна?- Нет, просто привычка. Я курю с тринадцати, не понимаю, почему именно теперь тебя это волнует.- С тринадцати?!- Ну да. Когда я жила в Питере, у меня не было даже кола, да и пользоваться я им не умела. А запах дампира стригои отличают от запаха человека даже с довольно дальнего расстояния. Поэтому, если вечером мне нужно было перемещаться по городу, я щедро брызгалась очень резкими духами а иногда, если этого было недостаточно, по пути курила легкие, но сильно пахнущие сигареты, чтобы перебить свой запах. Просто маскировка. Но вошло в привычку. И духи и курево.- Но теперь-то ты не в Питере. Здесь защитные кольца, армия стражей, какие на этот раз у тебя оправдания?- Ну, я пытаюсь, правда. Жить нормально, учиться, покончить с дурными привычками. Но это как решето. В одном месте затыкаешь дыру, льется в другом. И вот я срываюсь и уже иду подкладывать динамит в праздничный фейерверк. - Иногда я просыпаюсь среди ночи с мыслью, что тебя прямо с выпускного увозят в Тарасто. Знаешь, не от этого я хочу просыпаться.-Да, прости.- Поступили требования записать тебя на курсы управления гневом.- Ты находишь меня гневливым человеком?- Нет, скорее изощренно-продуманным. - Это правильное наблюдение. Но можете записывать меня на что угодно, хоть на курсы кройки и шитья или художественного свиста. Если найдете время в моем расписании.- Можешь не ехидничать? У меня не так уж и много терпения, я не Дмитрий. И иногда мне большого труда стоит сдержаться. Знаешь, моя мать всю жизнь предпочитала работу общению с дочерью, и я пообещала себе, что никогда не буду такой. Как и Дмитрий, который делал все, чтобы не быть похожим на своего отца. Но на самом деле, мы повторяем те же ошибки. Мы далеко, мы заняты другим. Как будто обстоятельства сильнее данных нами обещаний. Один порочный круг. Я не хочу общаться с тобой через решетку тюрьмы. Не хочу приходить на помощь тогда, когда уже поздно. Не хочу быть сторонним зрителем твоей жизни. Я не хочу быть тебе чужой.- Ты мне не чужая. И даже в те минуты, когда ты меня ненавидишь, я все равно продолжаю любить тебя. Я не прошу тебя принять меня такой, какая я есть, я лучше всех знаю о своих недостатках. Но тебя я принимаю любой. Иначе зачем вообще было приходить в этот мир? И еще кое-что. Можно я воспользуюсь твоим гардеробом?- Ну, теперь ты хоть спрашиваешь разрешения, - хмыкнула Роуз. - Уже прогресс.