Суббота. Сказка про коварного Мадару и находчивого Конохомару (2/2)

- Эй, дядя. То есть Мадара. Да ты, оказывается садист. Мы эту гадскую кошку ловили, чтобы хозяйке вернуть. И вообще, про какие шапки можно говорить, если у нас в Конохе температура ниже двадцати градусов никогда не опускается? – прифигел от умозаключений похитителя Конохомару.

Мадара уже и сам понимал, что с шапками это он не в ту степь завернул, но идейка была ого-го, так что, на время отложив её подальше и пообещав вернуться к реализации при наличии свободного времени, основатель клана снова обернулся к пацану. Окинув мальца взглядом с ног до головы и решив, что на безрыбье и рак рыба (т.е. за неимением Итачи подойдёт и этот), Мадара хищно ухмыльнулся.

- Раздевайся! – неожиданно рявкнул он, глядя на парнишку.

- А? Чего? – глаза Конохомару стали ещё больше, а рот округлился буквой «О», от чего вид у пацана стал ещё более дурковатым, чем был до этого.

- Яоить тебя буду. Будешь моим «уке», - пояснил Учиха, стягивая с себя черную водолазку и развязывая пояс на штанах.

- А это как? – заинтересованно протянул молодой Сарутоби. – Не умею я быть «уке». Это не больно?

- Ну, если хорошенько растянуть, то не больно, - утвердительно кивнул основатель клана. Затем извлёк из-под кровати моток очень прочной на вид верёвки и положил его в изголовье кровати. – Снимай штаны, ложись на спину и ноги пошире разведи, а всё остальное я сам сделаю, и растяну, и ручки к спинке кровати привяжу.

- Дядя Мадара, не умею я этого. Вы мне покажите, как это делается, - заныл пацан, исподлобья глядя на Учиху всё тем же взглядом клинического идиота.

- Вот молодёжь пошла. Всё-то ей показывать нужно. Это ж тебе не на лопату садиться, чтобы в печь отправиться, а всего лишь на спину лечь да ножки раздвинуть, чего уж проще, - раздраженно бубнил себе под нос обладатель Мангекьо Шарингана. Однако, видя, что пацан в действительности ничего не соображает в яойных делах, всё-таки решился на наглядную демонстрацию.

Решительно стащив с себя штаны и нижнее бельё, Мадара подошел к мальцу и сунул ему под нос руку. – Ну, хоть пальцы-то облизать ты в состоянии?

Раскрыв рот и всё такими же дикими глазами глядя на Учиху, Конохомару не предпринимал ни малейшей попытки отправить пальцы похитителя в свой рот. Махнув рукой на несообразительность недоумка, Мадара сам облизал свои пальцы и прилёг спиной на кровать.

- Смотри внимательно. Показываю только один раз. Не запомнишь, что делать – пеняй на себя! – грозно рявкнул он и принялся старательно растягивать сам себя. Пять минут Учиха извивался на кровати, занимаясь растяжкой, а Конохомару наблюдал за его действиями с нескрываемым интересом.

- Дядя Мадара, а верёвка для чего? Чтобы руки привязывать? – внезапно раздался в тишине комнаты идиотский вопрос Сарутоби. При этом на мордашке у пацанёнка было такое кавайное выражение, что Учиха только молча кивнул, заканчивая растяжку.

- А можно я попробую вас привязать? – всё с тем же наивно-восторженным выражением лица, умоляюще протянул пацанёнок.

- Ну ладно, привязывай, только не очень сильно, - поднимая руки вверх и заводя их за голову, милостиво позволил он.

Нерешительно приблизившись к распростёртому на кровати Мадаре и разматывая моток верёвки, Конохомару аккуратно привязал сначала левую, а затем и правую руку Учихи таким образом, чтобы они находились как можно дальше друг от друга (чтобы избавить дяденьку от возможности складывать печати). И, наконец, решительно зафиксировал верхние конечности основателя клана специальным узлом, который их учили вязать в академии шиноби.

- Ну вот, по-моему, неплохо получилось, - широко улыбнулся мальчишка. Вот только эта улыбка значительно отличалась от той, которая была на его лице всего минуту назад. Какое-то нехорошее предчувствие начало закрадываться в душу Мадаре.

- Эй, Конохомару, давай уже, развязывай меня. Всё что мог, я тебе уже показал, - стараясь скрыть панику в голосе, сказал он.

- А куда нам торопиться? Насчёт «уке» я тебе, дядя Мадара не соврал, потому что я всегда был «семе». Так что, ты уж меня извини – теперь я тебя яоить буду. Не пропадать же такой профессиональной растяжке, - широко улыбнулся юный Сарутоби ослепительной улыбкой и решительно стянул с себя штаны.

Уж не буду вдаваться в подробности, как там да чего было в точности, а только раскрою тайну великую, что с двенадцатилетнего возраста был Конохомару обучен яойным премудростям и поз всяких разных знал великое множество. А потому до утра не успокоился, пока не научил Мадару всему, что сам знал, а ещё и пару новых вариантов придумал, да тут же, на месте, их и реализовал со всей фантазией.

А поскольку организм у него был молодой да выносливый, а чакра водилась в немалом количестве, то не давал он Учихе ни минуты отдыха и до полусмерти измотал Итачиного дядюшку. Поутру же, лишь свет зари забрезжил в окошке, встал Конохомару с кровати, натянул на себя штаны пижамные да поблагодарил Мадару за тёплый приём.

Уходя, развязал он руки похитителю (всё ж таки мальчик был добрым и знал, что если не он, то кто же), и отправился домой в Коноху, весело насвистывая и переживая, не волнуется ли дедушка, обнаружив его отсутствие. А Мадара, может, и хотел бы погнаться за пацаном да уши ему накрутить, а только не получалось у него вместе ноги свести. После ночных забав как разошлись они в разные стороны, так назад сходиться и не планировали.

Так что упал на свою широкую кровать злобный Учиха и на чём свет стоит начал костерить и Коноху и всех её обитателей, не забывая, впрочем, и себя помянуть, что повёлся на улыбки даунские да позволил себя связать опрометчиво, со всеми вытекающими последствиями. Но поклялся Мадара отомстить всей Конохе за такое к себе непочтение и из «семе» в «уке» обращение.

Так что вот как закончилась сказочка про доверчивого Мадару и находчивого Конохомару. Ну, а что там с местью страшной получится, про то предлагаю мозги не сушить и размышлениями не больно мучиться. Расскажу как-нибудь обязательно, если будете слушать внимательно. А сегодня прощаюсь я с вами – оставляю наедине со сладкими яойными снами.