Пятница. Лягушачья королевна. (1/2)
Прости меня, русский народ за то, что творю я, ибо не ведаю, что творю. Не знаю что это, но не Царевна лягушка точно...А расскажу я вам, детки, сказку дивную. Сказку дивную, сказку яойную. И будут в той сказке звери разные, звери страшные, а также шиноби отважные. Так что слушайте внимательно и проникайтесь атмосферой волшебною. А кто слушать будет невнимательно, за тем Лис Девятихвостый лично явится, о коем в сказе далее сказано будет, да всякие непотребства учинять начнёт. В общем, моё дело предупредить, а дальше уж сами решайтесь – надо оно вам или нет…
Совсем не в царстве, вовсе и не в государстве, а очень даже на горе Мёбоку, жил себе поживал да добра наживал жабий король Гамабунта. Любил он всякую дрянь-траву в своей трубке бамбуковой воскурять, да жабами-подчинёнными на своё усмотрение управлять. И, как и положено по сюжету, было у него три сына. Старшенький – Гамакичи, средненький – Гаматацу, а младшенький – Гамарики-сан.
И взбрела однажды в обкуренную голову короля Гамабунты мыслишка дельная: женить своих отпрысков непутёвых, да сбагрить с горы Мёбоку подальше, а то они своими шалостями да тренировками всех остальных жаб достали уже до самых печенок. То жабье масло прольют ненароком да огненной техникой подожгут, то водную стихию со стихией ветра смешают да водной струёй половину деревьев в округе с корнями из земли вывернут.
В общем, и самому Гамабунте в конце-концов проделки детишек поперёк горла стали. И решил сей мудрый правитель, под действием всё тех же травок воскуряемых, что только женитьба может отпрысков на путь истинный направить да от глупостей отучить. Позвал он всех троих пред очи свои мутные, да проквакал им человеческим голосом: «А идите-ка вы, сыны мои верные, зелёные да пупырчатые (не путать с огурцами), да путями какими неведомо, а чтоб к завтрему каждый из вас с собой невесту привёл!»
Сказавши так, завалился правитель спать-почивать, во сне похрапывать. А сыновья Гамабунты закручинились, пригорюнились, да делать нечего – пришла пора с холостяцкой жизнью прощаться. Запрыгнули они на самую вершину горы Мёбоку, да давай себе невест высматривать да выглядывать.
Первым за дело Гамакичи взялся, как самый старший. Наглотался изрядно жабьего масла, поднёс ко рту кремень, что давеча у бати стырил, искрой сверкнул да дыхнул изо всех сил. Огненный смерч промчался над лесом, оставив выжженную просеку впереди себя. Вот по ней-то и отправился Гамакичи невесту свою искать.
Вторым за поиски Гаматацу принялся, как средний сын. Набрал в свой живот воды немерянно, добавил чакры со стихией воздуха, да как выдохнет. Оной струёй, изо рта хлынувшей, деревья в разные стороны раскидало, да ровную тропу средь чащи лесной для Гаматацу и образовало. И попрыгал средний сын по той тропе свою суженую искать.
А Гамарики-сану в лом было поисками заниматься. Да и не только брат его по чужим карманам шариться мастером был. Вот и младшенький в своё время стырил у батяни свиток заветный, свиток призывный. Ну, и слова волшебные тоже, конечно, подслушал, к случаю причитающиеся. Развернул он свиток заветный, плюнул на него три раза, да проквакал нечто невразумительное.
Потемнело вдруг всё вокруг, загромыхало, да так сильно молния сверкнула, что Гамарики-сан от страха даже глаза закрыл ненадолго и сходил по маленькому (но это уже не имеет к нашей истории никакого отношения). А когда открыл он свои очи лупастые, то увидел, что стоит пред ним не дева красоты невиданной и даже не жаба средних лет, а блондин с голубыми глазами, в костюм оранжевый одетый.
- Ты кто такой? – от неожиданности ляпнул Гамарики-сан первое, что в голову пришло.
- Ишь ты, кто я такой, знать ему надобно. Нет бы, сначала напоить, накормить, на горячие источники сводить, а потом уже спрашивать! – возмущённо завопил неизвестный.
- Дык… того, напоить и накормить это запросто, а насчёт источников... как-то нет их у нас, - проквакал опешивший королевский сын. Затем, видимо, вспомнив, для чего свитком воспользовался, в оба глаза уставился на блондина. – А вообще-то, мне по барабану, как тебя звать. Теперь ты моей суженой будешь, поэтому я тебя буду называть «любимая».
- Чего???!!! А не пошел бы ты, губошлёп, куда подальше? – абсолютно не по сказочному заговорил вдруг голубоглазый парнишка. – Я, между прочим, будущий Хокаге. И зовут меня Узумаки Наруто. А мысли про суженую свою можешь засунуть очень даже далеко и глубоко! И вообще, сделаю сейчас из тебя какое-нибудь блюдо французской кухни, будешь знать, как порядочных шиноби «любимыми» обзывать.
- Ну не кипятись ты так, мне самому эта женитьба как кость в горле стоит, да только батя осерчает, ежели к завтрему я без невесты явлюсь, - в три ручья зарыдал безутешный Гамарики-сан, пытаясь бить на жалость. Хотя блондин и был великим шиноби, но сердце имел доброе. Пожалел он безутешного, сжалился. – Ладно, веди уже меня к своему бате. Только хавка и бухло всё равно с тебя причитаются.
Обрадовался королевский сын, повёл свою суженую в отчий дом, где кормил его вдоволь личинками да гусеницами (благо, тот уже на закусь внимания не обращал, ибо залил свои очи голубые крепким саке по самое не могу). После сытного ужина одел Узумаки Наруто на голову шапку дивную, с мордой зверя невиданного, да спать завалился, а храп его богатырский всей семье королевской до самого утра спать не давал.