Постмодерн, абсурд и глазеющие мадам (1/1)

Flashback—?Все эти лекции?— чушь собачья. Зачем мне это, Мерс? Почти месяц потерянного времени.—?Пойдешь и узнаешь, чушь или нет. Это поможет тебе сдать экзамен. Да и к тому же, курсы ведет сын знакомого моего отца. Мы виделись пару раз. Он?— самая веская причина ходить на эти занятия.Наши дниАудитория, а если быть точнее, обыкновенный класс, был без остатка залит теплым, но по-весеннему всё ещё пробирающим до костей, лилово-оранжевым мягким светом. Тени от шкафов и парт создавали атмосферу небывалого уюта, которого в школе не могло быть и в помине. Шоколад на столе. Молодой аспирант чертит на доске что-то до неприличия смешное, а после уже с серьезным видом возвращается к делу, довольный тем, что смог поднять людям настроение.Что ни говори, а учиться сейчас для меня было сплошным удовольствием.Конечно, веская причина имела место быть. Эта самая веская причина сейчас расхаживала по аудитории с видом умнейшего в мире человека. Веская Причина в темных джинсах и синей рубашке. С темными волосами, высокого роста.Свет уходящего солнца играл с выточенными чертами его лица и делал самого аспиранта… непохожим на других.Возможно, я впервые в жизни вижу такого мужчину.По окну с самого утра барабанил дождь. Но как только начались занятия, я вдруг поняла, что на небе - ни облачка.Лекции на самом деле были довольно интересные. Интересен был и сам лектор, беспечно поправляющий очки с периодичностью в каждые полторы минуты.Вообще-то меня больше интересовал сам он, если уж честно, нежели отличие символизма от акмеизма.Тебе двадцать, Мартина, ты взрослый человек, думай об учебе. Думай, думай, думай.Но рассказывал парень действительно великолепно. Одна половина класса, наполненного одними только девчонками, глазела не моргая на куратора с видом маленьких восторженных щеночков. Что-то в их взгляде говорило о том, что этот их нездоровый интерес к литературе?— вовсе не из-за умения Веской Причины вести лекции так, чтобы нравилось всем, хотя и этот важный аспект присутствовал.Ну, а мне, как одной из немногих, не составляло проблем себя сдерживать.—?Прошедшие века были богаты на произведения искусства. Очень многие не утеряли свое значение и сейчас, их ежегодно ставят в театрах и все такое,?— он сам зевнул, и полкласса хохотнуло этому весьма серьезному пренебрежению.И пусть другая половина группы зевала ввиду не самой увлекательной темы, мне было интересно слушать даже про историю драмы, начавшуюся еще в древней Греции. В принципе, всё, что связано с драмтеатром, довольно занимательно.—?Но вообще-то, мне кажется, вам не особо интересны нудные пережитки прошлого вроде ?Гамлета? или, допустим, Конан Дойля. Предлагаю перебраться во что-нибудь более современное, затрагивающее современные проблемы. Так вот, с чего начнем… поэзия абсурда.Веская Причина подошел к кафедре и, подпрыгнув, сел на стол, свешивая ноги и скрещивая на груди руки. Его колкий и задорный взгляд скользнул по рядам в поисках жертвы и внезапненько так остановился на моей первой парте.Я вдруг неосознанно вытянулась по струночке.—?Начало второй половины двадцатого века. Что-нибудь вам говорит? —?он прищурился.Я тут же набросала в голове ответ, припоминая лекции в университете, и поспешила его озвучить:—?Не знаю насчет года, но вот, кажется, Спайк Миллиган. Но как по мне, это все довольно скучно,?— ответила я, на что получила только кивок.Ответили еще две девушки с дальних рядов.Одними губами я произнесла, обращаясь к соседке по парте, с которой уже успела познакомиться, так, чтобы меня не услышали:—?Ненавижу стихи.Но не тут-то было. Лектор как будто специально вывел мою тихую ненависть во всеуслышание.—?Очень зря,?— Веская Причина воскликнула, спрыгнув вдруг со стола, и степенно подошла ближе к моему месту. Я рефлекторно прикрыла разворот тетради другой страницей. —?Много интересного упускаете, позвольте, как к вам…Я прокашлялась, заправляя за ухо прядь волос, выбившуюся из хвоста, потому что весенний сквознячок из открытого настежь окна был сегодня отчего-то слишком угрюмым.—?Мартина. Мартина Стоессель.Посмотрев вновь вверх, на него, я по-девичьи похлопала ресницами и слащаво улыбнулась. Мои мысли почему-то унесло в совершенно иное русло. Оно и понятно.—?Не думаю, что это действительно так. Полагаю, вам известно, что в мире поэзии до ужаса много мусора,?— почему-то чересчур выразительно изъяснилась я.Он весело сощурился, и лучи заходящего солнца заиграли в его волосах медного отлива, а на его профиль, представший передо мной во всей красе, упала тень, делая черты еще более точеными.Если в душе он такой же, каким кажется внешне и по диалогу… Я бы хотела узнать его поближе.—?Я предлагаю пари. Неделя, и я смогу поменять ваше мнение.Он протянул мне ладонь.Мне показалось, что вся аудитория сейчас смотрела в мою сторону. Некомфортно.Черт, черт, черт.—?По рукам,?— я протянула свою руку в ответ и коснулась его большой, по сравнению с моей, ладони, желая закончить это все побыстрее.Я замерла. Что-то вдруг перевернулось, прошли секунды, а наши руки все еще были сцеплены и почему-то не хотели друг друга отпускать. Я вдруг почувствовала приятное покалывание на коже в том месте, где расположился его большой палец.Я замерла от этой давящей паузы, надеясь, что на лице мои бушующие эмоции не читаются.Уже когда сердце подскочило от волнения, он, кажется, почувствовал это по моей дрогнувшей руке и, выдержав любопытный взгляд, сделал шаг назад.Черт.—?Вернемся к делу.Мне на мгновение показалось, что пол-аудитории выдохнуло вместе со мной.Да, неудобненько.Сеньор Бланко вернулся к роли андерграунда в современной поэзии, а я как-то и отвлеклась, незаметно перебираясь от более или менее знакомых авторов поближе к своим всё новым и еще более запутанным мыслям.Вдруг что-то холодное и колючее шевельнулось у меня внутри. Прикосновение ещё было свежо, и я все ещё ощущала легкое покалывание на своей коже. Я не могла назвать это неприятным, но черт возьми.Я не должна зацикливаться, не должна. Все это переставало мне нравиться.***—?Знаете, что? Задержитесь на пару секунд,?— задумчиво произнес сеньор Бланко, когда все уже начали собирать свои вещи по сумкам.Он озадаченно смотрел на гигантскую доску, исписанную мелом до того плотно, что на ней не было ни единого просвета.Рядом с доской стоял деревянный стул, видимо, для местной технички, поскольку не каждый доберется до самого верха.—?Мне нужен доброволец.Я рефлекторно оглянулась назад и узрела двадцать пар выпученных глаз, испепеляющих лектора. Я была почему-то уверена, что любая из этих девушек сейчас пошла бы на все, чтобы быть его добровольцем.Пять, десять, а затем пятнадцать рук поднялись вверх. Остальные девушки ушли сразу.Видимо, одни из немногих, которых дома кто-то ждал.И мне совершенно точно стоило присоединиться к ним, но что-то мне не дало этого сделать.Я молча продолжила собирать вещи, медленно, будто искала повод задержаться. Ох, чувствую, будет о чём жалеть.Мой взгляд уже после устремился на самого аспиранта. Паренек глазами буквально ощупывал каждую из молодых особ, будто проводя естественный отбор самых из самых.Пятеро девушек по одному только колкому его взгляду поняли, что им ничего не светит, и поспешили покинуть аудиторию.Жестко.Но вдруг поняв, к чему идет дело, я засуетилась. Странное наваждение сдуло порывом ветерка.Пора бежать, бежать, бежать, пока меня не заставили драить кабинет во внеурочное время.Я схватила сумку и скользнула между парт, умоляя про себя, чтобы меня не заметили. Потом, устремив взгляд в пол, быстрым шагом направилась к двери, но уже на выходе спиной почувствовала упирающийся в меня взгляд.—?Хорошо, Стоессель, большое спасибо. Я задержу тебя всего на десять минут.Черт.***—?Так, и… что от меня требуется? —?голос мой был отчего-то тихим, но довольно уверенным.Я сидела на краю одной из парт и наблюдала за тем, как аспирант открывает подряд все окна в кабинете.Тут он остановился, выдохнул, посмотрел на меня, а потом на доску.—?Хочу попросить тебя стереть все это,?— он указал на зеленое двухметровое нечто с двумя дверцами по бокам, потом снова взглянул на меня, прикидывая, видимо, на глаз мой рост. —?Докуда достанешь. У меня очень много дел и очень мало времени, поэтому…Он запыхался, поэтому я решила перебить его:—?Вы будете рады любой помощи, да, я поняла.Сеньор Бланко устало улыбнулся, а когда я спрыгнула со стола и подошла к кафедре, то не спеша подошел ко мне. Он встал напротив и облокотился на стол, выдерживая на мне долгий взгляд.—?Я подумал, что нам стоило бы узнать друг друга поближе,?— я вскинула брови. А еще какую честь вам оказать? —?Ты будешь оставаться здесь на десять минут несколько раз в неделю в течение месяца, а это, дай подумать… целых два часа неловкого молчания?Я издала короткий смешок, настраивая себя на дружеский лад, и обошла его слева. Хорошая попытка.Он повернул голову, сопровождая меня взглядом.—?Вы собираетесь каждую лекцию так изрисовывать доску?Тряпка, если так можно было назвать кусок оторванной хлопковой ткани, была сухой и до того пыльной, что ее было противно держать в руках. Тем не менее я взяла ее и подошла к раковине, что в углу аудитории.—?Да, можешь взглянуть,?— он снял очки и потер уставшие от напряжения глаза, а после протянул мне толстую тетрадь с торчащими из нее всяческими разноцветными закладками и бумажками. —?У меня все расписано по минутам.Я вытерла мокрые руки о джинсы и взяла тетрадь. Открыла ее осторожно на той странице, где был расписан план сегодняшней лекции и пролистала немного вперед так, чтобы ничего оттуда не выпало.—?Ого,?— вырвалось у меня. —?Знаете, занимательно. Мне нравится современный андерграунд,?— я вернула ему ценные бумаги. —?И вы здорово рассказываете, но я не привыкла так много записывать.Я отошла в сторону и принялась стирать с доски все записи. Бланко снова подошел ко мне справа, и я не удержалась, чтобы не взглянуть на него.Он сощурился, и на его губах мелькнуло подобие усмешки.—?Я подозреваю, что сегодня тебе было не очень-то интересно. Поля тетради тебя гораздо больше привлекают, чем лекции по литературе, да?Моя рука замерла на доске. Я отошла от этой громадины на шаг и повернулась к Веской Причине, которая уже сидела в своем компьютерном кресле.—?Вообще-то нет. Я рисую то, о чем думаю, это помогает сосредоточиться,?— ох и не ляпнуть бы мне сейчас лишнего. —?У меня неплохая память, поэтому я не считаю нужным все… так, стоп,?— я резко обернулась на молодого лектора и, немного склонив голову набок, уперлась в него непонимающим взглядом. —?Вы сказали, что у вас много дел.Он по-детски невинно пожал плечами, даже не расстраиваясь тому, что его только что раскусили. Что-то мне подсказывало, что у него не было никаких дел. Потому что парень сидел преспокойненько в своем кресле и перебирал дурацкий кубик Рубика, внимая мне.—?Продолжай, мне очень интересно,?— пробормотал он, не глядя на меня.—?Стоять-стоять,?— я кинула тряпку на место и подошла к нему очень быстро, стараясь предупредить накатывающую волну возмущения. —?Где ваша совесть, сеньор?Товарищ поморщил нос на мою последнюю фразу и повернулся в кресле в мою сторону. Когда я скрестила руки на груди и выжидающе-серьезно посмотрела на него, он вздохнул и отложил цветастую штуку в сторону.—?Не говори ?вы?, это раздражает. Кстати, мне понравились твои рисунки.И вот, здрасте. Мое возмущение не заставило себя ждать:—?Вы еще и подглядывали?! —?я повысила голос, пытаясь сдерживать истерически-негодующий хохот.Брюнет закатил глаза, пропуская мимо ушей мой риторический вопрос.—?Нет, ну что за люди? Говорю, что не нужно на ?вы?, а выходит, как будто со стеной разговариваю,?— он вдруг, такой из себя недовольный, встал с кресла и сделал резкий шаг вперед.Шаг ко мне навстречу.Он встал очень близко, так, что если бы я сделала шаг назад, то, вероятно, упала бы со ступеньки кафедры. Поэтому я не смела шевелиться и только все больше возмущалась, но уже молча. Дыхание перехватило.—?Где ваша совесть? —?спросила я уже чуть менее уверенным тоном.Он улыбнулся так сладко, что у меня потемнело в глазах, а потом протянул руку куда-то в сторону.—?Я открою тебе маленький секрет: у меня нет совести,?— он потянулся ко мне и проговорил мне это на ухо так экспрессивно, что я невольно вздрогнула от непозволительной близости. По спине пробежались предательские мурашки. —?И дел тоже. Эта доска?— просто предлог, потому что ты мне понравилась.Я выдержала секундную паузу, но только так, ради приличия, и сделала вид, будто не восприняла всерьез эти его слова и вообще ничегошеньки не почувствовала.Тихо, спокойно.—?У вас нет совести,?— констатировала я тихо, но твердо стоя на своем, скрывая все же приятное удивление и одновременно пытаясь вывести его из себя. —?Ни капли.Он безысходно шлепнул рукой по лбу.А это интересно — выбешивать его видом наивной и глупой дурочки.Чары развеялись. Секунду спустя он нагло всунул мне в руки все ту же мокрую тряпку, совершенно бестактно положил ладони на мои плечи и мирненько так, непринужденно подтолкнул к доске.—?За работу.