Часть 3 (2/2)

Позади меня пронеслись велосипедисты, оставив за собой лишь едва уловимый шум от шин. Я расслышал в телефон чей-то недовольный женский голос.

- Забудь, потом расскажу, - отмахнулся я.

- Ладно, толькосейчас я у Рей, поэтому тебе придётся подойти к нам на Лексон Роуд- Буду через двадцать минут, - коротко ответил я.- Жду, - произнес Сэм и положил трубку.

Я спрятал телефон и направился по нужному адресу. ЛексонРоуд находилась недалеко от сюда, поэтому я вернулся тем же путем, что и пришел. По дороге я заглянул в наше кафе и прикупил кофе.

Тед - продавец в нашем любимом заведении, пространноулыбнулся, окинув меня взглядом с ног до головы. Я смущенно улыбнулся, и отсалютовал ему стаканом, вышел.

Предусмотрительно обойдяБейшор драив, я направился по Вест Кардов и спустился в Гэс Таун. Об этом говорили низкие кофейного цвета домики. На первых этажах которых были десятки сувенирных лавок, магазинов и ресторанчиков. Обычно, я обхожу эту улицу. Так как она всегда забита туристами. Особенно много их толпится у единственных в мире паровых часов, возле которых с утра до вечера щелкают фотоаппараты. Но сегодня мне надо было быстрее добраться до Сэма, поэтому со стаканом кофе в руках я решил наплевать на стайки туристов и непринужденно направился вдоль улицы.В Ванкувере мало кто обращает внимание на бездомных и сумасшедших,так как здесь их более чем достаточно. В больших городах каждый живет в своем собственном мирке, поэтому на этих бродячих скоморохов и пилигримов просто не остается времени. Они сливаются с городом и становятся его неизбежной частью, на которую ты обращаешь внимания не больше, чем на очередной высотный небоскреб.Стоит выйти из Гэс Тауна, как начинаются злачные припортовые улицы по ночам заполненные торчками, сумасшедшими и просто уставшими бездомными. Миновав площадь с памятником посвящённому первым поселенцам. Я свернул на право и направился по нужно мне адресу. Вокруг шумели проезжающие машины и люди. Какой-то бородатый старичок играл на гармошке, распевая ирландские песенки своим охрипшим голосом. Большинство столиков, разбросанных вокруг, пустовали. Пока я шел к Сэму на улице потеплело, отчего я немного вспотел и захотел окунуться под прохладный душ. Наконец избавившись от клубного запаха, грязи и липкого пота. Так же мне не меньше хотелось освежиться и прилечь на мягкий диван или кровать. Отойдя в свое стандартное состояние безделья и ничего не делания, размышляя при этом о высоких материях и смысле жизни.Вскоре я дошел до нужного двухэтажного дома и позвонил. После прогулки у меня гудели ноги и ныла спина. Недалеко от сюда шла стройка, напротив находилось «Общество анонимных наркоманов», а рядом располагалась «Помощь бездомным», которые, как бродячие псы, только начинали стягиваться. Одна беременная женщина стояла и нервно курила сигарету.У нее на губах вызывающе горела ярка-красная помада. Тучный мужчина, недалеко от нее, сидел на обветшалом парапете и делал журавликов, опасливо озираясь по сторонам. Несмотря на его большие руки, у него были ловкие пальцы и грустные, затравленные глаза. В своей серой майке и грязных джинсах он напоминал великовозрастного ребенка. Рядом с ним, расхаживая из стороны в сторону,тихо вел с собой беседу заросший, словно вуки, мужчина. Его немытые седые волосы и длинная борода, торчали во все стороны, как у старого веника. Причудливые очки с большими линзами, делали его маленькие глаза просто гигантскими. Стены вокруг были разрисованы граффити и плешивы, как облезлые коты.От этой картины я проникся жалостью к этим людям. И сразу же глубоко внутри я почувствовал какой-то стыд и презрение к себе. Мне показалось, чтомоя жалость фальшива. Я жалел их только потому, что так чувствовал себя духовно выше, словно от этого поступка и сострадания, сам я становился лучше. Но на самом деле это был лишь эгоистический порыв. Сострадание, отчаянная храбрость, помощь незнакомцу или подарок другу – все это лишь способ самовыражения моей натуры. Настоящего добрав себе я почему никогда не чувствовал. К счастью мои мрачные мысли развеял Сэм, появившийся в дверном проему.Это был высокий, но немного худощавый парень. У него были короткие светлые волосы,всегда смущенная улыбка и тот задумчивый таинственный взгляд, который притягивает женщин. Однажды я просил его о чем он задумался,увидев в очередной раз его задумчивый взгляд. Сэм помешкал минуту,а потом просто ответил: «трусики». Мы поздоровались. В ответ он улыбнулсяи покачав головой,сразу же оценил мой внешний прикид.

-Отлично выглядишь, старик. Такое впечатление, что провел ночь в курятнике. И пахнешьпрекрасно, - протянул он.

- Странно, а я думал тебе понравится, - отшутился я.

Сэм улыбнулся и протянул мне ключи.

- Ладно, старик, мне надо еще сбегать в магазин и побыть немного с Энн, - на этот раз его голос стал более взволнованным и тихим.

- Что-то стряслось?

- Да ничего такого, приду расскажу. А так подвыпили и побаловались без резинки, поэтому сейчас я стойко встречаю последствия, - он вышел на порог и прикрыв за собой дверь,тихо заговорил.- Она выпила таблетку и у нее начались сильные боли. А к вечеру у нее поднялась температура. Я провел почти всю ночь сидя возле нее.Вообще, это нормально? А то я уже не знаю. Я ведь не экономил и брал хорошие таблетки, там было написано, что без нарушения гормонального фона, а в итоге, - он перешел почти на шепот. - Никогда не верь таблеткам, - я осуждающе покачал головой. - Так бывает чаще всего, поэтому, если тебе Рей действительно дорога пользуйся резинкой, старик. Просто по прикладывай ей холодные компрессы.Лучше, конечно, будет лед завернутый в полотенце.

-Спасибо тебе, - облегченно вздохнул Сэм, - а то я уже начал думатьчерти что- Тебе спасибо.

- Да, ладно, - Сэм открыл дверь и зашел в квартиру, - Скоро увидимся.

- Думаю не скоро. Мой тебе совет побудь с ней, пока у нее не пройдут боли.

Сэм внимательно посмотрел на меня, потом признательно кивнул и спрятался за дверью.Я еще раз окинул взглядом бездомных.

« Они не могут позволить себе такой роскоши, как ты. Не у всех отцы успешные писатели», - заговорил тоненький ехидный голосочек в моей голове.

Отогнав мрачные мысли, я поспешил в квартиру Сэма.