Глава 2. (1/1)
Придя на площадку, на меня обрушились поздравления со всех сторон. Наверное, сюда сбежались люди со всей площадки. Да… Скорее всего я сегодня останусь без ушей. Интересно, откуда пошла традиция именинников тягать за уши, думая, что таким образом вытянут человека? Но меня не надо вытягивать, я хоть и метр в прыжке с кепкой, а своим ростом доволен. Весь этот балаган разогнал режиссер, напугав присутствующих штрафами. Все это безумие вмиг прекратилось. Я прошел в гримерку, чтобы навести марафет. Через полчаса началась работа на площадке. Но до сих пор не видел одного человека, который не поздравил меня, и на которого я очень обиделся. Узнав у режиссера, что этот предатель на сегодня отпросился, решил отложить все планы моей мести на потом и заняться делом, но мстя моя, все равно будет страшна.Спустя несколько часов адской работы наш наилюбимейший узурпатор по имени Хавьер Куинтас (режиссер) решил дать полчаса отдыха нашим ушам и мозгам. Я решил собрать всех ребят вместе и позвать на вечеринку, которую собирался устроить в честь своей днюхи. Но почему-то у всех каким-то макаром срочно организовались дела на вечер, и никто не может прийти. Что ж, если сейчас этот гад не поднимет трубку, то я за себя не ручаюсь. Да, я переступил свою гордость и позвонил этому худому длинному кудрявому гаденышу. Но он, видите ли, вне зоны доступа. И что остается мне делать в этот день рождения? Похоже ответ на это один – напиться в своей квартире в полном одиночестве. Значит, так и сделаю, после съемок атакую ближайший супермаркет и затарюсь на столько, сколько смогу унести. И пофиг, что завтра я не встану с кровати и будет болеть голова.Сегодня, на удивление, фашист отпустил нас раньше обычного. И наш павильон опустел в считаные минуты. Идя уже по потемневшей, но освещаемой фонарями, улице Мадрида, я раздумывал о том, как же все-таки хреново остаться одному в такой день, как сегодня. Никакого ощущения праздника. И вообще создалось такое чувство, что я как человек, как личность никому не нужен, а нужна лишь моя смазливая внешность. Но, Боже мой, как я на тот момент ошибался…