Признание.... (1/1)

Усталость. Как же я устал… Всю ночь я не спал и думал только о том, что поможет мне избавиться от этих глупых чувств. Все напрасно. Мне так хочется его увидеть, хотя бы одним глазком посмотреть, чем он сейчас занят. Это желание мучает меня все время и, кажется, что если я сейчас не увижу семпая, то просто умру…Я встал со своей кровати, на которой пролежал уже полдня. И хотя я ничего не делал, все равно усталость была такой сильной, что я чуть не упал. Как только удалось восстановить равновесие, медленным шагом пошел по коридорам, заглядывая в каждую комнату, чтобы найти принца. Я обошел уже почти весь дом и, наконец, нашел его. Он сидел на кухне, пил что-то, — наверное, чай, — и кидал ножи в картину, что висела напротив него. На ней был изображен корабль, что плывет по спокойному морю на закате. И принц дырявил паруса. Наконец-то я увидел его, мое сердце сразу же участило ритм, я перестал дышать и просто не мог оторвать от него взгляда. В голове снова начали проноситься странные мысли…— Тебе чего, Лягушка? Хочешь покормить меня лягушачьими лапками? Ши-ши-ши. — Вид принца был скучающим, хоть он и улыбался.— Вообще-то я просто пришел попить чай, но раз уж вы здесь, я бы не отказался отведать королевских лапок. — Я старался говорить обычным тоном, но было чувство, что голос вот-вот дрогнет. В меня полетел с десяток ножей, два из них попали мне в ноги, по одному в каждую, чуть выше коленей, остальные, как обычно, — в шапку. Ноги подкосились, я чувствовал, как брюки становятся липкими от крови. Я все также сохранял маску спокойствия, но сердце сжалось. И зачем я все время только и грублю ему? Он злится. И злю его я. Мне не то, что стыдно, а просто как-то неловко перед самим собой, что по старой привычке всем язвлю и больше всех – ему. Меня мало волновали раны, потому я просто вытащил ножи и по обыкновению погнул их. А зря…-Ты что творишь, Лягушка? Жить надоело? – Принц явно разозлился, рывком встал и направился в мою сторону. Стул, на котором он сидел, пошатнулся и упал. Главное – сохранять спокойное лицо. Не хочу доставлять ему удовольствие видеть испуг в моих глазах, чисто из принципа. Я почувствовал, как холодная сталь коснулась моей шеи. Не самое приятное чувство, особенно когда это делает дорогой сердцу человек.— Лучше моли о пощаде, малыш, а то сдохнешь в мучениях, так и не попив своего чая.— Врооой! Какого черта, Бел? Отпусти пацана, ты ведь за него в ответе. — Я слышу позади себя громкие шаги Суперби, он остановился примерно в метре от меня. – Ты что оглох, Бел?!— Не вмешивайся. Я всего лишь немного поиграю с Лягушонком, ши-ши-ши. Тебе-то какое дело?В следующее мгновение принц лежал на полу. Все произошло так быстро, что я толком и понять не смог. Кажется, Скуало пинком ударил Бела по левой руке, и с такой силой, что тот отлетел.— Что вы делаете, капитан?! – Мне самому трудно поверить, но в моем голосе явно улавливались нотки злости и беспокойства. Я незамедлительно бросился к семпаю, присел рядом с ним и постарался немного придержать за правую руку. – Семпай, вы в порядке?— Конечно — в порядке, убери от меня свои руки! – Что его так разозлило? В секундном шоке я замер, потом убрал руки, но все так же оставался рядом с ним. Ему должно быть больно, а возможно его рука даже сломана. От этих мыслей слезы готовы были вот-вот навернуться на глаза, но мне как-то удалось их сдержать.— В смысле — что я делаю?! Он ведь убил бы тебя!— Нет! – Меня взбесили слова Суперби. Я не верю, что семпай может меня убить. Он мог бы изрезать до полусмерти, но я ведь все равно остался бы жив. – Нет, — уже шепотом повторил я.Я смотрел на руку принца, пытаясь понять, не сломана ли она, и краем глаза видел, как сначала после моего отрицания на лице акулы было удивление, потом оно сменилось злостью. Но на что он злился?.. Потом Скуало резким движением развернулся и ушел.— Вот ведь гад! С чего он вообще тебя так защищает? – Этот вопрос несколько озадачил меня. Я об этом пока не успел подумать, так как все мое внимание сосредоточено на семпае и его руке.— Не знаю. Может это потому, что был приказ босса не убивать меня? А вам бы не помешало сходить к Луссурии, чтобы он осмотрел вашу руку, семпааай. — Мне удалось вернуть маску безразличия, но сохранять ее получалось с трудом. Я очень обеспокоен тем, что рука может быть сломана.— Не пойду я к этому педику! И вообще, что это ты так беспокоишься обо мне? И с чего ты взял, что я не убил бы тебя?

— Я люблю вас. — Что я сказал?! Может, мне показалось, и я на самом деле сказал что-то другое? Блин, нет, я точно только что признался семпаю в любви. Его лицо сейчас выражает такое удивление, перемешанное с каплей презрения… Зачем я это сказал?! Ну зачем?! Ведь таким образом я лишь испорчу наши и без того ужасные отношения. Я чувствую, как мое лицо пылает, оно, должно быть, сейчас красное, как спелый помидор. Нет, больше не могу здесь находиться, чувствую, как с каждым мгновением атмосфера напрягается все больше и больше. Мой мозг еще ничего не воспринимал, но ноги уже несли меня как можно дальше отсюда. Я бегу по длинным коридорам, бегу, бегу… Косяк… Перед глазами вдруг все поплыло, и пол упал на меня…