Фигура третья (1/1)

Меня зовут. Я ухожу. Прощай. - Иду, иду! - Прости, не забывай. Я, может быть, вернусь еще. Постой-ка. (Уходит.) «Ромео и Джульетта»Вскоре домой вернулись Артур и Молли. Анжелина, облегченно вздохнув, приготовилась рухнуть на благословенную тахту, как ту выдернули из-под нее и подсунули больничную койку: колдомедики вдруг решили, что беременной стоит перед родами полежать на сохранении. Обидно – самочувствие Анжелины было прекрасным, никакого тебе токсикоза, никакой ломоты в костях, никаких перепадов настроения. Младенец вел себя смирно и не доставлял матери сильных неудобств. Одним словом, пересаженная мандрагора, а не дама в интересном положении. Но нет – каменно-твердая лежанка, книги – лишний возбудитель, в винограде чересчур много глюкозы. Воистину, нет предела насилию над личностью. Для родов Анжелина постаралась выбрать лучшее время и остановилась на десяти часах утра. Ранний ноябрь. Небо напоминает надушенный шафранно-белый платок, а то, что под небом – позлащенное, неподвижное, опустошенное и стерильно холодное. Женщина придавала большое значение первому эстетическому впечатлению ребенка. Джордж, следуя древней традиции отцов, мерил коридор шагами, словно новый Сизиф, принужденный катать камень не вверх-вниз, а туда-сюда. Группа поддержки (Уизли в полном составе и Поттер на закуску) расселась на стульях и отчаянно напоминала зрителей на спектакле абсурда. Джинни, та, похоже, действительно считала происходящее необычным развлечением и старалась получить максимум удовольствия. В данный момент она подсчитывала, сколько раз брат пройдет мимо нее. - Девяносто восемь. Девяносто девять. Сто! Ровно сто, слышишь, Джордж? Не пора ли угомониться? - Джинни! – шикнул многоголосый хор. Джордж попросту не услышал сестру, он схватил в клещи пухленькую, жизнерадостную девушку в белой косынке, которая только что вышла из родильного отделения. - Извините. Там моя жена…Анжелина Уизли. Что с ней? Родила уже? Девушка рассмеялась: - Папаша, вы торопите события. Потерпите чуток. Ваша женушка в прекрасном настроении. Просила передать вам, чтобы вы не так громко шаркали ногами и стенали. Она боится, не превратились ли вы тут часом в привидение. Передать что-нибудь в ответ? - Не надо, я этой шутнице сам потом все выскажу,– мрачно пообещал Джордж. - Кэт! Кэти! Иди скорей, куда ты пропала? – донеслось издалека. - Бегу! – откликнулась девушка и напоследок похлопала Уизли по руке. – Кажется, очередь вашей женушки подошла. Не бледнейте! Вернем ее вам живой и невредимой. Попейте-ка лучше кофейку. Кто нормальный смог бы пить кофе после такого сообщения? Джордж забегал с удесятеренной скоростью. - Мальчик мой, теперь ты понимаешь, что переживал я. Шесть раз подряд! – доверительно сказал сыну Артур. - Может, его стулом несильно тюкнуть? – внесла предложение Джинни. – Всем сразу спокойней станет. - Гарри! – взвыл Джордж. – Сделай, чтобы она замолчала! - А что? Я ради твоего же блага. Я твои же нервы берегу. - Гарри!!! - Джинни! - Мама! Почему они орут на меня?! Мгновение – и заполыхала первосортная перебранка. В пылу сражения никто поначалу не заметил, как из родильного отделения вышла другая девушка, тоже пухленькая, тоже жизнерадостная, тоже в беленьком платочке. - Кто тут папаша Уизли? Джинни привстала. На ее устах явно трепетало что-то вроде «Сами ищем». Но Гарри своевременно зажал ей рот ладонью и силой опустил обратно на стул. - Я, - умирающим голосом отозвался Джордж. - Поздравляю, папаша, у вас двойная радость. - В смысле… - В смысле, близнецы. Это, между прочим, совсем не часто случается. Придется немного подождать: детям и мамаше нужен часик отдыху. Я позову, когда можно будет к ним зайти. - Близнецы! Ух, ты! Она все-таки смогла! – Гермиона от восторга захлопала в ладоши. - Смогла? Что смогла? Почему все-таки? – засуетилась любопытная Джинни, которая в силу определенных обстоятельств была не в курсе дела. - Надо чаще дома бывать! Тогда много интересных фактов обнаружится! – влез Рон с нравоучениями. - Отстань! Гермионочка, милая, объясни мне! Вы о чем-то поспорили? - Что значит «отстань»? Не говори ей ничего, Гермиона! Вряд ли хоть одно из этих слов донеслось до Джорджа. «Я - отец. Я – ОТЕЦ! У меня свои дети! Свои БЛИЗНЕЦЫ!» Его теребили, обнимали, целовали, а он стоял, задрав голову к потолку. Стоял, пока Перси на радостях не влил брату в рот огневиски. - Я мы магу! – очнулся тот, откашливаясь. – Ты что? Хочешь, чтобы меня наизнанку вывернуло прямо в приемном покое?! *** Перед дверьми в палату Джордж замер. Там, внутри его ждала новая, неиспытанная жизнь, где придется взять на себя огромную ответственность. Назад дороги нет. И можно ли ему было выбрать другую дорога? Смертельно усталая Анжелина дремала, но моментально подняла веки, стоило Джорджу ступить на порог. - Проходи, проходи, дует из коридора. - Анж, ты… как? - Расчудесно. Я целый час наслаждалась давно забытыми ощущениями – лежать на животе. А ты, небось, сто раз в уме похоронил меня? Отсюда видно, как у тебя коленки трясутся. - Я шучу, значит я существую? - Это твой девиз. Ох! До чего прекрасно, что колдомедики пока ограничили число моих посетителей! Я должна хорошенько набраться сил, чтобы грудью встретить Уизли всех степеней родства. Добавь сюда же и моих родственников из Хакни. Натуральный караул! Джордж упреждающе стиснул пальцы жен: - Анж, мы не о том должны сейчас говорить! Мы теперь родители, понимаешь? Ты – настоящее золото серебряное. Я хотел сказать тебе раньше, но не успел: поверь, мне едино, близнецы наши дети или нет. Она просто наши. Анжелина сощурилась: - Ему едино! Я лезу вон из кожи, беру на себя сверхсложную задачу. И – вуаля! – ты – отец двух очаровательных дочек. Я не слышу слов благодарности! Удар по голове гигантской тыквой Хагрида был бы определенно менее оглушающим. Вместо слов благодарности Джордж произнес совсем иные слова: - Дочек? Ты родила дочек? - Да, дочек. А чем ты удивлен? Мы сюда не соплохвостов приехали разводить. - Дочки, – одеревенело твердил муж. – Девочки. Сестры. - Логично. Никогда не встречала сестер-мальчиков. Джордж несколько раз открыл и закрыл рот как аквариумная рыбка. - Ну, что смотришь, словно тролль в зеркало? Ты не знал, что близнецы бывают и женского пола тоже? Какое досадное упущение! Всегда говорила: в учебной программе Хогвартса не хватает физиологии. - Я знал. Но…не ожидал как-то. Близнецы-девчонки! Голова идет кругом!Анжелина спешно подвинулась, давая мужу место, где сесть. - Спокойно, предотцовские рефлексии надо побороть, любая Гермиона подтвердит. Пол мы не обсуждали. Потом, я уверена – малютки понравятся тебе с первого взгляда. Они понравились бы тебе и по отдельности. Погоди, сейчас их принесут – увидишь сам. После отдыха на молодую мать напала редкая разговорчивость, тем более, что супруг не имел сил возражать. - Между прочим, официально заявляю: я не умею воспитывать девочек. На своем веку я воспитывала только младшего брата.Джордж, которого разом обуревала сотня разнообразных чувств, счел за благо присоединиться к беседе. - Мне кажется, надо учить детей тому, чему учили тебя. Чему тебя учили? - Дай подумать. Два моих старших брата – мастерить здоровские рогатки, драться на кулачках, плеваться на три фута, рассказывать анекдоты – большинство из них я не решусь процитировать даже в компании пьяных кентавров. Хогвартс – о, полезнейшим вещам! – играть в квиддич и носить капроновые чулки. Беременность – расставлять платья в талии. Еще я, правда, могу делать разную домашнюю работу. Но – знаю на горьком опыте – последнему лучше учиться без наставников, иначе быстро опротивеет. Джордж хотел выразить здоровую критику оригинальным взглядам жены на воспитание, как заметил вдруг, что Анжелина невольно подалась вперед и взгляд у нее стал…пронзительно-счастливым, что ли? Новоявленный отец обернулся. Позади него стояла сестричка (первая или вторая?) и держала на руках два свертка. - Познакомьтесь с дочками, папаша, - проворковала она. Сглотнув ставшую горькой слюну, Джордж слегка испуганно зыркнул на Анжелину. Она мягко улыбнулась и кивнула в ответ. Последним младенцем, который побывал в его руках, была Джинни. Один младенец на четыре руки. А теперь - двое младенцев, и руки только две Нетяжело, но страшновато. Слишком маленькие, слишком хрупкие… Близнецов можно различить, когда они подрастут. Новорожденных же – пустая трата времени. Две пугающе похожие восковые куколки: завитушки рыжеватых волос, , склеившиеся рыжеватые реснички. Руки онемели. Джордж не двигался. Пока не произошло нечто, что помогло отцу сделать последний решающий шаг из прошлого в будущее. Девочка слева смешно наморщилась, зевнула и открыла глазенки. Джордж ощутил, как сердце пропустило несколько ударов. На него смотрели мутноватые, младенчески бессмысленные глаза. Золотые глаза Фреда Уизли. Или Джорджа Уизли?... Быть не может… -Я назову их Фредерика и Георгина. Фредди и Джорджи. Молчи, если хочешь сказать, что это глупые имена, - подала голос Анжелина. – Это хорошие имена. Они будут помнить, кто шел перед ними. Все будут помнить. Кстати, думаю, ты обрадуешься, когда узнаешь, что я решила отказаться от мысли дать нашим деткам фамилию Уизли-Джонсон. Терпеть не могу фамилий, похожих на название мудреной теоремы - Фредди и Джорджи, - тихо повторил близнец-одиночка, по очереди прижимаясь щекой к нежным щечкам дочерей. *** Тоска и скука – вот главные враги братьев Уизли. Мы боремся с ними по мере возможностей. Лично я согласен превратиться в пыль, чтобы набиться в носы всем скучающим и тоскливым. Расчихаешься – невольно повеселеешь. Фред Уизли (1978-1998) *** - Джорджи, наши Икотные Ириски замечательно разойдутся в магазине. Держу пари, папа с удовольствием возьмет их в оборот. - Ага! Маленькое «но»! Их кто-то должен а-про-би-ро-вать. Не желаешь? - Чтобы полчаса икать, пуская изо рта мыльные пузыри? Слуга покорная! - Фредди! Глянь! Глянь, кто идет! - Вижу. Ты слева, я справа. - Здравствуйте, профессор Флитвик! - Вы любите ириски? ____________________________________________ Извините, все.