Бабочки (1/1)
Завтра утром меня вызвонит Влад и закатит скандал о том, что у вещей нет права, что они должны всегда быть на своём месте. Когда проарётся, прикажет ехать обратно в Крым. Завтра утром позвонит сестра, Ева, и будет громко кричать за то, что я сбежал и не предупредил. Хах! А разве заключённые предупреждают о побеге охрану? Завтра с утра всё кончится. Всё рухнет, и ты пошлёшь меня подальше. Но это будет завтра. До утра у меня есть ещё целых 6 часов.Лежу на холодном полу, а ты стоишь у окна и куришь. Мы болтаем о всякой чепухе. Улыбки, незатейливые вопросы, запах рома, вишни, к которому тонкой струйкой примешивается виноград. Кратковременное счастье.
Я съедал тебя глазами. Жадно ловил всё, что показывали блики луны и тусклого света из окон соседних домов. В голове росло желание подойти и коснуться. Желание, чтобы ты коснулся меня и я быстро нахожу предлог :
- Крис, у тебя есть цветные ручки ?-Фломастеры только..зачем тебе?-Порисуй на мне.-Давно я на людях не рисовал..в классе пятом.. Пикачу, одноклассникам на руках..-А я постоянно рисую. Раздариваю, но для меня обычно никто не рисует... -вздох. — Я не настаиваю.-На бумаге-то я тоже постоянно рисую..я своей любимой ручкой порисую, если ты не против. – Идёшь к столу. Покопавшись там немного, подходишь обратно с чернильной ручкой. – Ляг на живот тогда. – Поворачиваюсь спиной. Скидываю майку и пайту разом. Не вижу твоего лица, но уверен, что снова удивлённо моргаешь, глядя на шрамы на моей спине.-Спасибо, Крис. Только не поясницу...там ещё не зажило. Куда плюхнуться можно?-На твой любимый пол. — Улыбка. — А что у тебя с поясницей? Если не секрет.. — Послушно ложусь на живот, подложив руки под голову. Ты садишься сверху, откидываешь мои волосы с плеч.-Это от большой любви, как мне потом было сказано.Не так важно.-Хм.. Ясно. — Бросаешь мимолётный взгляд в мою сторону. -А что рисовать?-Бабочек...я люблю их, они очень красивые.-Блять.. — что-то клацнуло об пол. Очевидно, это была ручка. — Извиняюсь за мой "французский"..если бы ты сказал:"рисуй, что хочешь", я бы их и стал рисовать.. это первое, что пришло мне на ум.. — Подымаешь ручку. Мы смеёмся, а затем замолкаем, и ты начинаешь рисовать. По коже ползут витиеватые линии, нехитрые узоры, которые сплетаются в бабочек. Не вижу. Это красиво, знаю. Чувствую.Лёгкое прикосновение. Дрожь и мурашки по телу. Холод пробегает по спине, мягко касаясь шрамов. Щекотно немного. Ещё одно прикосновение, уже чуть более настойчивое, но всё такое же мягкое, влажное. Поцелуй. Я снова вздрагиваю, закусывая нижнюю губу.
С каждым касанием твоих губ, всё чётче понимаю, что ты – мой новый наркотик. Самое паршивое в этой ситуации – сорт. Ты такого сорта, с которого не просто соскочить. Ты — зелёная пропасть, в которую я так боялся упасть снова, но ты слишком желанный, чтобы отступиться. Шагаю в никуда, сознательно, зная, что скоро мне понадобится много скотча для улыбки и побольше ниток, чтобы зашить сдыхающий моторчик. Но знаешь, что, принц? Игра стоит свеч.В мире нет ничего бесплатного. У всего есть своя цена. Я знаю на все сто процентов, что за то, что ты впустил меня сегодня, придётся платить, и я заплачу. Заплачу так, как платят все шлюхи – телом. Ты ведь хочешь…
Будто читая мысли, ты нагибаешься к моему уху и шепчешь: «Я хочу тебя, Эдд». — Сглатываю. Твоя футболка летит по кривой куда-то в сторону. Холодными пальцами по моей спине… от каждого твоего касания рябит в глазах. Переворачиваюсь под тобой, притягиваю к себе и страстно целую, раздвигая твои губы языком, проникая в рот. Мне делается невыносимо жарко. Сердце сокращается всё чаще, от чего кровь с немыслимой скоростью начинает пульсировать по венам, неся огонь во все уголки тела.Катаемся по полу, сцепившись в клубок, переплетаясь, будто две змеи. Два полураздетых тела, вжимающихся друг в друга, почти до хруста тонких костей. Медленно сбрасываем "шелуху":выползаем из одежды. Раздвигаю твои колени и ложусь сверху. Опускаюсь к коже и останавливаюсь буквально в паре миллиметров. Провожу по холодному полотну дорожки раскалённого воздуха, едва-едва задевая губами. В груди щемит, а тело бьёт мелкая дрожь.Огонь моего тела медленно перетекает в твоё, через каждое касание. Через каждый поцелуй я вдыхаю тепло, пытаясь согреть неприступный лёд. Мы как два разных полюса, две по-разному заряженные частицы. Это рождает электрические заряды, ежесекундно прошибающие тело до самых костей. Мы снова перекатываемся, и ты оказываешься сверху. Покрываешь тело поцелуями. Губы уверенно очерчивают контуры рёбер, по пути к животу, оставляя незримые ожоги от каждого прикосновения. Я сжимаю руки в кулаки, до боли, цепляясь краем сознания за реальность. Выгибаюсь под тобой, извиваюсь, подаваясь навстречу. Такое чувство, что скоро сгорю заживо. Твои руки плавно скользят по податливому телу вверх, и опустился подушечками пальцев вниз.Обмяк. Помимо огня по телу, неспеша, потекло некое безволие. Вожу кончиками ногтей по твоему телу, изучая каждую впадинку. Перебираю шелковистые чёрные пряди волос. «Какой же ты всё таки красивый, принц»… - мелькает в голове. Чувство реальности окончательно покинуло меня. Не открываю глаз, чтобы "не проснуться".Прерывистые вдохи-выдохи сменяются протяжными стонами. Прокусываю губу до крови. Учуяв её слабый запах, ты облизываешься и тянешься ко мне. Не удержавшись, слизываешь уже стекшие капли с подбородка, проводишь языком по губам, собирая остатки. Мне делается ужасно смешно. Обычно принцы ездят на белых конях, спасают барышень и чтят кодекс. Мой же оказался капризным нарциссом с гемофилией.Тяжело дышать. В голове — омут. В глазах — звёздочки. На губах — жажда.Мы кусали друг друга с таким остервенением, будто пытались прогрызть кожу до кости. Царапались до крови, вцепляясь ногтями поглубже. Вжимались друг в друга до хруста костей, до боли в мышцах. Мы рвали зубами тяжелый вязкий воздух, в отчаянных попытках не задохнуться. Плавились вместе с мебелью от огненной бури внутри. Содрав остатки одежды друг с друга, снова окунулись в моря поцелуев. В черепной коробке билась мысль о том, как бы ни пропустить ни миллиметра.Ты входишь грубо, резко, и я вскрикиваю. Двигаешься плавно, медленно, даваячувствовать тебя каждой клеточкой тела. Пропадает твёрдая поверхность и, кажется, что теперь меня качают волны, унося куда-то очень далеко. Ускоряешь темп, вжимая меня в пол, давя на хрупкие кости. Вцепляешься зубами в шею. Боль. Наслаждение. Твой запах и сладковато-терпкий вкус табака на губах. Меня знобит: то бросает в жар, то в холод от каждого твоего касания, даже самого лёгкого. Беру за руку и кладу твою ладонь себе на живот. Улыбаешься. Это сводит с ума. Хотя...можно ли сойти с ума, если уже свихнулся, с первого поцелуя? Мир пропал. Провалился под нами, и теперь мы где-то вне. Мозг уже давно в отключке и мне осталось только глупо улыбаться тебе в ответ.
Входишь до упора, стараясь проникнуть ещё дальше. Задыхаюсь. Темнеет в глазах. В голове мельком проскакивает мысль о том, что умираю, ну и пусть. Лучше здесь и сейчас.Ты снова прибавляешь темп, заставляя кричать уже сорванным голосом, и я во всю глотку ору твоё имя. Ещё пара резких толчков вынуждает выгнуться, вжаться сильнее, вцепиться ногтями крепче. Не дышу. Не помню как. Крик — твоё имя. Разряд по телу прошибает каждый атом, заставляя дрожать как осиновый лист. Экстаз.Мы истекаем кровью, спермой и потом. Прерывистое дыхание и подрагивание ресниц. Метание глаз под закрытыми веками. Влажное настойчивое касание — твой язык скользит по телу. Ты жадно слизываешь это всё с меня, окуная в наслаждение снова и снова.Сегодня, но чуть позже, я проснусь и пойму, что реальность не делает подарков дважды. Останется убедить себя в том, что это был сон, который не повторится. Сегодня, через пару часов, я проснусь и уйду, оставляя за собой едва уловимый запах виноградного масла. Но сейчас, ты обнимаешь меня, как-то по-особенному нежно и мы валимся спать.**************************************************************Приоткрываю глаза: почти рассвет. Осторожно высвобождаюсь из твоих объятий, натягиваю шмотки, беру рюкзак и иду на кухню. Сажусь за стол, достаю альбом, парочку цветных карандашей, простой и ластик. Я не придумывал замудрёных картин. Не мучился выбором, что же нарисовать. Рука сама "бегала" по листу. Вырисовываю тонкие плавные линии, сплетая их в узоры, в тонкие венки на лепестках. Один цвет перетекает в другой. Тень…полутень. Немного света. Обхватив тонкими пальцами карандаш, продолжаю вальсировать им по листу. Через какое-то время закончил рисовать: тёмно-голубая, почти синяя роза на тонком длинном стебле. Уже не бутон, но ещё не роза. Прорисовал тень под ней, будто она лежит на листе. Покорпел ещё немного, дорисовывая последние штрихи. Поразмыслив немного, подписал под тонким стеблем, ближе к лепесткам: «Всегда Ваш Э.Н.»Достал из сумки маленький флакончик. Открыл его, перевернул, капнул небольшую бусину на палец и провёл им по краю листа. Ты сказал, по аське, что нравится запах винограда, мой запах...я подарю его тебе. Закрыл пузырёк. Убрал его и карандаши. Зашел в комнату. Положил рисунок на твой письменный столик. Медленно "поплыл" в прихожую. Обулся. Закинул рюкзак на оба плеча. Открыл дверь. Вышел и тихонько захлопнул её.Спускаясь по лестнице, я не знал, куда пойду, что буду делать. Бывает состояние, когда ты думаешь обо всём и ни о чём, трудно вычленить хоть одну мысль. Хотя, пожалуй, можно выделить парочку. Я думал о бабочках и том парне, что сейчас мирно посапывал во сне. На губы легла какая-то грустная улыбка: до свиданья, Крис. Может, ещё встретимся когда-нибудь, но это будет не скоро.По крайней мере, я так думал…