1 часть (1/1)

Анальный секс под кетчупЖенщины, до последнего готовы покрывать этого милого мальчика, пока он не всадит ей в задницу автоматной очередью.Я хоронил каждый вопль своей души партией сигар. День для меня, как кому-то, не расставлял ноги, да и не совался пуще прежнего. Вечера обула тоска. Нет-нет - кровоточат дёсны, у них график. Последний раз мою улыбку слишком правильно поняли, и сейчас мне повезло втройне: с мнеподобными, в доме, который драит белокурая девочка. Однажды дом отдохнёт на её вопли. Меня не нашли. Мнея, я и не прятался; она слишком меня полюбила: заплакала мне всю одежду, но делу не помогла, ничуть; теперь неблагодарный бродяга во мне чаще и чаще рвётся облевать следующую, затем – следующую, улицу. Со скотного двора мне доставались лани, каждая отлично готовила, доставив мне приготовить её. Меня удивляло, как они распоряжались своим телом, а именно – как вещью, после первых двадцати раз. Многих девок я научил, а учился вместе с ними. Тем самым, проходившие через меня сразу становились шлюхами, сначала – в моих глазах; но я наскоро видел их суть (глазел с утра до полуночи). Весь их характер – первый слой нижнего белья; дотягиваешься до шелки, и она уже ласщится, как кошка, потом хватает за палец, или мнёт майку.Любовь с гласностью окрашивается в мерзость.Беззаботная жизнь длит меня долго, особенно – щель ночи, она позволяет выбиться в другой мир, бесстыдный, где непростительное допустимо, только закроешь глаза.Запах пота, и,потных икрин. Больно видеть в слизи трупы неродившихся детей; бывает, представлю их взрослые крики, быстро молодеющие, в гниющие рыбёшки, из которых, кажется, варят суп.. За сегодня вылил на их головы ведро, с крыши: смотрел сверху, и в голову пришло ?какой это прекрасный мир?, и понеслось.. на три планеты собрал по два поколения; они сгорели, в прирождении. Моя слизь несёт трупов, и будь я даже осьминогом, лань срыгнёт вязкую куклу, существо пустого тела.Последние шесть лет я прожил с гнусной женщиной, пробудившей во мне достоинство. Мне было плевать на свежесть цветка, затем она поняла это, и нашла чужие вещи, женские вещи. За последние месяцы она трижды меня довела, я перерезал вены; затем она верещала и оскорбляла, прогоняла из моего дома всей своей ненавистью, как противоположность грубой мужчине-себе. Женщины – довольно ушлые существа: заберутся по твоей склонённой голове, и нашёптывают, чтоб никто другой не слышал,чтоб отказаться от любого слова, пройди ты по её указке; секс – единственный случай, где ты можешь скинуть с головы эту сучку и здорово навалять ей на земле, накормить своими мёртвыми детьми и наполнить ими все её ?храмы?. Иногда, ты сладостно желаешь ей сдохнуть, но, только представив утюжок более не чмокающим, с омерзением рвёшься из своего тела, в любое, чужое, прошлое, нынешнее..Она трясла моими брюками, как за волосы трясут нежеланных детей: ?это твоя кровь, или её месячные??, ?я нашла её прокладки, ты их нюхал??Мне было мерзко осуждение неспособных понять, почему мне, блюющему на голос мира, кто-то может быть приятен; когда шипят ?моё тебе противно одон упоминание, а за этой выдрой ты доешь с пола?.Это омерзение прежде вызывалось самим мной. Ещё слово, она получит удар. Прочтя приветствие моих глаз, она заткнулась. Под конец своей жизни упорно относила деньги мантрам. До конца не могла понять, ничего. Дверь закрывать за собой её так и не научили.Нужно быть хладным к холодному, пламенным к тёплому, и, милым к дикому.Холодным к холодному, тёплым к тёплому.Вторая моя жена горланила не так сурово, но из всех сил, с нажимом. Ей хорошо поддавались экспрессивные критические характеристики моей альтруистичности. Каждый день, я связывал её, и имел во все дырочки, а она хотела.Попросила пригласить кого-то третьим, девочку; я согласился, и она предложила мальчика. Второй раз мне захотелось её убить.Упрёки от неё послышались далеко не сразу, я их вытребовал. Она знала, я трачу на неё всё, и, однажды: ?если зубная щётка для тебя – непозволительная роскошь, то я – тем более?. В тот вечер мы выпили, и я пропустил автобус. Она: ?я не хочу быть за это ответственной, избавь меня от этого?. Просил её побыть со мной, немного. Мой разум взорван её холодом, и я подпустил, допустил, ошибку.Она сказала, я – очень тяжёлый человек, с которым ей очень трудно, с которым быть не интересно, больше, когда-либо, с которым она заставляет себя чувствовать хорошо, как бы ей тяжело не признавалось. Говорит, из другого уха вылетит.Как жаль – сегодня я приставил телефон к совершенно другому уху.Я стою на шестнадцатом этаже этого прекрасного мира, и поливаю его своей гнилой плесенью. Надеюсь, у меня родится сын; как же их делают..?!В первой меньше всего привлекали ноги, вторая же – безумно умная для женщины.Животное, или гений. Битва, или соперничество. Секс, или Любовь. Выбираю Любовь.Холодным к холодному, тёплым к тёплому.Меня всегда злили её отношения с другими, и только на меня её лесть не действовала. Я знаю каждую из её закулисных историй в подводках, которыми режут себе глотку.Секс стал для неё обычным трением, но мне по-прежнему плохо, когда её кто-нибудь да имеет. Руки трясутся, пока её – отмеривают сантиметры до инфекции. Она меня научила: ?спидом нельзя заразиться, он – последняя стадия вич?.В наших отношенииях каждый получил по два психологических образования. Но я чувствую себя ей, шлюхой, попадись мне кто другой.Наши отношения – закаменелый кусок грязи, обступивший малахитовый самородок; птицы строчат трели.Своими ?увлечениями? она надеялась вызвать моё просветление, самоуважение. Эта дрянь разбила мою самооценку в сблёваное дерьмо, себя же ввеяла тому под стать.?Я хочу, чтоб ты полюбил себя?, но, иногда, я будил в ней честность, да..Я не переношу ссор, она это знала, и рассказывала сквозь месяцы, стыдясь, по немногу.?Мой отец любил женщин, а я люблю мужчин? -Её любовь – с самой низкой буквы. Ей взбредёт нестись за тобой следом, тащиться в худшее из мест, где ей не желаешь оказаться. Проще для меня – презирать, но я Люблю.Иногда во рту становилось сладко; я хотел есть – и всегда. Никогда не воровал еду, никогда; находил, иногда – бессрочно одалживал, но каждому кусочку – благодарил.В привычку стало ?отлучаться?, на месяц, два.. бродяжничал, и пил. Тратил всё ворованное, и постоянно менял женщин. Они находили меня сами, протягивали ножку. Мне оставалось хватать вторую. Мёд у всех одинаков, а другое как-то не волновало..Одна тварь мне попалась во вторник. Едва отделался..На её лице пигментное пятно смотрелось весьма неудачно – привлекала нужное внимание, и отвлекала ненужное. С последней своей подругой я расстался в сентябре, и довольно внимательно замечал хорошие стороны ?невостребованных? ?дворняжек?, неи просящих многого, наскоро соглашаясь принятием ?как есть?. Меня привлекали неиспорченные, опытные своей жизнью девушки, совершавшие верный выбор, изучившие пару языков.. Наш язык сколачивал образы, мы рисовали, скручивали ей расширители. В этом дисбалансе генного и приобретённого кроется самый сок, лубрикант образов – слёзы.Как оказалось, она меня ждала, чтоб шантажировать, чтоб рассказать!! Эм, кажется, у меня паранойя низшего самовеличия и желанное пристрастие к интригам..?Поработала? до и после нашей пьянки она неплохо, но постоянно смеялась. Даже когда заломал руки и зарядил ей по гланды.Она ?поработала? на мою бывшую собачку, та неплохо окрысилась. Но всё, на что этим двоим хватило фантазии – опоить меня и размазать по морде зубную пасту по фломастеру. Я недолго смотрел в зеркало:?Полоумные, я бы на вашем месте усы кошачьи приделал и мешки под глазами довёл до подбородка. Чего вы тут малевали, овцы безфантазные!??Первый миллион я заработал историями: немного допридумывал о своей, находил снисхождение, постоянно всюду врал. Немного развязать язык помогло спустя месяц оказаться кем-то радикально другим, повсеместно окруженным вниманием и сожалением.Одна сука тогда по-особому выбешивала: обрывала звонки, истерила, плакалась, и всюду всем во всём винила меня. Её окружали достаточно тупые личности, кружить ими – до примитива.Она могла назначить мне встречу и опоздать на несколько часов, потом перепутать место и переспать в этот вечер с кем-то другим. От меня она не просила денег, но моё тело. Я хотел окружить её всем, и поступал как только можно во её благо. Ей было двадцать девять, мне через два бы стало двадцать семь. Мы поженились десять yg назад.Я любил дёргать её мяско, копаться в нём, получать её влагу, входить внуть по первой просьбе и нежеланию, и иметь, беспощадно. Видя небольшой участок тела, рвался разорвать её тушку на куски кашемира, сшивать в полотно, и иметь вновь, во все дырочки, что б она не говорила, просила, кричала, стонала.В тот вечер, когда мы напились в баре моего приятеля, на нас пялились какие-то личности. Не походившие на завсегдатых, напоминали среднее между сутенёрами и богами наркоманов, знаете, которые на конопляные поля приезжают вшестером и дают пачку купюр комбайнёрам за собранную с трактора пыль, и пулю – за возражение.Моя дорогуша не выносила, когда её провожают знакомые мужчины, и поползла в туалет (женскую комнату, для приличия), сбив со стола оба бакала, одна. Какие-то шлюхи поволокли её, и я остался один. Малявка лет семнадцати попросила присесть, и нырнула ко мне под стол. Медленно, без спроса ко мне подсела гробина в костюме:?это подарок от кое-кого. Твоя наверняка так не сможет.??от одного завтрака струю сквозь штаны пустишь? -от сладости её язычка в ротике вскидываю голову вверх.?Подарок? кромсала моего друга и впрямь хорошо. Приходилось сдерживаться, чтоб не заорать, и не засадить ей. Женщины, такие обманчивые существа: не понимают, как искушают судьбу, плетясь у твоей ширинки и грея их руками; прежде чем трое пригвоздят её к столу (и не факт, что поделят), у неё так мало времени.… Когда маленькое тельце, уверенное, вдруг что – сможет убежать, плетётся у твоих ног, и ты можешь схватить её как котёнка… Тот парень, окажется, предложит воспользоваться этим правилом, много раз.?славная душка. И много умеет?? -тот крутанул часы вокруг запястья, прикурил смердящую эпидемией метеоризма сигарету интересного цвета.?сам учил? -чуть с издёвкой, сказал я правду, впервые… или соврал, чёрт меня знает.?послушай, у вон-того человека к тебе дело. Давай без глупостей? -перчаткой правой руки поправил очки. Хотел солнечный зайчик на своего шефа пустить, что ли…?давай. Он меня приглашает? У меня мошонка в ком-то застряла. Он не протрясёт своим задом к моему? У меня закуска есть.? -я отпрянул назад и кольнул его улыбкой.?не проблема. Жди.? -будто киноплёнку обратно перемотали, он ушёл.По десять тысяч за мою сучку, пока ему не надоест.Схема всегда работала одинаково: часов в шесть мы, как пара, приходили в бар ?аккустик?, садились за столик. Завсегдатай лохматый парниша пищал свой рок на шестиструнке, без нервирования. Играл он долго, и мы порядком напивались, всё меньше обращая на его капризы внимание. В половину восьмого она не могла назвать свой пол, и неслась в туалет убедиться. К нам подсаживался человек, и, если она приходила раньше чем он уйдёт – я представлял его своим давним товарищем, и тот в открытую нас угощал. Она рубилась с первого бокала.Донести до машины – пачка в кармане, и ужин оплачен.Её накачивали перед каждым разом, и, после суток трения, она ещё день глаз не размыкала. Видеть, как её всухую растирают, под конец ужасало, и мне стало её жалко. От своего сутенёра она не получила ни процента, зато теперь её сексуальный опыт перестал меня волновать.Один раз так случилось, что она забеременела. Говорит – от меня.Тут я прояснил ей, всё-всё, и в следующий раз она целенаправленно пошла (я повёл) знакомиться. Развязка истории избавит меня от проблем, ей сделают укол, или, она родит ребёнка. Не суть.Важно одно: во мне, родилось чудо. Внутри меня, оно смалывало чувства мясорубкой, сжимало кулаки, выдавливало слёзы. Она вроде как начала с ним встречаться; за прямую плату, наверное, чтоб мне не платить. Я не смог понять её решений, тут женщина провела меня впервые. Мне показалось, раньше время на женщин тратил впустую, из того слова, стереотипа, о размножении.В один момент, я почувствовал большее за эту суку, за тварь, меня порицавшую и винящую во всём вплоть до несварения. Она пожелала быть моей самкой, на что я меньше всего обратил внимание. Слишком многое я забыл, из-за вина, хочется верить. Я написал ей письмо…избавь меня от всей конкуренции. только безмятежность даст мне раскрыться, сведёт на нет злобу. Образуется замкнутый круг: я злюсь из-за твоих противных связей, а ты их только укрепляешь из моей недостаточной любви, которая убывает в злобу. Оттолкнёшь посторонних - вернёшь меня. постарайся вспомнить причину всех досад, и, принять в искупление мою кровь… Мне бы хватило сил не перерезать свою глотку…Ей предлагалиЯ знал, что случится с ней позже: через год, или два. Как бы не презирал её, одна деталь отовсюду вела к ней. Сегодня, я мог умереть. Вчера, я мог исчезнуть. Каждый день, я варился в чужой тарелке, избегая ставить невыполнимые цели. Мне стоило забыть, впервые вспомнить – уже получая. Я возвращаю свою брань в пучину словестности, к созданию, угостившему липовым мёдом.У неё дома, в комнате, кадр из какого-то аниме стоял в рамке. Двое ребятишек лежали в кровавой луже.?Было бы здорово так вот вдвоём обниматься в крови одного из нас...?Моей киске предлагали таблетки, кислоту, которая делает музыку объемной. Даже не поняла, что с ней после сделают… сегодня я вселюсь в того укурка и накормлю её сливками..