5 (1/2)

Рейкир не знал, сколько времени он пролежал так в пыли.Без мыслей, без чувств, без понимания случившегося.Потом поднялся и бесцельно побрёл, не отдавая отчёта: куда и зачем идёт.Вокруг шумели, плясали, веселились люди, разбрасывались цветами, серпантином, звучали дудочки и рожки, рекой лилось вино. Парадоксально,но Рейкир имеющий непосредственное отношение кслучившемуся, оказался лишним на этом празднике жизни, чужая радость встречи обернулась для кочевника горем потери.Они соприкоснулись с Кинсаром, драконом Ранси. Не просто соприкоснулись, это было нечто большее.Что – то произошло между ними. Рейкир безумно боялся этого знания внутри, но…Он знал имя Кинсара, знал, как звучит его истинное имя… Возможно,поэтому резонанс оказался настолько сильным, что случился взрыв. Он не хотел знать об этом знании, запертом за десятью печатями, знании о том, что Рансин до сих пор не знает, как звучит истинное имя Кинсара, не знает, но любит своего дракона, в то время как Рейкир его отчаянно ненавидит – зло ставшее причиной всего.Но может время поможет излечить эту рану? Конечно,сестра, как и он, сожалеет о случившейся вспышке, она оказалась страшной, именно потому, что между сестрой и драконом существовала связь.Можетчерез некоторое время, успокоившись, Ранси поймёт, что была неправа,пошлёт за ним, а может быть,он сам извинится перед ней.… Нельзя же их перечеркнуть вот так?

Но то же время Рейкир чётко понимал:нет, он не извинится и никогда не простит сестре предательства, а она никогда не сможет простить ему. Осадок останется, понимание происходящего. Боль потери доверия.

- Я ненавижу тебя, Кинсар,– проговорил парень и сжал кулак,представляя в нём хлипкую шейку дракона. – Я тебя убью.

Глаза его прищурились,лоб прорезала жёсткая изломанная складка, губы дрогнули.

Словно разделяя состояние гнева,небо прорезала молния, а затем,разгоняя людей и гомонящий шумный праздник,хлынул благословенный ливень.

Рейкир подставил дождю лицо, позволяя струям воды затекать в рот, ловил капли языком, изображая собаку.Кочевник думал о причудах судьбы.

Раньше ему казалось, что судьбы не существует, воля сильного человека владеет всем, но вот теперь, оказывается,она есть,страшная неумолимая сила, перед которой он оказалсябессильной песчинкой. Он может попытаться отбить сестру и разрушит этим её жизнь и счастье. Он ведь желал её добра, но совершенно лишился разума от ревности.

Рейкиру следовало отпустить сестру. Он понимал, всегда знал, что однажды наступит такой день, и вот оказался к нему совершенно не готов.****Лёжа поперёк кровати, уткнувшись лицом в подушки, Рансин рыдала навзрыд и никак не могла утешиться. Пришлось вызывать медика и отпаивать девушку лекарственным настоем, смешанным с сонной травой.Кинсар пребывал в отчаянии, но он находился рядом,успокаивал, согревая тёплым светом своей любви.Объяснял, убаюкивал, нашёптывал слова утешения и за это,девушка была безумно ему благодарна. - Ранси,прости его.Он испугался, что потеряет тебя, он не желал зла.

- Нет, Кинсар. Ты не понимаешь, яне могу простить. Он хотел тебя убить. Он хотел меня убить... О боги, Рейк, ну зачем, зачем, ты так поступил?Почему? Идиот. Эгоист! Ненавижу... ЛюблюююююююююиииненииавижуДевушка разрыдалась с новой силой, бессильно ударяя кулачками в подушку.

Кинсар мог превратитьсяв человека,перехватитькулачки.Но сейчас он был просто слабым ребёнком, и предпочитал оставаться драконом, до тех пор,пока не произойдёт второе запечатление.Девушка станет принадлежать емупо настоящему. Сольётся с ним в единоена физическом и энергетическом плане, после этого она станет настоящей всадницей. Они станут воспринимать друг друга одним целым.

Необходимо подождатьнесколько дней.Но никогда Кинсару не хотелось таквырастикак в эту секунду, когда возлюбленная нуждалась в нём, а он оказался бессилен.Сидя на голове девушки, обнимая за шею хвостиком, дракон распластал крылья, уткнувшись мордочкой в затылок своей любимой, и утешал, утешал, утешал –единственное, что он мог сделать для неё сейчас отдать собственную силу.

За этой любовью и заботой,дракон таил собственный страх,смятениеи боль, родившиеся в тот миг,когда Рейкир безжалостно отверг его,нанесясильнейшую магическую рану. Энергетическийпробой. Насколько силён он был.В голове не укладывалось.Этот мальчишка мог убитьКинсара,не мог, едва не убил.

Нет, Рансин не стоило об этом знать, любимая не должна беспокоиться и волноваться о нём, тогда малышу Рейкиру точно не поздоровиться. Думая онеугомонном близнеце, Кинсар не мог сдержать улыбки, разделяя в этом мысли всадницы, понимая,что кочевник настоящая головная боль. В сердце алым цветком разливалась и нежность, и желание защитить неугомонного мальчишку, любимого мальчишку.… Когда дракон осознал, что это не мысли Рансин, что это его собственные мысли, в ауре всадницы сейчас бушевали, мешаясь, боль, отчаяние и гнев, он поднялментальный щит, проводя невероятно сложную процедуру, но Кинсар был золотым, несмотря на то, что тельце его не сформировалось, ум дракончика вполне вызрел. Он разделил собственную сущность на несколько планов, оставив необходимое для всадницы и для себя, остальное отгородил щитом, ему требовалось время подумать, подумать наедине с самим собой. Ранси не могла помочь, но её присутствие многое значило.Сейчас только нахождение всадницы в непосредственной близости,помогало затянуть энергетическую дыру кокона. Черпая энергию в магии их соединения, Кинсар потихонечку восстанавливал себя изнутри, одновременно пытаясь решить неразрешимую головоломку.Глупейшая, досаднейшая ситуация.Дети близнецы упёрлись каждый в свой лоб, не желая понимать, что они любят и любимы друг другом. Дракон страдал от того, чтовозлюбленной больно,но одновременноон слишком хорошо понимал бешенуюревность,что свела Рейкира с ума.Онсам едва не спятил,когда увидел летящие к этой глупой бестолковой голове мечи, понимая, что сейчас они могут убить ЕГО.Это было невозможнопредставить, помыслить... Находясь в израненном состоянии, Кинсар старательно отгонял от себя это знание, видение. Оказался не готов пережить подобное,думать вэтом направлении. Невозможно установить связь с тем, кто не является твоим всадником, но…Кинсар крыло на отсечение поставить был готов, между ними возможны магические узы. Обычный человек не могуслышать дракона, Рейкир не просто услышал, он ответил ему, больше чем ответил. Может, Рейкир не обычный человек?

Откуда у маленького варвара подобная чудовищная сила магии?Его ментальный удар едва не прикончил золотого дракона.Может ответ заключается в том, что он и сестра близнецы. А если они оба всадники?Этот мальчик стал тем, кто неосознанно пробудил Альвейду к жизни?Кинсар усилил щит, впервые он закрывался от собственной всадницы. Рансин не стоило этого знать.Он самне был готов к подобному знанию, не желал делиться им, боялся сообщить о своих догадках собственной матери.Она могла пожелать принять меры, он сам разрывался противоречиями, что делать, какое решение принять.

Окажись Рейкир всадником Альвейды, что будет с ним и с егонесчастной серебряной сестрой? Мать Альва, не задумываясь,пойдёт на любой риск ради облегчения мук дочери.Понадобится, притащит варвара в цепях,отдав на энергетическое растерзание серебряной. Повезёт, безумие прекратится, иони станут парой. Но если нет,слияние коконов уничтожит кочевника, начнётся отторжение и отслойка чужеродной энергии дракона.Смерть окажется долгой и болезненной.Но в случае успеха,сможет ли сестра принять Рейкира на спину?Дракон и всадник не установившие полноценную связь рискуют смертельно. Альвейда может рефлекторно сбросить близнеца в воздухе, не выдержать присутствия Рейкира, но хуже,если дракониху снова охватит безумие и она сожрёт собственного всадника.

Людям не следовало знать о таком, страх и смуту принесёт подобное знание. Несколько тысячелетий назад между драконами и эльфами Данкена шла война, раса драконов оказалась на грани вымирания. Эльфы ушли за пределы мира, а драконы остались и заключили союз с людьми, придя на помощьв битве великого исхода.Нет, матери на стоит знать о Рейкире. Никому не стоит знать… Сама мысль отдать Рейкира оказалась невыносима.Позволить Альвейде прикоснутьсяк нему, дотронуться.Кинсар прижался к Рансин, нашёптывая слова утешения, ощущая себя очень странно.

Никогда раньше дракон не задумывался о судьбе, ему казалось, что всё подчиняется причинно – следственной связи, и при желании сильная воля способна воздействовать на паутину мироздания, но сейчас, словно злая сила вмешалась и влияла извне. Он ощущал себя щепкой влекомой ветром по течению к водопаду.Страшно было заглядывать в глазабездне, чьё ледяное дыхание он ощущал затылком. Что происходило с ним? Он разрывался на двое, понимая, что надо ждать, а ждать невозможно. Он хотел стать сильным, несколько дней, всего лишь несколько дней.

«Любовь моя, потерпи немного, скоро я сумею уберечь тебя от всех тягот и треволнений»Кинсар с нежностью посмотрел на любимую,целуя мысленно. Он не мог прикоснуться к ней энергетически, Рансин пока не научилась реагировать на него. Нестрашно. Он поможет ей пройти барьери обучит всему совсем скоро. Хотелось смять время, скомкать листом календаря, но поторопить неумолимый бег. Тревожные мысли и сомнения лишали драконов эйдоса сна и покоя.Новая повелительницаслаба.Для того, чтобы пробудить золотого, всаднице пришлось коснуться яйца.Эту новость вовсю обсуждали сплетники,говоря о том, что всаднику и повелителю впервые нужен прямой физический контакт.-Что за смутные времена грядут?- тревога выедала Кинсара изнутри, дракон усиливал щит, ослабляя собственную защиту.

Он явственно ощущал присутствие Альвейды, понимая, сколь страшнаучасть сестры. Безумие не самая страшная вещь. Лишенная всадника драконица,оказывалась обречена на вечное одиночество, вынужденная жить с этой безумной страшной пустотой внутри… Сколько она продержится.Смерть виделась более милосердным выходом, Кинсар знал, что так думает не только он один, многие в Эйдосе разделяли понимание, что лучше прекратить существование Альвейды, помочь ей уйти безболезненно, чем оставлять в подобном состоянии, но мать Альва осталась непреклонна, готовая зубами защищать собственное дитя.-Что же происходит?- Раз за разом оглаживая и целуя пушистый затылок уснувшей девушки, Кинсар искал ответ…Что за злой рок, жесточайшая насмешка? Два сильнейших дракона, серебряный и золотой, пара,рождающаяся в раз в тысячелетие оказалась бракованной? *****Серебряная драконица, свернувшись неподвижным калачикомв чаше гнезда, невидяще смотрела в стену перед собой. В сиреневых глазах читалась пустота и безразличие, и одновременно апатия ко всему происходящему. В кожистых складках век скопилась влага, не успевающая высыхать, светлые ручьи потоком сочились из вздрагивающих глазниц, но кажется она не замечала этого. Положив узкую вытянутую морду на сгиб слабой лапы, ещё только начинающей обрастать жемчужной чешуёй, драконица меланхолично следила за тем, как в трещине стены, покрытой разводами горных пород и сверкающими каплями сталактитов, ковыряется жук. В пещере было холодно. Сквозь узкие выдолбленные магией и временем изогнутые трещины окон, струился солнечный свет, рисуя на полу причудливые неровные тени. Изредка тени двигались и шевелились, испуганные наплывающими клочьями облаков,пещера блекла, погружаясь в полумрак, но уже через мгновение оживала снова, наполняясь ледяными порывами прозрачного воздуха.

Где - то там, за громадной толщей вековых стен, кипела и переливалась жизнь. Наверху, сквозь многокилометровые уровни пространства Эйдоса, шумел и бился дворец, наполненный раздражающим шумом голосов, бесчисленным топотом ног, лёгкими, на грани слышимости, выкриками, свистом, хлопаньем крыльев.Мать навещала её уже несколько раз, ласково говорила с ней, обещала что всё будет хорошо, но Альвейда не желала слушать ложь её речей. Эта сладкая ложь не могла стать бальзамом для её израненной души, не могла хоть на секунду облегчить ту муку, что разрывала её изнутри, и в то же время в глубинесердца драконицы махровым чёрным цветком постепенно расцветали обида и ненависть.Они лгали ей. Они лгали ей все, стыдливо отводя глаза и не желая рассказывать. О да, зачем же им сообщать ей? Они отобрали у неё трон, отобралилюбимого, ибратец Кинсар – тут драконица позволила себе желчно оскалить пасть, капая слюной, – Сейчас нежится в любви своей всадницы.Ну конечно. Альвейда не смогла справиться с безумием и её сочли сумасшедшей, и поэтому, несмотря на то, что в этот мир она пришла раньше брата и имеет право на трон,повелителем станет её золотистый братец. Несправедливо. Жестоко и чудовищно несправедливо. Нечестно.

Она отверженная, забытая и заброшенная всеми. Сколько ещё времени она будет находиться здесь, пока мать не сочтёт, что рассудок вернулсяи она в полном порядке? Как ужасноощущать себя убоженкой, знать, что тебя не воспринимают, смотрят как на больную, шепчутся за спиной.Никто и никогда не признает её на равных с Кинсаром, всегда… Отныне навсегда для всех она останется нестабильной, на неё будут показывать пальцем, говорить, тая под сочувствием презрительную жалость, никто не захочет иметь с ней ничего общего, словно несчастье это зараза, которая распространяется в воздухе от общения или прикосновения…Люди жестоки, драконы жестоки вдвойне.

Девочка находилась в церемониальной пещере, на самом нижнем уровне небесного замка и безразлично смотрела в гладкую ровную стенку перед глазами.

Казалось, что она абсолютно спокойна и неподвижна. И это действительно так, только внутри сердца Альвейды кипели и бурлили сильнейшие чувства и эмоции. Одна из них пересилила всё, и из глаз маленькой драконицы хлынули слёзы. - Где же ты, любовь моя?

Она беззвучно звала его в пустоту, даваясь и захлёбываясь рыданиями.-Где же ты любовь моя? Почему не слышишь меня, почему не отвечаешь? Пожалуйста, найди меня возлюбленный мой, найди меня, приди, я же так тебя жду. Я люблю тебя, слышишь, люблю тебя!Ровное серебристое сияние умиротворение и покоя хлынуло во все стороны от её маленького хрупкого тельца. -Если ты будешь рядом со мной,любовь моя, – мысленно шептала и звала Альвейда. – Я буду счастлива, мне не будет нужно ничего. Ничто не будет иметь значения, ни трон который Кинсар отобрал, ни месть, которой требовало и жаждалосердце, я прощу тебе всё и боль и разлуку, прощу всё, что перенесла по твоей вине, только приди ко мне любовь моя, найдись, мой драгоценный. Откликнись на зов, пожалуйста…. - Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста,ответь!!!– Раз за разом умоляла маленькая Аль.–Спаси меня, любовь моя, неужели ты не видишь и не чувствуешь, как мне больно, страшно и плохо без тебя… -Любовь моя, - шептала драконица, мысленно обращаясь к неведомому юноше с чёрными волосами.Она видела его облик так явственно, что наверное смогла бы нарисовать портрет. - Моя любовь, я тебя найду!Найду тебя сама, слышишь,мы будем вместе. Счастливы. Дождись меня, только дождись и я приду!Стоявшая в тени колонны мать Альва расслабила напряжённые плечи и кивнула.