First part. (1/2)

Музыка: Tablo - Home (feat. Lee SoRa).--------------------------------------Что случается с людьми, когда последняя надежда тает, словно предрассветный сон? Наверное, ничего. Смирение и покой. Все слезы и боль выплаканы давно, последние пару месяцев представляют собой маленький личный Ад. Не кричать, не метаться, не винить никого. Только молча улыбаться.

Мама плачет каждый день и обнимает свое непутевое чадо. А он в очередной раз говорит: «Все хорошо», - и гладит ее по спине. Женщина стареет не по годам, а по дням. Она ничем не может помочь своему ребенку.

ЧиЕн стухнет еще быстрее. Он уменьшается с каждым днем. И порой кажется, что смерть это не что иное, как растаять совсем. Никакой боли и страданий, только серебристая пыль.

Пораженные легкие горят огнем, и ночью хочется выть. Кидаться на стены и биться, как рыба об лед. Но он лежит в постели, глядит в потрескавшуюся побелку на потолке, считает, сколько новых ниточек паутины появилось в углу. В комнате тихо, батарейки из часов он достал еще в прошлом году. На улице прохладно, ранняя осень выдалась очень тоскливой и печальной.

ЧиЕн садится за стол и кутается в плед – ему нельзя болеть, чтобы остаться здесь еще немного. В этом болезненно грустном мире. Он поменял прическу на прошлой неделе, и теперь растрепанная копна огненно-красных волос, как ознаменование всей его жизни. Она «горела», но никогда не могла найти себя, свое место и свою дорогу.

Так и должно было быть, думает ЧиЕн. Он с самого начала знал, что его жизнь никогда не сможет быть такой, как у всех. Спокойной и размеренной.Черт бы побрал его отца, покинувшего его так рано. И старшую сестрицу вместе с ним, что в отчаянии порвала все связи с семьей и исчезла из страны. И тех самых «друзей», втянувших его в темнейший омут, омут наркотиков и зависимости. Он тогда вынес весь дом, остановившись лишь тогда, когда на интерес сделанный анализ гласил: «ВИЧ положительный».

Оказалось, что отказаться от наркотиков не так тяжело. Первые несколько месяцев его складывало пополам, а потом он привык и со временем единственным его горем стали сигареты. Их вполне хватает, чтобы перебороть иногда накатывающие волны желания и нужды в самой сладкой отраве из всех. Хотя, все дело, наверное, в самом человеке. У него получилось и ладно.А мама приняла его. Она всегда принимала его, любым. Непутевым, маленьким, бестолковым, плачущим и страдающим. С пустым взглядом и мольбами о прощении. Почему? Ведь он ее родная кровинка, сынок.

ЧиЕн вертит карандаш в руках, перечитывает строчки в очередной раз. Оно льется откуда-то изнутри, из больного сердца, потому менять что-то нет нужды.Он пишет это одному единственному человеку. За два года страданий таких листочков и тетрадей собралось около сотни. Меньше, конечно, но все же, их не счесть. Одно тяжело, этот человек никогда не исполнит этих песен.

ЧиЕн берет в руки гитару и наигрывает новую мелодию, рожденную в непутевой и бестолковой голове. Он пишет письма и мечтает однажды получить ответ. Даже умирая, он продолжает надеяться. Нет, не выжить. А услышать, однажды, спонтанно, случайно. Хоть как-нибудь.Перед тем, как тело его сожгут во рту у большой печи. Завещать ему нечего, только музыку. Мама поймет и простит, она знает, кому останутся все его песни.

Он кашляет, закрывает рот рукой – стены тонкие, как бы ни разбудить ее.

Утром немного легче. Он бледный, как полотно, но продолжает улыбаться. Пьет густой горячий шоколад.- Вкусно, – тихо шепчет, хотя язык уже почти потерял чувствительность из-за тонны выпитых лекарств. Немного щиплет в носу, но он щурится и отгоняет неприятные ощущения.

Сегодня он должен показаться в больнице. Никому не интересно, что он не хочет туда идти, ибо так приближение смерти чувствуется еще отчетливее.Он надевает узкие джинсы, но даже они едва не висят на нем, черную толстовку с глубоким капюшоном, и укладывает волосы. ЧиЕн везде носит с собой сумку с тетрадями – иногда он останавливается на своем пути и отвлекается от всего мира, чтобы записать строчки, так неожиданно родившиеся в его голове.Он привлекает внимание своей огненной шевелюрой и на мгновение успевает пожалеть, что выкрасил волосы именно в этот цвет. Но потом он натягивает капюшон на глаза и все становится на свои места. Все так, как и должно быть.

ЧиЕн ничего не видит перед собой, и когда врезается в кого-то, пытается извиниться. Но его обхватывают за плечи сильной рукой, обнимают и быстро шепчут: «Притворись моим другом, всего полчаса». Он не успевает ничего понять, как его тянут за собой. Не остается ничего, кроме как повиноваться.

Когда они садятся за столик в какой-то забегаловке, ЧиЕн разглядывает дорогую, но выглядящую старой, кожаную куртку своего спутника и натянутую на глаза, скрывающую почти все лицо, кепку. Из-под нее видны темные волосы, в ушах торчат серьги, а пальцы, стучащие по крышке стола, кажутся ЧиЕну до боли знакомыми.- Топ?.. – делает он рискованное и нелепое предположение, но когда спутник испуганно вскидывается и раздосадовано цокает языком, он понимает, что угадал, и выглядит не менее испуганно, чем сосед пару минут назад.- Ты что, тоже фанат? Черт, – последние слова он тянет особенно тихо и немного обиженно. На самого себя, что так влип в этот день. И какой черт его дернул прогуляться в одиночестве на окраине города? Свободы захотелось.