Часть первая. Пролог (1/1)

?Когда Иисус пришёл в Вифанию, он увидел, что Лазарь уже четыре дня во гробе. И Марфа, услышав, что идёт Иисус, вышла встретить его.?Господь,?— сказала она,?— если бы ты был здесь, не умер бы брат мой. Но вот ты здесь, и я знаю, чего Ты попросишь у Бога, даст тебе БогИ Иисус ответил ей: — Воскреснет брат твой?. Евангелие от Иоанна Хей-хо, а ну пошли! Группа ?Рамонес?Nathan Barr?— Hemlock GroveРоман Годфри?— генеральный директор Института Биомедицинских технологий Годфри — спускался на лифте из своего офиса, который находился на восемьдесят пятом этаже Белой Башни. Лифт с колоссальной скоростью спустил его на шестьдесят второй этаж. Двери распахнулись, открывая взгляду Романа огромный холл белого цвета. Он вышел из лифта, пошёл по холлу, прислушиваясь к разговорам его сотрудников, которые замолчали, только завидев мистера Годфри. Он шёл молча, держа руки за спиной, с деловитым видом оглядывая свои владения.Подойдя к кабинету доктора Йохана Прайса, Роман смотрел на азиата, мирно работающего в своём офисе, сгорбившись над огромной стопкой докладных и результатов каких-то исследований.Сегодня он спросит про День воскресения.?Воскресение?.Он должен был спросить; мысль о том, что в Белой Башне есть технологии, которые могут оживить человека, подобно героям рассказа Стивена Кинга ?Кладбище домашних животных?, сводила Годфри с ума, заставляя думать об этом день ото дня.Роман долго стоял в коридоре, наблюда за Прайсом сквозь высокую массивную стеклянную дверь.Поколебавшись, Годфри зашёл в кабинет и сел на стул напротив Йохана, который поднял голову и посмотрел на молодого человека, устроившегося напротив него.Молодой человек был напряжен до предела: готовый сорваться в любую секунду и убить врача, сидящего напротив него. Он сглотнул ком, который подкатил к горлу, стуча пальцами по стеклянному столу Йохана.Прайс сощурился: он прекрасно знал, кто Роман Годфри такой. Сын упыря, в последствии ставший таким же хладнокровным и жестоким. На секунду Йохан задумался о том, как сын Оливии Годфри справлялся с невероятной жаждой. Для упыря нет ничего важнее, чем утолить собственную жажду. Так случается со всеми: так было с Оливией, так было с упырями до неё, а теперь?— её сын Роман, сидящий напротив него, заметно нервирующий и вряд ли дело было в простом неудобстве.?— Я могу тебе как-то помочь, Роман? —?спросил Йохан, посмотрев ещё раз на бумагу с результатами исследований.Поколебавшись, Годфри ответил:?— Да, ты можешь. Расскажи мне про проект ?Уроборос?.Прайс резко поднял голову и уставился на владельца компании ?Годфри Индастриз?, словно тот был каким-то инопланетным сущетсвом. Он сглотнул ком и очень долго смотрел на Романа. Йохан поморгал несколько раз и резко встал из кожаного кресла и прошёл к окну.?— А что тебя интересует? —?спросил Прайс, посмотрев в большие окна, оглядывая маленький городок Хемлок Гроув, штат Пенсильвания через них. В окна офиса главного врача проникали тёплые сентябрьские лучи.Роман сидел, задумчиво вглядываясь в абстрактную картину на стене. Он не знал, что сказать, поэтому медлил с ответом.?— Роман? —?голос Йохана вырвал Годфри из своих мыслей, он резко дернулся от неожиданности и, развернувшись на стуле, уставился на невысокого мужчину, который продолжал смотреть в окно.?— Что это вообще за проект??— Что мы знаем про слово ?уроборос?? —?Прайс повернулся лицом к Годфри и, засунув руки в карманы, начал мерить свой кабинет шагами, смотря под ноги. —?Это свернувшийся в кольцо змей или дракон, кусающий себя за хвост, верно?Роман кивнул.?— Этот символ имеет множество различных значений,?— продолжил Йохан Прайс, не поднимая глаз. —?Наиболее распространённая трактовка описывает его как репрезентацию вечности и бесконечности, в особенности?— циклической природы жизни: чередования созидания и разрушения, жизни и смерти, постоянного перерождения и гибели. Ряд историков полагает, что именно из Египта символ уробороса перекочевал в Древнюю Грецию, где стал использоваться для обозначения процессов, не имеющих начала и конца.Роман сидел молча и переваривал только что полученную информацию. В голове всё смешалось: все мысли, эмоции и ещё Бог знает что. Он потёр переносицу и, откинувшись на спинку стула, подавил дикое желание закурить прямо здесь. Годфри выдохнул, а затем, спустя какое-то время, сказал:?— То есть, если я правильно все понимаю,?— начал Роман, не открывая глаз,?— это что-то типа воскрешения людей из мертвых??— Почему тебя это так интересует? —?спросил Йохан, посмотрев на Годфри.Роман молчал. Не было сил, чтобы произнести слова, которые он должен был сказать. Это было невероятно сложно для самознания. Он был запутан в самом себе, запутан в том, стоит ли вообще.?— Мне нужен твой проект,?— открыв глаза, сказал глава компании. —?В личных целях. Мне нужно, чтобы твой проект помог мне вернуть к жизни кое-кого.?— Ты хочешь в Бога поиграть? —?Прайс выдохнул и снова посмотрел через стекло на улицу, наблюдая за машинами, которые ездили за окном. Он сильно занервничал и начал ходить из угла в угол в своём кабинете, судорожно вдыхая и выдыхая воздух. —?Роман, это пустое финансирование. Я не собираюсь тратить на это время.?— Это не пустое финансирование, Йохан,?— Годфри встал из кресла и злобно уставился на азиата. —?Это нужно сделать как можно быстрее. Я всё оплачу.?— Даже если так, что ты скажешь совету директоров? Они спросят, куда уходят деньги.?— Это уже тебя не должно волновать,?— Роман как-то загадочно улыбнулся и протянул доктору руку. —?Я всё устрою. Ты согласен?Прайс повёл носом и посмотрел на руку молодого человека, а потом, решив плюнуть на всё, пожал руку. Терять уже было нечего.?— Хорошо.?— Отлично,?— Годфри снова улыбнулся, но улыбка была на этот раз самая искренняя, которая когда-либо была в его жизни.Роман вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.Йохан опустился на свой стул, устало потерев переносицу. Он хмуро посмотрел в окно, тяжко выдохнув. Прайс взял с рабочего стола телефон и набрал номер, ожидая ответа. Он нервно стучал пальцем по столу и поглядывал в окно.?— Алло? —?послушался на другом конце голос Оливии Годфри.?— Оливия,?— начал Йохан,?— всё идёт по твоему плану. Он пришёл и попросил меня сделать это.?— Прекрасно,?— даже через телефонную трубку, Прайс почувствовал, как Оливия улыбнулась. —?Тогда делай то, что делаешь. Разве что ты получил официальное благословение от моего сына.?— Хорошо,?— Йохан моргнул. —?Я скоро заеду к тебе.***Роман ехал по шоссе в сторону своего дома. Он был наконец спокоен, больше та навязчивая, лишенная рассудка мысль, больше его не тревожила. Наконец, он может спать спокойно и просто ждать дня, когда всё будет готово. Годфри слушал радио, из которого диктор вещал погоду и сводку местных новостей. Ехал он в своей новенькой ?Ауди?, за которую он отвалил приличную сумму зелёных купюр.Повернув налево, Годфри посмотрел на дом, который вырос за поворотом. Роман долго выбирал дизайн особняка, который ему предлагали все возможные архитекторы. Это был большой дом в стиле хайтек, четыре комнаты на втором этаже и столько же на первом; большая просторная кухня, огромный гараж, в котором могли поместиться две, а то и три машины.За домом простиралось обширное поле, за которым могли бы играть дети, если бы они, конечно, были у восемнадцалетнего Романа, а за полем?— лес, уходящий куда-то далеко, за горизонт.Роман поставил ?Ауди? около двери в гараж, и вышел из машины, несильно хлопнув дверью. Поставив авто на сигнализацию, он ещё раз оглядел свой дом, который был ещё не до конца обставлен. Годфри прошёл по дорожке к входной стеклянной матовой двери и открыл её ключом. Дверь тут же потдалась и открылась, показывая Роману большое фойе, где стояли ?башни? из упакованных коробок.Он посмотрел направо и увидел собранный кухонный гарнитур чёрного цвета, который гармонично смотрелся во всей этой неприкрытой роскоши, которая ?выросла? в голове у Годфри. Он постоянно представлял, как будет выглядеть его дом, когда он наконец наполнится всей мебелью и станет пригодным для полноценного жилья.После трудного дня в Институте, Роман быстро рванул к холодильнику, достав оттуда маленький целлофановый пакетик. Посмотрев на его содержимое, он облизал губы, предвкушая долгожданную трапезу. Достав из пакетика несколько пиявок, наполненных кровью, он сразу же отправил себе в рот три штуки. Они были очень склизкие, но Роману было наплевать на то, что в обычной ситуации, он бы и за миллион долларов не стал бы их есть. Кровь со сладким, как ему показалось, вкусом утоляла его жажду, которая с каждым днём становилась всё сильнее.Но Роман знал одно?— надолго крови, что была в пиявках, ему не хватит. Он знал, что ему захочется ещё и ещё, больше и больше. Уже несколько недель он просит не доводить мясо в его обед и ужин до готовности, оставляя его на уровне ?rare?*. Но даже оно не утоляло необузданную, давящую на мысли и чувства, жажду крови.И Годфри соврёт сам себе, если не признает, что эта жажда пугает его больше всего на свете. Что-то шевельнулось в нём самом после смерти Литы и её дочери, которая родилась мёртвой; после бесследного исчезновения Шелли; после того как он, убитый горем и чувством вины, покончил с собой, его мать каким-то волшебным образом, оказалась рядом и помогла ему выжить.…но это было не спасение жизни в реанимации. Отнюдь. Роман прекрасно помнил, как видел свет в конце тоннеля; как кто-то звал его к себе; по какой-то причине он начал сопротивляться, что-то поглотило его в ужасно страшную темноту, словно вытаскивая с того света, схватив за руку и потянув за собой. Годфри очнулся там, в своей комнате, где он решился на такой ужасный поступок, который карается на небесах беспрекословным и мгновенным отправлением в Ад. Он очнулся в объятьях матери, которая покачивала его в своих ласковых руках, шептала ему что-то. Роман помнил, как вскочил на ноги, Оливия говорила ему что-то, пытаясь убедить; затем, он, словно увидел в ней того самого злейшего врага всей жизни, выгрыз ей голосовые связки и вырвал язык. Роман помнил, как жажда преследовала его первые дни. Три дня?— целых три дня, которые, казалось, длились целую вечность,?— Роман Годфри страдал от жажды, нервно шатаясь по улицам города, словно наркоман озираясь по сторонам во время ломки. На третий день животные инстинкты взяли вверх, и Годфри убил своего ?первенеца?.Это был какой-то бродяга, который ковырялся в грязном мусорном баке в поиске пищи.И Роман убил его. Жестоко и потом сразу же его охватило то ужасное гнетущее чувство стыда и скорби.Покончив с трапезой, Годфри поднялся в ванную комнату, чтобы смыть с лица остатки крови. Он нагнулся над раковиной, уперевшись об неё двумя руками, боясь поднять свой взгляд и посмотреть в зеркало, весящее на стене.Справившись с этим необъяснимым страхом, Роман всё-таки посмотрел на себя и увидел в отражении молодого восемнадцатилетнего мальчика. У него было вытянутое лицо, с выделяющимися от худобы скулами. Большие зелёные глаза, которые продолжали блестеть уверенностью в себе, присущей ему с рождения. Во светлом взгляде его глаз, исполненный холодной решимости, спокойствие, бледность его кожи говорила о его хладнокровии, непреклонность воли и, наконец, мужество воина, которое он заслужил, сражаясь с ужасным убийцей, который убивал невинных девочек.?Кожа как у вампира?,?— фыркнув, отметил про себя Годфри. По сути своей парень был очень гордый, взгляд его, несмотря на всё что ему довелось пережить, остался твёрдым и спокойным, он выражал возвышенность мысли; и во всём его облике, осанке, движениях, в выражении лица была видна прямота его натуры.Рост парня в зеркале был чуть больше шести футов; резко очерченный рот, идеальная голливудская улыбка, рука, тонкая, но довольно массивная, с длинными пальцами; и, если заимствовать определениями из книги по хиромантии, то есть характерная для натуры возвышенной и страстной,?— всё в нём было благородно, что можно было сразу отметить, учитывая его биографию.Во времена школы, он был самым завидным молодым человеком для всех девчонок, которые учились с ним. Для них он почему-то считался совершенным образцом мужской красоты. Хотя сам Роман считал, что у него всегда была довольная неординарная внешность.Волосы его были тёмные, всегда аккуратно уложены, как подобает владельцу большой компании.На нём была одета обычная чёрная майка (пиджак и рубашку, Роман повесил на стуле в ванной) и обычные фланелевые брюки чёрного цвета и чёрные туфли.Роман включил воду в кране, повернув левый вентиль. Из смесителя тут же полилась толстой струей вода; она зашумела, заставляя Годфри отвлечься от созерцания самого себя в отражении. Этот ужасный, присущий ему нарциссизм, заставлял его раз за разом рассматривать отражение в зеркале. Однако молодой упырь больше не видел в себе и своём взгляде той блистательной и живой радости.Отмывая лицо, Годфри вновь задумался о вопросах, на которые он не мог дать себе ответы самостоятельно. И они заставляли его усомниться в своём выборе, но сдавать назад уже не было смысла.?Хей-хо, а ну пошли!?____________________________?Rare?* — Степень прожарки мяса (в России её называют ?мясо с кровью?). Серовато-коричневое снаружи, красное и лишь немного тёплое. Внутри при разрезе остаётся значительное количество крови.