Экзорцисты и бутылка (1/1)

Если бы Аллена Уолкера спросили, как он относится к алкоголю, то он однозначно бы ответил, что крайне негативно, деликатно умолчав о причинах такой категоричности. Тем не менее, в его голове непременно бы пронеслись сотни, едва ли не тысячи, неприятнейших моментов, пережитых по вине Учителя и его пагубного пристрастия к выпивке. Так что сейчас, сидя и на пару с Кандой одинаково хмуро разглядывая бутылку темного стекла с коньячным содержимым внутри, и лицезрея до неприличия хитрую рожу Лави, которому они проспорили выпивание сего содержимого, Аллен чувствовал себя, мягко говоря, раздраженным. Канда же не только жалел о том, что попался на провокацию книжника, но и явно просчитывал в уме вероятность падения груды кирпичей (и это как минимум) в одном из многочисленных темных коридоров Ордена на одного небезызвестного и крайне неосмотрительного глупого кролика. Хотя, судя по более зловещей, чем обычно ухмылке мечника, такой банальностью, как кирпичи, месть не ограничится. – Ну-с, давайте, только, чур, на брудершафт! – рыжий книжник был в слишком хорошем настроении, чтобы прислушиваться к внутреннему голосу, истерично вопящему не лезть на рожон.

Впрочем, Лави наивностью не отличался, и изначально, затевая розыгрыш друзей, позаботился об убежище в подземном книгохранилище, где на пару-тройку недель можно спрятаться от этой разгневанной «сладкой парочки». Лави понял, что почти доигрался, когда посмотрев в глаза всегда уравновешенного Аллена, увидел красочные, с особым тщанием продуманные картины его, рыжика, пыток с последующим прижизненным расчленением.

- Ладно Вам, ребят, я ж пошутил! Не надо никакого брудершафта! Тост, конечно, можно бы произнести… ну да тоже необязательно… - под двумя кровожадными взглядами улыбка книжника уже не такая уверенная и беззаботная, как в начале вечера, практически сошла на нет, да и веселый громкий голос превратился в осторожный полушепот. Проигравшие, решив, что убивать Лави прямо сейчас «все-таки не слишком честно и гуманно» (мысли Аллена) и «месть стоит продумать так, чтобы провокатор мучился сильнее» (размышления Канды), с тяжелым вздохом приступили к выполнению уговора. Первая половина бутылки поддавалась с трудом. Пить пусть и дорогущий коньяк, но с раздражающим тебя субъектом не хотелось категорически: это не приносило ни радости, ни даже морального удовлетворения от аналогичных терзаний собутыльника.Когда же зыбкая граница половины бутылки наконец минула, и экзорцисты определенно захмелели, дело пошло веселей.– Твое здоровье, Гороховый Стручок! – неизменно ядовито ухмылялся мечник.– Твое здоровье, ДуроКанда! – отвечал с милой улыбкой Уолкер. Постепенно приближаясь ко дну бутылки они успели выпить за здоровье и красоту Линали, поднять бокалы с пожеланием удачи в отношениях, да и просто удачи вечно невезучим Миранде и Аристару, залпом выпить за то, чтоб Комуи перестал создавать Комуринов, а потом за то, чтоб всем акумам и некоторым Ноям, конкретно в лице Роад, братцев Джасдеби и Тысячелетнего, пусто было. И как бы Лави ни хотел, но тост за его здоровье так и не прозвучал, равно как и за их крепкую мужскую дружбу: проспорившие абсолютно и необратимо игнорировали книжника, что бы он ни делал. К последнему бокалу, Аллен попробовал посмаковать коньяк, правда лишь сильнее, чем было обжег язык и глотку. На это Канда, или Канды, ибо их было уже двое, иронично покачали головами и, отсалютовав своими бокалами, тоже допили свое. Двое Лави смотрели с определенным любопытством и некоторой долей обиды.Подъем со стула дался непросто даже Канде: комната уплывала то вправо, то влево, каменный пол периодически явно хотел поменяться местами с потолком, а последняя поддержка и опора в виде спинки стула угрожающе качалась и поскрипывала. Наконец, установив себя в более менее вертикальном и устойчивом положении, мечник целенаправленно двинулся к двери, хмурясь и собирая в кучку не желающие держать фокус глаза. Неожиданно сам для себя он помог удержаться на ногах, чуть не запахавшему носом, зацепившись за ковер, Аллену. И тот, удивившись не меньше, насколько мог отчетливо высказал слова благодарности. Уолкера даже не смущало, что Канда буквально держал его за шкирку.Каким-то образом они ухитрились вписаться в дверной проем. Причем одновременно. Темные коридоры Ордена сейчас не внушали безопасности ни одному из собутыльников – все геройство как-то разом выветрилось, стоило им только представить блуждания по лабиринтам замка иожидаемо экстремальный спуск по лестнице. Поэтому переглянувшись и в буквальном смысле тяжело вздохнув – эхо оказалось отменным – товарищи по несчастью в обнимку побрели, как им казалосьв правильном направлении. Когда спустя полчаса в дверь комнаты Линали стали довольно громко стучать, разбуженная девушка забеспокоилась, а открыв дверь еще и удивилась: в коридоре стоял опасно пошатывающийся Аллен, стучавшийся судя по всему головой, ибо в очередной раз качнувшись вперед и, ощутив вместо деревяшки воздух, он резко взмахнул руками в тщетной попытке удержать равновесие. Вторая попытка поближе познакомиться с холодным каменным полом замка, к счастью, успехом тоже не увенчалась – Линали смогла ухватить за руку неуклюжего ночного гостя и, едва не грохнувшись вместе с ним, худо-бедно доволочь до кровати.– Я-ж-говрил, што ана ааткроет! – торжествующе воскликнул Аллен в сторону коридора перед тем, как уткнуться носом в подушку. Привалившийся к стене Канда, хмыкнул, потом икнул, и осторожно побрел к своей комнате. Линали, покачала головой, закрыла дверь и, так как была разумной девушкой, решила поговорить со своим кавалером утром, хотя ей и было очень любопытно. Она села в кресло, поджав ноги, накрылась пледом и начала уже дремать, когда Аллен закопошился, сел на кровати, с третьей попытки снял сапоги, улегся на бок, по-детски подложив ладошки под щеку и, засыпая, доверительным шепотом довольно отчетливо сказал:– Кто в стельку, кто в зюзю, кто вдупель, кто в хлам…а я – в подушку… Парой этажей выше в комнате генерала Кросса раздавались громкие хохочущие звуки, плавно перетекшие в булькающие с подвываниями и повизгиваниями – Тимкампи показывал Мариану отснятый материал о двоих псевдопьяницах. Лави при этом скромно топтался у двери.***Ретроспектива.

Днем ранее.– Ребят, а спорим, что я смогу утащить у Кросса бутылку коньяка?– Не интересует! – сказал, как отрезал, Канда.– Не валяй дурака, Лави, зачем тебе это? – Уолкер все же проявил любопытство.– Ну…Мне казалось было бы забавно ограбить главного пьяницу Ордена, - состроил предельно наивную физиономию Лави, в душе лукаво, как чертик, улыбаясь.– И на что спорим? – первым сдался Аллен, втайне лелеявший надежду хоть как-нибудь напакостить подшутить над Учителем.

Рыжий, как ждал этого вопроса:– Если проиграете, то вдвоем ее выпьете!