1. Жизнь не изменилась (1/1)

Прозвенел будильник на телефоне. Я по привычке не заметила, как выключила его, но времени было уже много, и надо было вставать. Я еле открыла глаза, но разум мой все еще пребывал во сне. Открыв, слипавшиеся от сна глаза, я посмотрела на потолок, стараясь проснуться. Меня жутко бесили мои обои в комнате, которых во время ремонта, по-моему мнению, было так много, что родители решили залепить ими еще и потолок. Возможно, что многим это бы понравилось, но мне не очень нравится это. Потолок, как и стены комнаты, был в приглушенном салатовом цвете, но от времени на обоях стали появляться белые пятна. На стене висел ковер, возможно ему было уже лет двадцать с чем-то, потому он выглядел зашарканным и потертым. Ах, да! И он тоже был зеленого цвета, поярче обоев, но все равно зеленый, только с узорами. Большой шкаф-купе, который был во всю стену, стоял позади меня. Торшер, одна большая коробка из-под микроволновой печи, ковер на полу (хорошо, что он был не зеленый, а хотя бы коричневый), гитара в углу, комод, мой рабочий стол, на котором был вечный «творческий»беспорядок, и цветы на подоконнике — все это было уже привычным для меня за последние семь или восемь лет. Ничего не изменилось, разве что я.Я не могу смотреть в одну точку часами, поэтому разобравшись в своих мыслях, я наконец-то Ки решила подняться с дивана. На улице было ясно. Стоял жаркий летний день. Радовала мысль, что в школу идти не нужно, так как летние каникулы. Улыбнувшись новому дню с надеждой на то, что этот день будет каким-нибудь иным, я собралась вставать. Открылась дверь, и в комнату вошла разгневанная мама: — Я не поняла: ты вставать сегодня будешь или нет?! — мама облокотилась на ручку двери и пристально смотрела на меня. — Я как раз собиралась об этом подумать, — сонным голосом сказала я, стараясь не смотреть в сторону матери. — Так! Чтобы через пять минут ты уже оделась и пошла умываться! Живо! — она развернулась и хлопнула дверью. — Достала... — возмущенным, и в тоже время сонным голосом сказала я и рухнула на подушку, закрыв глаза. Мною вновь овладел сон. Спустя пять минут я почувствовала, как кто-то стаскивает с меня одеяло и орет: — Встала! БЫСТРО! — это был отец. Просто великолепно, что он смог меня вернуть из сна в реальность. Подумаешь, что криком, зато этого человека я боялась больше всего. С недовольным видом я быстро вскочила и пошла в ванную. Я не любила, а точнее просто ненавидела, когда на меня орут. Просто во многих случаях я уже привыкла к такому отношению, а в некоторых я не могла собой совладать и я готова была вцепиться в глотку тому человеку, кто смог бы вывести меня из себя, а вывести меня из себя почти невозможно. Но все равно мне было обидно слышать унижения и оскорбления от людей, особенно от своих близких.Умывшись, расчесавшись, я пошла завтракать. Каша. Пшенная. Опять! Я ее не переношу! Каждый день мама готовит именно эту кашу. Невыносимо уже даже смотреть на нее, но скандала с самого утра я не хотела. Хотя бы в этот день поесть спокойно, без криков.Удалось позавтракать нормально. Я встала, отнесла посуду за всеми, помыла ее и пошла к себе в комнату, но отец остановил меня прямо в дверях: — В комнату? — А есть еще место, куда я могу пойти? — я обернулась на него и попыталась выдавить улыбку. — Не язви! — рявкнул отец. — Я просто спросила... — по привычке с самого раннего детства, я опустила глаза вниз. — Ты опять собралась сидеть в интернете весь день? — Ну, не весь... Дома убраться хотела... — Ты к школе хоть что-нибудь сделала?! Ты приготовила список литературы на лето?! Прочла все?! — ворвалась со своей лекцией мама. — Почти все. Мам, до школы еще два месяца! Еще столько всего сделать можно! — я уставилась на мать. — Слышь ты, пока не прочтешь хотя бы три книги, никакого интернета и компьютера не увидишь. Ясно тебе? — отец начал опять расходиться. Еще чуть-чуть и я стала бы всем, чем только можно. Поэтому... — Хорошо. Я так и сделаю, — мне ничего не оставалось, как согласиться. — Иди давай, куда шла! — отец прогнал меня, окинув гневным взглядом. Я вошла в комнату. С гневом в глазах и жаждой что-нибудь разбить, включила компьютер. День начался как обычно. Я привыкла. Серо и сухо. С каждым днем все хуже ко мне относятся все мои близкие. Чем я старше, тем жестче ко мне отношение. Я всегда, с самого рождения была дома, в четырех стенах. Я всегда хотела вырваться из ежовых рукавиц и этих ужасных, тошных стен. С самого детства я мечтала, что настанет день, и все изменится. Я буду в другом мире, где нет предательства, лжи, жестокости, коварства и насилия. В мир, — где все иначе, где все мечты сбываются, где дети счастливы как никогда! Где никто не обращает столь сильное внимание на твой возраст... Где ты — это ты, а не марионетка, которую дергают за ниточки, и которая танцует под музыку тех, кому это выгодно, кто использует, под кого ты подстраиваешься, кто не дает тебе прав на собственную жизнь, а лишь привыкший руководить ей. Я так мечтала, так хотела быть в ином мире, что готова была отдать все, что у меня есть. Но с каждым днем мечта... Она угасала, медленно исчезала, потому что никакой надежды не было, нет и не будет. Я это поняла еще в семилетнем возрасте. Было больно осознавать, что мечта — она не реальна, не осуществима. Я думала, что все как по волшебству будет. Наивная. И сейчас: вспоминаю это и понимаю, что мечта эта глупая, детская и несбыточная, но сильная, дающая каплю надежды «а вдруг мечта исполнится!» , то что позволяет верить в чудо. Но в моем сердце вместо мечты, сияет огромная черная дыра, в которой кроме пустоты ничего нет.Проходила неделя.Завтра суббота, и надо ехать в деревню к бабушке. Я ненавидела субботу за то, что меня всегда отправляли в деревню и не спрашивали, хочу я этого или нет. Неделя в городе, неделя в деревне, иногда и две недели в деревне. Друзей у меня там не было, да и в городе тоже. В деревню, так же как и я, приезжала сестра. Не родная, а двоюрная. Она была старше меня на три года, и естественно любила руководить мной. Когда я была маленькой, я всегда таскалась за ней, чуть ли не заглядывая ей в рот. Отдавала ей все самое лучшее, она этим пользовалась. Она всегда рассказывала мне какие-то выдуманные истории, и я в них верила. Как всегда была наивной. Теперь все изменилось, и я уже не верю ни во что. Любимое поручение родителей: вставать в семь, помогать бабушке, гулять до дести и то перед окнами своего дома. Быть в одном доме с сестрой не самое лучшее. Мы уживаемся в мире и согласии всего лишь два дня, остальные дни мы орем друг на друга и чуть ли не начинаем бой. К издевательствам в мой адрес от сестры я уже привыкла. Она очень любила «Сумерки», поэтому над своей кроватью навешала кучу постеров с изображением Эдварда и Беллы. Я относилась к «Сумеркам» лояльно, и меня не сильно выводило, видеть каждый раз их бледные рожи с самого утра и весь день. Больше всего бесило то, что она сильно косила под эту Беллу. В общем, жизнь с сестрой — это далеко не сказка.Каждый день июля протекал точно также,как и июнь, и весь учебный год. Правда без нудных уроков и криков учителей. Учителей заменяли родители, которые высасывали проблемы из ничего.