Barry Allen (1/1)

В день, когда я первый раз воспользовался возможностью перемещения во времени, по моей вине произошло много не самых лучших событий. Из-за моих неверных действий была нарушена хронология, которая могла привести к разрушению всего мира. Но мы с командой справились, мир выстоял. Весь, кроме моего собственного. ? — Скажем спасибо, что история не сильно изменилась... Спокойной ночи, Барри?.Я любил когда он называл меня по имени, вместо официального ?мистер Аллен?. Когда он обращался ко мне по имени, мне казалось, будто мы с ним становимся ближе, роднее, будто связь, что несомненно есть между нами, крепнет.Ведь мне отчаянно хотелось стать ему кем-то бо?льшим, стать для него чем-то бо?льшим, нежели просто напарником, коллегой, учеником — казалось, мне было недостаточно уже и статуса ?друзья?. Мне хотелось делиться с этим человеком всем, хотелось, чтобы он знал обо мне всё — видел меня всего и принимал полностью. Иногда, уже работая с ним, я ощущал себя всё тем же мальчишкой, который готов был заплатить любые деньги за автограф этого человека. Да, Харрисон Уэллс был тем, в кого я свято верил, кого боготворил и ради кого был готов поссориться с любым из близких, стоило им проронить хоть каплю недоверия или сомнения по любому поводу в адрес моего наставника. ? — Скажем спасибо, что история не сильно изменилась…?Эти слова грохотом стучали в моих висках по пути в участок, под этот грохот я чувствовал, как терял почву под ногами. Так бывает, стоит лишь раз позволить себе допустить мысль о том, что человек, возведенный тобой в ранг бога, может быть не тем, за кого себя выдаёт. Так бывает, когда допускаешь мысль, что ты не только не знаешь этого человека — он сам никогда не позволит себя узнать, потому что совершенно не считает вашу с ним связь особенной, потому что не считает тебя особенным. Да, мой мир определено начал рушиться в тот самый момент, когда из-за моих первых сомнений и догадок вокруг начал выстраиваться мир новый. Тот самый, что зовётся истиной. Тот самый, где человек, которому я свято верил, мог мне врать.И лишь моя природная жажда везде искать правду не дала мне тогда закрыть глаза на происходящее внутри. Сомнения, вязкие и горькие... они клетка за клеткой отравляли все мои чувства к Харрисону Уэллсу.И я позвонил Джо лишь по той причине, что был уверен: к утру я сумею подавить свою жажду истины лишь ради того, чтобы всё, что я знаю о своем наставнике, оставалось прежним, чтобы наши с ним отношения оставались прежними. Никому не приятно испытывать сомнения в своем боге. И мне отчаянно хотелось уничтожить эти новые ощущения, совершенно не подходящие ко всему, что я чувствовал по отношению к Харрисону Уэллсу. — Ты был прав, Джо. Кажется, ты был прав во всём.Но, сорвавшись с языка, эти слова сделали своё дело: запустили механизм, который уже невозможно было остановить. ?— Спокойно ночи, Барри?...Ещё утром я был готов делиться с Харрисоном Уэллсом самым сокровенным и защищать его перед каждым, кто посмел бы усомниться хоть в чём-то по отношению к нему. А ночью, под звучащий в голове голос, желающий мне спокойной ночи, я засыпал уже с собственными сомнениями и неверием, что этот голос, называющий меня по имени, мог мне врать и скрывать что-то от меня. Было ли всё это следствием нарушенной мною хронологии? Не знаю. Но в тот день я лишился учителя, наставника, напарника, друга… Мой мир был лишен бога, и я понятия не имел, как жить с этой потерей. Чем заполнить пустоту, как залечить рваные шрамы на сердце. Да, эти первые сомнения позволили мне и команде докопаться до правды. Да, ложь была вскрыта. Так же как и моё сердце: вскрыто рваными ранами, выпотрошено и совершенно не подлежало восстановлению. Ведь человек, называющий меня по имени и желающий мне спокойной ночи, больше не мог его излечить.