Я знаю точно — невозможное возможно (1/2)

— Крылья не так легко отнять, — возражает он. — Невозможно лишить ангела крыльев.

— Я тоже так думала, — кивает она. Кивает просто потому, что правильно это — согласиться сейчас с ним.

Он смотрит ей в глаза.

— Что-то не так?

Она морщиться:

— Все в норме. Просто скажи, почему это невозможно.

— Ты можешь представить себе ангела без крыльев? Да и вообще, что он будет делать, если лишиться их? Как он будет жить без полета? Как? Как, если помнит этот восторг...

— Что ты об это знаешь? — Она обрывает его резко. Слова звучат как пощечина.

— Я мечтатель. Я представляю себе, как это: летать там, куда не поднималась ни одна живая душа, если у нее нет самолета или дельтаплана. А когда я это представляю... — Он замолчал. Но по его глазам можно было видеть его восторг. Или нет. Что-то большее. Как будто в груди бурлят пузырьки счастья, и ты боишься засмеяться, боишься потерять этот миг. — Такое ощущение, что ты самый важный в этом мире, а важнее всего для тебя сейчас — чувствовать ветер маховыми перьями. Важнее всего — взлететь так высоко, что дышать уже невозможно! И рухнуть камнем вниз! Чувствовать, как ты рассекаешь телом воздух, чувствовать, как ты стремишься к земле. Вниз, вниз, еще ниже, еще ближе к земле, к людям, к тем, кого ты защищаешь, любишь, оберегаешь. А у самой земли раскрыть крылья и снова взмыть в поднебесья, чувствуя, как эти поднебесья принимают тебя — ангела с распростертыми крылами. — Он резко хлопнул в ладони, и слушательница вздрогнула, судорожно втянув в себя воздух. Он посмотрел на нее так, будто только что заметил ее присутствия. — Теперь ты веришь? Понимаешь мое недоумение? Что? Что же будет делать ангел без крыльев?

Вопрос был риторическим — а ответ нет.

— Сначала рыдать. Часами сидеть, не меняя позы, вспоминая, как это было прекрасно — летать, чувствовать себя свободным. Ненавидеть тех, кто отнял у тебя небеса. Злиться. Пытаться понять, кто же ты теперь. А потом у него два пути.

— Какие? — Он думал, что она шутит — это читается по его лицу.