Глава 13. (1/1)

POV Влад.Я вернулся в Армавир ещё до полудня, раздавленный, скрученный плотно.Колясик уже знал, что в таком состоянии ко мне лучше не приставать с расспросами, поэтому, избегал даже смотреть на меня. Он был уверен, что от этого состояния меня избавит сцена, овации фанаток и бешеный драйв на концерте.Перелёт в Ставрополь?— и наш последний в этом туре концерт. Я уже несколько раз исполнял свою новую песню ?Девочка?, написанную во время нашей первой близости с Ми. Фанатки были в экстазе!Вот и сегодня, перед этой песней я произнёс не обычное: ?Девочки, эту песню я посвящаю каждой из вас!? Я подошёл к краю сцены и присел перед стоящими в первом ряду поклонницами.—?Наш мир чертовски жесток,?— дрожащим от волнения голосом вещал я. —?И так больно, когда грёбаные обстоятельства не позволяют двум любящим людям быть вместе. Я не могу быть твоим парнем,?— взял я за руку одну из фанаток.—?Или твоим,?— взял я ладонь другой девчонки.—?Засыпать с тобой,?— третья девочка уже сама тянула ко мне ладошку.—?Или с тобой просыпаться,?— грустно улыбнулся я четвёртой.—?Но эти тупые шаблоны, обязанности, условности, уклады-расклады возводят нерушимые стены между нами. И так больно видеть в глазах дорогого человека любовь, а слышать от него ?Прощай?…Я запел ?Девочку?. Эмоционально, надрывно, чувственно…И совсем не заметил, что по моим щекам текут слёзы.А, когда почувствовал это, ком в горле просто блокировал мой голос. Я кое-как допел последние слова и убежал со сцены. Валиум спел свои слова, а мои пришлось допеть Колясику, он умничка, справился с этим на ?отлично?.А я в это время успокоился, хлебнул минералки, курнул косячок?— и вышел ?во всей красе?: умиротворённый, с улыбкой, извинился за свою эмоциональность и продолжил концерт.После выступления мы с Колясом планировали вместе лететь в Сочи: он?— к маме и Сашке, я?— к Ми, мы же завтра должны были в Грецию лететь. Но я схватил чемодан и, не говоря ни слова, рванул в Москву.Прилетел около полуночи, чемодан оставил в камере хранения, а сам погнал в клуб. В самый грязный и пошлый клубешник столицы, с легальной наркотой, дешёвыми шлюхами, ахуенным стриптизом и беспорядочной еблей на каждом шагу.?Да ебись оно всё трёхфазным током,?— думал я в такси. —?Видит Бог, я пытался, я стучался в двери Рая. Но видать, моё место лишь в Аду.?Косячком я затянулся ещё на крыльце, а, едва войдя в клуб, тут же попал в объятия двух шикарных сучек.—?О, какого большого сладкого котика сюда занесло,?— тёрлись они об меня своими полными силиконовыми сиськами,?— и в штанишках, похоже, такое же большое и сладкое эскимо.Они не стесняясь, лезли ко мне в штаны, целуя меня в шею.—?Два чека, братан,?— протянул я купюру наркоторговцу, я ж их на раз вычисляю в толпе.И, получив дозу, потащил этих кошек к приват-комнате. Любви во мне было налито литр через двести.В полумраке этого блядского уголка я надеялся забыться. С каждой втянутой в себя дорожкой сладкого яда, с каждой стянутой с меня руками этих шаболд шмоткой, с каждым их пошлым комплиментом я становился умиротворённее. Поймав ?приход?, я расслабился, мне вообще всё стало похуй. Я тискал эти упругие тела, наслаждаясь их приятными изгибами и округлостью. Я загонял им свой стальной ?болт? по самое не балуйся в их раздолбанные мокрые щёлки, разработанные анусы и глубокие глотки.Суки, деньги, треки, чеки, грязь?— мне так легче.Я кайфовал вместе с ними от кокса, секса, свободы от условностей и прочей поеботы. И, устав от многочисленных оргазмов, я просто оделся и вышел из приват-комнаты.И попал в цепкие руки Травки!Она в хлам, а я похлеще.—?Владичек! Какая встреча! —?прилипла она ко мне.—?Чё надо? —?брезгливо произнёс я.—?Хочу тебя,?— облизнула она губы, томно взглянув на меня из-под ресниц.—?Пошли, там ещё не остыло,?— потянул я её в только что покинутый номер.—?Нет, Влад, давай ко мне? —?ах, сучка, не хочет меня ни с кем делить. Да хер тебе!—?Здесь! —?рявкнул я.А потом пошёл к барной стойке, хлебнул вискаря, шлёпнул по заднице проходящую мимо полуголую официантку и дерзко взглянул на Травку. Она зло закусила губу, но не передумала.Она хотела меня до одури, я чувствовал это.Она любила меня.Хотя, кого она обманывала? Она просто любила со мной трахаться, любила халявные чеки, купленные мной, любила мою известность, моё тело, мой член. Но не меня! Она даже не знала, какое я люблю мороженое и какое животное я мечтаю завести.А Мира знала. И я о ней это знал.Мирка… Ми, малышка моя… Её губы, руки, плечи больше я не встречу.—?Владик, ну ты идёшь? —?крикнула Травка.—?Какой я тебе нахуй Владик?! —?рявкнул я и потащил её в сортир. Да, именно здесь, навиду у всех мужиков, я тебя и отжарю. И если потом кто-то из них захочет тебя попользовать?— я буду не против.Я шпилил её, как заведённый, вернее, как заводной болванчик, в одном ритме, не меняя позы, с одним выражением лица. Она стонала и скулила от кайфа, а потом кончила. А я просто натянул штаны и вышел из сортира с ухмылочкой:- Ну кто-нибудь ещё,Ну кто-нибудь ещё,Кто со мною хоть ещё,Со мною кто-нибудь ещё…Желающие нашлись сразу же: две совсем юные соски, колхозной наружности, но с огромными настоящими сиськами уже наглаживали мой пах и умилялись его твёрдости.И всё началось сначала…Я не помню, как я оказался в своей квартире, не помню, сколько перед этим было выпито, выкурено, втянуто и отъёбано.Дом, темно, тридцать дорог, татуировки…Ты не поверишь, но мне можно.Подняв свои отяжелевшие веки, я увидел солнечные лучи, пробивающиеся сквозь плотные шторы.И с первой же секунды вспомнил Ми.И сейчас с ужасом боялся повернуть голову и увидеть рядом какую-нибудь голую шлюшку.Но нет.Я один.Одетый, лежу в своей кровати, рядом мой ай-фон и бумажник с баблом…Только на ай-фоне куча пропущеных и дата…Бля, я проспал почти двое суток!Снова звонок.Колясик!—?Он-лайн,?— нехотя отвечаю я. Ну вот прям ты вовремя, мелкий.—?Живой? Открывай! —?я чувствую в его голосе истеричные нотки.А, впустив его в квартиру, ловлю от него удар в челюсть и снова падаю на кровать. А потом вскакиваю и ору:—?Да ты охуел чтоли, сосунок?!—?Это ты! Ты охуел! —?шипит он, схватив меня за воротник футболки. —?Вместе со Славкой своей! Наркоманы херовы! Бороться надо за свою любовь, а они по клубам шляются. Впираются до охуения! Горе блять у них!Эти слова меня отрезвили лучше, чем ведро ледяной воды на башку. Я ошалело глянул на Кольку:—?К-кто…? Впирается…? Мирка?!—?Мирка, Мирка,?— зло рявкнул мелкий. А потом бросил мне на кровать сложеный листок:—?Здесь адрес, там её ищи. И номер её новый. Поедешь?— вломи ей пиздюлей хороших от меня за все её выкрутасы. А не поедешь… Блять, я больше тебе руки не подам, длинный!Он зло зыркнул на меня и ушёл, громко хлопнув дверью.Я тупо уставился на оставленный им листок.?Крым. Алушта. Улица, дом… Номер телефона.??Там её ищи…?Но как она попала туда, без документов? Чего этот мелкий там намутил? И Мирка, чего намудозвонила, если я ей должен пиздюлей от Колясика передать?Набираю номер с листка.—?Алло,?— слышу я в трубке родной, но такой испуганный голосок.—?Ми, малышка моя,?— восторжённо шепчу я, охваченный бесконечной нежностью к этой девочке.—?Владик,?— радостно отвечает она и шмыгает носиком. —?Здравствуй, любимый.POV Коля.Когда Влад сорвался после концерта в Армарире в Сочи, я сразу понял, что проблемы у Славки. Позвонил брату Андрюхе, он в то время тоже был там. Как бы невзначай спросил о ней. Он ответил, что Славка в шоколаде: сессию сдала, веселилась в клубе с однокурсниками по этому поводу, радовалась, что теперь учёба не будет мешать фотографии и она на полную катушку займётся любимым делом. Я вроде успокоился.А когда Владос вернулся, хмурый и злой, да ещё расчувствовался на исполнении ?Девочки?, я понял, что всё отнюдь не так шоколадно. Но этот длинный хрен разве что расскажет? Он ведь у нас сразу отгораживается ото всех, пока не решит свою проблему, и фиг к нему подступишься в это время. Да и когда подступаться-то? Он сразу в Москву ломанулся.А я решил сам всё разузнать, из первых рук. Славкиных.И смотри ж ты, какая удача: пошли с Андрюхой вечером прогуляться на набережную, и встретили эту красавишну в прибрежном баре, с какими-то сомнительными хмырями и шлюхами, бухую в хлам, да ещё и с косячком в руках!—?А, мальчики, приве-е-ет,?— пьяной, но очень грациозной походочкой подошла она к нам. —?По косячку? Я угощаю. А что? Стипендию надо потратить всю до копейки! Ведь у меня скоро сто-о-олько бабла будет?— вам и не снилось, ага.—?Ты чё творишь, мажорка херова?! —?прошипел я, схватив её за локоть.От компании хмырей отделились два качка и направились к нам.—?Ребят,?— сориентировался Андрюха. —?Это систер наша. Ей, походу, хватит на сегодня.—?Знаешь их? —?обратился к Славке один из качков.—?Да, это братики мои,?— Славка взяла нас под руки и обслюнявила поцелуем мою щёку.—?Да отвяжись ты, алкашня! —?зло заорал я, вытирая след от её губ.Мы сели в такси и погнали к ней домой. По дороге звонил Славкин отец, я ему наврал, что Славка сейчас пляшет на танцполе, а мы тут вышли, взяв её сумочку, воздухом подышать. Он поверил.А, приведя эту пьянчугу домой и умыв её ледяной водой, мы устроили ей допрос: какого сука хуя они с Раммом ведут сегодня себя, как ебанатики? И схуяли они с тем же Раммом не в Греции, как собирались ещё пару дней назад? Лучше бы мы всего этого не знали! То, что мы услышали, сначала повергло нас с Андрюхой в шок, а потом мы, не стесняясь, зарыдали вместе с ней над всей этой хернёй, в которую втянул нашу Славку её жестокий папочка. И дело было даже не в нём. Мы офигели от Славкиной покорности! Она не хотела бороться за своё счастье, любовь, свободу. Она предпочитала сейчас плыть по течению и не сопротивляться. Она просто не видела в этом смысла: отец опутал её по рукам и ногам, мать не поддерживает, а больше никто не знает о её фиктивном браке и прочем. Влад? Он предлагал сбежать и затаиться. Но ведь без документов долго не наскрываешься. Да и отцовский гнев после этого будет непредсказуемым.Мы оставили её трезветь, а сами поехали домой.То, что мы насочиняли этой бессонной ночью, было достойно ?Оскара?. Теперь главное, чтобы все актёры сыграли свои роли так, что Станиславский бы с того света зааплодировал.Короче, на следующий день Славке позвонила наша хорошая знакомая Оля и заказала фотосессию для портфолио в студии. Славка очухалась после своего загула и погнала чистить окуляры фотика. Нормальный бы отец после подобных потрясений приставил бы к доченьке охранника, чтобы не натворила чего с собой и не сбежала. Но Славкин папочка был настолько уверен в своём авторитете и разумности дочери, что не стал этого делать.И зря!Он не подумал, что во всю эту схему вклинятся раздолбаи Батурины, со своим раскладом.Олю мы выбрали не случайно. Помимо того, что она была неболтлива, у них был одинаковый тип внешности со Славкой, только она была блондой. Мы купили в салоне парик с причёской, как у Ольги на фото в паспорте, заказали на её имя билет в Крым, Андрюха договорился там с каким-то друганом об аренде домика.Всё разыгралось, как по нотам: Оля пришла к ничего не подозревающей Славке, нафоткалась, потом в студию (а это уже был глубокий вечер, темно) влетели двое ?налётчиков?, брызнули Славке в лицо какого-то газу, от которого она потеряла сознание, и утащили в машину. Оля устроила в студии небольшой погром, положила в сумочку фотоаппарат со своими фотками и ай-фон Славки, и, выбежав за угол, позвонила Славкиному отцу с этого ай-фона и сообщила о налёте.И хотя он верещал, чтобы Оля никуда не уходила, она спокойно свалила в туман.Всё! Улик нет! Камер наблюдения в студии тоже. Отпечатков пальцев Оли?— тем более. А все звонки Славке совершались с левой симки, зареганной на какого-то гастарбайтера.А тем временем Славка в машине пришла в себя в компании нас с Андрюхой. Мы в резкой форме поставили ей ультиматум: либо ты сейчас надеваешь парик блонды, красишь губы красной помадой, спокойно проходишь регистрацию в аэропорту по Олиному паспорту и валишь в Крым; либо Рамм с горя скончается от передоза. И так напуганная до полусмерти Славка уже плохо ориентировалась в событиях и наших словах, а поэтому, выполнила всё беспрекословно.И уже в Крыму, в маленьком домике на берегу моря, Андрюха бухнулся перед ней на колени и попросил прощения за весь этот цирк и наш грубый тон.Славка колотила его кулачками, плакала, просила телефон, чтобы набрать отцу и всё ему рассказать. Но потом успокоилась и только тихонько всхлипывала.А Андрюха обнимал её и успокаивал:—?Мирка, сестрёнка, ну что же ты делаешь-то, а?! Ну почему ты нам раньше ничего не сказала? Таскала всё в себе целый год? Наша умненькая, добрая и красивая девочка, ты же совсем устала. Твоё бедное сердечко скоро не выдержит этой херни и просто вырвется у тебя из груди. Ты только и делаешь, что согреваешь всех своей добротой. А теперь тебе самой нечем согреться. Так нельзя, понимаешь? Надо обязательно, чтобы кто-то тоже тебя согревал, дарил шоколадки, смешил и говорил, что ты очень красивая. Ты смотришь в зеркало и видишь усталые глазки. А надо, чтобы они сияли, от любви светились! Давай ты позволишь о себе позаботиться, не надо строить из себя сильную лейди. Ты все силы отдала на то, чтобы кто-то за твой счёт был счастлив, теперь настал черёд тебе быть счастливой.Она поняла нас, что мы хотим ей только счастья и безмерно любим её. Обосновалась в Крыму с копией Ольгиного паспорта, а оригинал Андрей привёз в Сочи. Я кинул на карту Славки денег и расплатился со всеми участниками этой многоходовочки.Теперь осталось только разыскать длинного и затолкать его в самолёт до Крыма. Это оказалось задачей не из лёгких. Этот распиздяй загасился в каких-то блядских гадюшниках, куда меня, понятное дело, не пропускали. Пришлось отрывать от любимой семьи Вадика Валиума и рыскать по клубешникам в поисках драгоценного Владичка.Валиум буквально снял его с разъёбанного тела очередной шлюхи в ?Крэйзи Дэйзи?. Вхлам бухой, вдымину укуренный, истасканный до безобразия, он, походу, уже и не узнавал нас. Но в такси сел без разговоров.—?Да что ж вы, сволочи, делаете-то с собой оба, а?! —?рыкнул я, с силой хабарызнув дверью машины.Привезли его домой, уже было понятно, что отходос после всего этого загула будет долгий и жёсткий. Оставили ему всё, чтобы хоть как-то облегчить его состояние. А он вдруг… заплакал!—?Парни, простите! Ну не могу я её забыть! Надо, а не могу. Люблю её. Королевская девочка эта Мирка. Она для меня как открытое окно была. Можно сидеть на подоконнике и никуда больше не рваться, держать её за руку, пульс чувствовать, отсчитывать?— это непередаваемо. Дышать её ароматом цветочным, пока башка не начинала кружиться. С ней скучно не было никогда, даже вдвоём в маленькой комнате, без интернета, без друзей, без наркоты и без алкоголя. Есть она, и всё. И она не борясь за меня, завоевала себе первое место во всём и сразу.А как она звала меня ласково: ?Владик?, в глаза смотрела, голову на плечо положит, и меня, мужика взрослого двухметрового, уносит волной, ноги не слушаются. А как после секса мне руки целовала, так мягко, доверчиво, как котёнок. И тут эта херня с ребёнком от этого пидора!Ну, решила так?— значит так пусть и будет, как хочешь, милая. Не будем рушить установленный порядок вещей. Папа есть папа, его слово?— закон. Только больно, сука, как же больно! Будто контузило и полноги оторвало снарядом. Хромать буду теперь до конца жизни. И каждая моя новая сучка теперь обречена на вечный тест-драйв. После неё все будут, как малосольные огурцы, без перчинки Да может и к лучшему, нахрена я ей такой разъебай? Лучше. Да. Но как же блять всё пресно!Он с силой саданул кулаком по спинке кровати, а потом ещё и по стене, сбив костяшки пальцев в кровь. Мы знали, что сейчас ему что-то внушать?— лишь тратить зря время. Поэтому, свалили прочь, захлопнув дверь. И были уверены, что когда он очухается, он непременно рванёт в Крым. И будет разруливать эту проблему, как настоящий мужик.И разрулит ведь!И уже улыбались, представляя, как счастливая Славка теперь нам будет руки целовать после всей этой канители.