31. Дом, милый дом. (1/1)
Кто-то рубал молотком в стену, когда Килл подошла к дверям квартиры.Она была на седьмом этаже, но опасное рубанье слышалось даже на первом.- А Шенануль тебе сюрприз приготовил, - пидрильно залыбился Томат, впуская Килл в квартирку. - Пойду вещи твои из такси заберу. Я знаю, ты с вещами. Поженилась с нами навеки, вупупииий!.. - он расцеловал Килл в обе щеки, потерся бородатой мордой о ее живот и вприпрыжку погнал за ее вещами, почему-то не на лифте, а пешком, и наебнулся на лестнице и заорал нечто очень хорватское и ругательное...Килл же прошла в квартиру, и первое, что она увидела - это Шенануль, с торчащими чубами, полуголый, трезвый и с гвоздями во рту. Он опасно орудовал молотком, вбивая в стену гвозди, Тайлюша уже при Килл пять раз повис у папки на штанах с макаканским воплем, стягивая эти самые штаны с шеннималовской чудовой дучки, а Кэрри с покерфэйсом рубала за это братика игрушечной сковородкой по голове.- Папа для мамы сюрприз делает, отвали от него! - властно стыдила Тайлюшу сестра, но маленькому маньяку это было пофиг.- Фак ю энд блоу ми, я хочу веселья! - отвечал он высокомерно и вновь вис на штанах у папки, страшно дрыпаясь. Он утешился и спрятался под диван лишь тогда, когда Шенануль кровожадно пообещал забить ему гвоздь в дучку, если он не прекратит. Но даже из-под дивана Тайлюша дрыпал ногами и шептал что-то про курл...Шенана закончил забивать гвозди, покорчил морды стене, спрятал молоток в штаны - чтоб Тайлюшка не схватил - и поднял с полу большую фотографию в рамке, которую собирался повесить.Килл, которая все это время стояла в дверном проеме и украдкой наблюдала, не смогла сдержать эмоций.Это была та самая фотография, которую она когда-то повесила над их постелью.На этой фотографии были она и Шеннон, целующиеся на шубе, которую он подарил ей в тот вечер, в ее восемнадцатый день рожденья...- Ой, малышка, а што ты тут? - испугался, застеснялся и обрадовался Шенануль одновременно, бросаясь к Килл. - Што ли, плачешь?.. Малышка?..- Шеннон, я тебя так люблю! - горячо прошептала Килл, утыкаясь носом ему в шею, крепко обхватывая его руками, прижимаясь сильно-сильно, чтоб убедиться в том, что он настоящий, что все вправду, что это он и что он рядом.- Да я знаю, што, - по привычке, Шенана сначала начал крутоваться и подмигивать, но потом омалтался, что он дома и с женой, и понты эти никому не ннада, и сам обнял Килл, целуя ее в макушку, поправляясь: - Так и я же тебя ведь, малышка... Того... Знаешь сама ведь...Как-то не мог он вот эти любовности говорить. Мог дучкарить, шлюханить, хакаться. А вот от любовностей отвык очень. Хотел поделать их, но не помнил, как. Впрочем, раз малышка дома теперь, то и вспомнит. Быстро вспомнит. Если она перестанет ныть, конечно. Не любил он ее слезы, даже если она не от горя плакала, вот как сейчас. Просто не знал, что делать. Других-то ведь можно было послать на хер и прогнать, если ныть начинали, а с женой хотелось как-то иначе. Пожалеть, все такое. И если раньше он это делал как-то, то сейчас, давно не практиковавшись, очень туманул.- Мама пришла! - обрадовалась Кэрри, она за чубастики вытаскивала Тайлюшу из-под дивана.- Мам, привет, твоя дочь меня бесит! - заорал Тайлюша, которому не нравилось, что его тащат за чуба, но папаня утром ему сказал, что нельзя бить сестру, и он пытался не делать этого.
- Целуетесь, чи шо? - в комнату ввалились чемоданы, а сверху на них упал хорват. - Тайлюш, камон разбирать с крестным вещи твоей мамаши! Кэрри, бери чемоданы и неси в спальню к папке! Нит, стоп! Я сам понесу, детям жи низья тяжелого!.. А вы целуйтесь, си. Я с детьми побуду. Блять! - вспомнил Томат внезапно. - Я ж собак закрыл в ванной! Тихо сидят как-то... Тайлюша, го собак проверь! Факин фак, онли щет!..Тайлюша побежал в ванную, Кэрри вцепилась Томату в чуба и он унес ее вместе с чемоданами, а Килл и Ше смотрели на всю эту опасность, очешуев полностью. Томат был такой кукус, что даже зная его они все равно каждый раз удивлялись. И любили его, конечно же.- Это... Кофе хочешь? - испытывая острую потребность сказать что-то, но не зная, что, Шенана использовал старый добрый способ.- Нет, - засмеялась Килл, обхватывая ладошками его небритую макаканскую морду. - Хочу, чтоб ты меня поцеловал.
Шенануль исполнил это желание с удовольствием...