28. Воссоединение (1/1)
Шеннануля приехал дней через десять после того звонка. Просто по дороге он нечаянно слегка превысил скорость и копы... Да ладно, он гнал как ненормальный, сигналил направо и налево и громко распевал хорватские национальные песни, которым его научил Томатик, когда его остановили полицейские, в тачку которых он чудом не врезался.
- Да я ни в дучках, отвичаю! - сначала Шеннимал честно пытался переубедить приставучих копов, обнимая их за глотки и предлагая им взятку или автограф, он даже воспользовался любимым Джаредулиным приемом и пытался развести их билетиками на свои несуществующие концерты с оплатой проезда и гостинницы на месяц, но эти ослы оказались непробиваемыми. Они и вовсе не знали никаких Марсов, а если и знали, то им было похер и с каменными мордами они все требовали предъявить водительские права и дыхнуть в какую-то трубочку, а где Шеннону было взять права, если он даже штаники забыл в тот день надеть, да и тачка была не его, просто увидел в Джаредулином гараже какой-то розовый кадилак, да и поехал. Вобщем, просидел он все эти дни в обезьяннике. Хотя, мог бы и пораньше выйти, Томатик привез и права его и залог внес в тот же день, но Шенану на тот момент уже арестовали повторно за драку с копами и погром в участке.
- Однако, здравствуйте! Жена, открывай давай! - потребовал Шеннон, вежливо постучавшись и чуть не вышибив при этом своим макаканским напором дверь. Был он грязный, со взъерошенными волосами, заросший и уставший, но трезвый. И потому очень злой. Шенана поклялся себе больше никогда так не напиваться. И пока держался. Целых тридцать две минуты.
- Тридцать три, - тяжело сглотнул Шеннимал, взглянув на ручные часы. Но потом понял, что никаких часов у него не было, это просто его мозг отсчитывал минуты и уговаривал срочно подучкать, отчего Ше разозлился еще больше и уже не церемонясь, принялся вышибать дверь.На лестнице, позади него, в этот момент мелькнула чья-то фигура в черном капюшоне и черных очках. Подождав пока откроется дверь, неизвестный сделал издалека несколько снимков и поспешно скрылся в лифте...Дверь ему не открывали долго, и выяснилось, почему - ибо близнецы сначала тащили стул, приставляли к двери, чтоб дотянуться до замка, залезали туда...Вышибить эту дверь было ой как непросто, ибо Джон позаботился о том, чтобы она была крепкой. Он был немножко параноик, когда дело касалось Килл и детей...- Папаня! - обрадовался Тайлер и напрыгнул на Шенану, который по инерции ввалился в прихожую. Кэрри, которая даже спустя полгода после каждого стука в дверь ожидала увидеть СВОЕГО папочку, лишь на секунду нахмурила бровки, а потом обняла Шеннона за ногу:- Ты поможешь мамочке? Она совсем не хочет вставать, мне страшно.Малышка в самом деле не понимала, почему мама, которая убиралась в детской, внезапно упала на пол и словно бы уснула, даже грохот у входной двери не заставил ее встать.Килл в последнее время плохо чувствовала себя. На ранних сроках беременности все было прекрасно, а вот сейчас - она страдала от токсикоза, она постоянно падала в обморок и ей все время не хватало воздуха. И при этом она упрямо продолжала сама делать домашние дела и бывать у себя в мастерской. Джону она даже не рассказывала ничего. Просто маленький Джаредуля был особенным ребенком, и ради него можно было вынести некий дискомфорт...- Папань, оставайся с нами, - потребовал Тайлер, он отца обожал, чем дальше, тем сильнее, и искренне не понимал, почему видит отца так редко. Он постоянно спрашивал у мамы, где батя, но ответ "дома" его не устраивал. Тайлер хотел, чтоб у них с батей был один дом.- Мамочке плохо, - насупилась на брата Кэрри. - Нужно ее разбудить. Пойдем, папа, - потянула она Шеннона за штанину. На самом деле, Кэрри никогда не звала его папой. Ее папой был Джаред, всегда только так. Почему малышка внезапно изменила своим принципам?..Шеннон перепугался не на шутку и сначала застыл, как вкопанный, таращась в проем комнаты, куда его так настойчиво тянули малыши. Вообще-то он собирался приехать, побуянить чутка, поорать на Киллиан, подраться с этим уебком Купером, если он дома, поразнести ему квартирку, сломать его любимые гитарки, а потом забрать своих собак и гордо уехать... Хотя, нет, Шеннон конечно врал и в первую очередь - самому себе, ведь даже строя этот незамысловатый план, это было не все, чего ему хотелось. А услышав, что Килл плохо и она лежит где-то там без сознания, Шенну и вовсе было трудно вот так, сразу, все переосмыслить, понять, что драться и ругаться уже не нужно, а нужно... Что же нужно?...
- Однако... - пробурчал он и хмуро почесал щетину. Иногда Шеннон тупил по-страшному. Он вдруг схватил детей в охапку и зачем-то побежал с ними по лестнице. Наверх, причем. Но секунд через десять вернулся.
- Малышка! Малышка, што с тобой? Очнись, пожалуйста! Килл? Ты хоть не умерла? Открой глаза, слышишь? Очнись же блять! Малышка моя!...
Шеннон поднял обездвиженную Киллиан на кровать и теперь сидел над ней, сотрясая с такой силой, что даже, если бы она и умерла, ей пришлось бы очнуться. Умерла... Как страшно... Да с чего блять ей умирать, долбоеб! - тут же возразило его суровое макаканское подсознание и Шенана, устыдившись вдруг собственного дебильства, прекратил покрывать судорожными поцелуями ее лицо и побежал куда-то. Вернулся с полным тазиком воды и окатил им Киллиан.
- Малышка? - осторожно поинтересовался Ше, когда ему показалось, что она пошевельнулась. - Ты как? Все хорошо хоть?Ну, если можно назвать словом хорошо то состояние, когда ты включила пылесос, напевая себе под нос детские песенки и внезапно отключилась, чтобы очнуться неведомо через какое время на постели, в луже воды, насквозь мокрой... О, и еще при этом услышать голос Шеннона, который, видимо, и искупал ее... Ну, наверное, с ней все было хорошо.Только у нее немножко отнялся язык, потому что как-то не готова она была к этому, а тут еще и Тайлюша с Кэрри подошли.- Папа тебя спас, - гордо сообщила Кэрри, авторитет Шеннона в ее глазах взлетел до небывалых высот и она на секунду прижалась к отцовской коленке, чтоб тут же засмущаться и убежать.- Папань, а можно мне твои ботинки померять? - Тайлера же интересовали вещи куда более крутые, чем чьи-то спасения, он хотел быть как папа и ботинки как у папы тоже хотел.А Килл вдруг стало так ужасно стыдно.Она вела себя, как идиотка все эти полгода, все время посылала на хрен Томата, когда он пытался подстроить ей встречу с Ше, не хотела видеться с ним и ходить вместе гулять в парк с детьми... Боялась его, наверное. Или себя. Шеннон всегда имел на нее это необъяснимое влияние, и безопаснее было просто держаться подальше, так у нее был шанс на какую-то новую жизнь...А сейчас - вот он, сидит рядом, перепуганный и еще не успевший нацепить привычную маску равнодушия, и опять зовет ее малышкой, а у нее этот огромный живот, она насквозь мокрая, в любой момент может приехать Джон...- Все нормально, - тихонько ответила она, а затем потянулась и обняла его, уткнувшись ему в плечо так доверчиво, как делала раньше. - Теперь все гораздо лучше. Спасибо.
- Малышка, ну ты што, не надо... - Шеннон попытался неуклюже отстраниться, но было уже поздно. Мокрые тоненькие ручки Киллиан уже обхватили его широкую спину, ее теплое дыхание коснулось его плеча и он с шумом выдохнул, прижимая ее к себе. Было так непривычно держать ее в своих руках, после всего, что было... И после всего, что у них было, это было так правильно. Долгожданно. Шеннон осторожно отстранился и поймав взгляд Киллиан, помолчал, вглядываясь в ее глаза. Когда-то они так волшебно блестели, устремленные на него. Когда-то, в другой жизни... Было так больно думать об этом, больно впускать те воспоминания, но когда воспоминания спрашивали? Они просто нахлынули и Шеннон тяжело сглотнул, чувствуя вдруг приступ горячего раскаяния. Молчать было просто нельзя.- Прости меня, малышка... За все прости, я такого натворил... Я так тебя обидел... Пусть ты никогда меня и не простишь, не поверишь, пусть... Я такой идиот, малышка... Совсем с ума сошел от ревности, ты ведь тогда... Просто Джаред... Всегда этот Джаред... Я так вас ненавидел, Килл... Господи, как я вас ненавидел, тебя и его, и всех вообще... Ты ведь всегда его любила... Любишь... Я знаю, всегда знал об этом... Однажды я даже хотел убить его, знаешь... Серьезно... И тебя и себя, чтобы все это просто закончилось... А потом... Потом... Я просто люблю его, малышка, понимаешь? Больше жизни люблю... И я просто на все наплевал... Так проще жить... Проще ничего не помнить и ни о чем не думать... Если честно, малышка, я плохо помню, как жил последний год. Я не оправдываюсь, просто хочу сказать, что сейчас я впервые за долгое время осознаю, что происходит, где я, что и зачем делаю, а так ведь... Как во сне все было... Собачья жизнь... Ты мне веришь хоть, скажи?- Тише, тише, Шеннон... Я знаю. Я все знаю, - погладив его по небритой щеке, Килл только теснее прижалась к нему. Она не хотела, чтоб он наговорил лишнего и потом сожалел об этом. Шеннону всегда было тяжело быть вот таким, открытым настолько, что обнажаются все слабости. Впрочем, слабостей у него было всего две. Его брат, и одна с братом на двоих женщина. Он не мог выбирать, и не мог никого ставить перед выбором. Справлялся, как мог.Она давно уже его простила, за все - и за злые выходки, и за жестокость, и за Саманту, и за все те мгновения, когда она умирала от ревности, а он делал вид, что ему плевать...
Эти полгода она много думала о нем. На самом деле, она только о нем и думала. Это о Джареде она думать себе запретила. То, что было их с Джаредом истроией, закончилось и переродилось из боли и страданий в малыша, что она носила под сердцем. Ее собственный маленький Джаред, круг замкнулся...А Шеннон... Шеннон нуждался в ней. Томо знал это, как знал и то, что и она нуждается в нем. Но она не позволяла себе идти на поводу у Томо по одной простой причине. Джон. Джон делал для нее так много, Джон всю свою жизнь подчинил ей.А она ночами лежала в своей постели и думала о Шенноне. И убеждала себя, что не пойдет к нему сама, что ему это не нужно и Томат просто как обычно пытается дать всем счастья...А теперь Шеннон пришел сам.
- Я тебе верю. Я знаю все, знаю... Даже когда мне умереть хотелось от того, что ты делал, я все равно знала, что ты просто злишься на меня. Я знаю, я понимаю все... Я тебя не виню, ни в чем. Я просто хочу, чтоб ты знал... Все теперь иначе, Ше. Все теперь иначе навсегда. И это хорошо, что ты здесь, и я могу сказать тебе это. Мне... Мне давно стоило... Это ты меня должен простить, понимаешь? Я делала вещи страшнее тех, что делал ты. И я думала, что они были правильными. Теперь я знаю, но изменить не могу больше ничего. Мне так жаль, что я все разрушила... Так жаль... Разреши мне хотя бы иногда снова быть в твоей жизни. Я... Ты мне нужен, Шеннон. Ты мне так нужен...- Да што ты, малышка, такое говоришь! Конечно ты!... Конечно!...
Шеннон даже вскочил от переполнявших его эмоций. Он так много хотел сказать еще Киллиан! Так горячо хотелось уверить ее, что теперь у них начнется новая жизнь! Что все у них теперь будет хорошо. Но все это, так или иначе, было бы повторением прошлого. Все это уже с ними было. А Шеннон не хотел все испортить и теперь, только не в этот раз... Он даже зажал себе рот рукой, чтобы ничего больше не сказать. Она все понимает. Она всегда все понимала и прощала, его малышка. Большего ему и не нужно было. Пока. Нет, нужно, но не сразу, не стоит торопиться, решил Шеннон про себя и тут же слегка нарушил это обещание.
- Поедем ко мне, малышка? В мою квартиру, ты, я, наши дети и собаки. Томат знаешь, как обрадуется! Заебал ведь меня, все время к тебе посылал, нет, ты не подумай, я сам хотел, но заебал он очень. Ну ладно, если сейчас не хочешь, то может... Через недельку? Нет, это долго, давай завтра? Хорошо, хорошо, переедешь, когда захочешь, только не говори нет. Малышка. Ты мне тоже очень нужна. Честно. Это твои вещи, да? Давай в сумку соберу, заранее, на всякий случай... - Шеннона будто и вовсе не волновал тот факт, что Киллиан еще находилась в паре с Джоном Купером и ждала от него ребенка. Если Джареда он сквозь дикую ненависть, но все же признавал своим соперником, то других мужчин в жизни Киллиан он не признавал и вовсе. И она сама прекрасно знала это. Проявляя осторожность лишь в медлительности движений, Шеннон потихоньку, но с мрачной решительностью понапихал одежды Килл и детишек в чемоданы и защелкнул ошейники на собаках. Чаки и Руби, давно уже не видевшие своего хозяина, будто с ума сошли от радости, без конца заливаясь лаем, виляя хвостами и облизывая морду Шеннималу.- Ну, ну, - ворчливо отпихивал их Шеннон, а лицо было такое счастливое при этом, когда он поднимал сияющие глаза на Килл, посматривал то на Тайлюшу, то на Кэрри и улыбался им всем.
- Пойдемте погуляем с собаками штоли?
- Што, уже домой едем, да? - заволновался Томатик, заглядывая вдруг своей хорватской мордой в дверь. Кто бы сомневался, конечно он стоял все это время за дверью и пытался подслушивать. Под глазом у хорвата сиял фингал - подрался с каким-то подозрительным пацаном в капюшоне в лифте - но вообще он весь светился от счастья и умиления.
- КиллБилл, приветики! Што такая мокрая, ты хоть не рожаешь еще? Или ита Шенана на тебя так действует, мм? - Томат поиграл бровями и заржал хохотом хорватской гиены.
- Дети, кто хочет мороженное? Пойдемте! Папке с мамкой переодеться еще надо, то да се...Ну и разве она могла сказать "нет"?Это была ее семья, и пусть она долгое время отрицала очевидное, но именно сейчас. когда они пришли за ней и не давали ей даже шанса оставаться без них еще хоть сколько-нибудь, именно сейчас отступило то чувство безысходности, исподволь преследовавшее ее все это время...Томатик увел детей и выхватил у Ше поводки собак, подмигивая, корча морды и потрясая чубастиками, оставив Килл и Ше одних.Ше даже тактично оставил ее в комнате, чтоб она смогла переодеться, а когда она вышла из спальни, то он варил на кухне кофе и хакал там все вокруг ненароком от халкушного смущенья и радости.Килл даже не намекнула ему на то, что он охренел, собирал ее вещи, уже решил все за нее, и это даже немножко настораживало...Впрочем, если она ничего такого не сказала, значит и правда не считает, что он охренел.- Ше, - позвала она, входя на кухню, и Шенануль от неожиданности вылил кофе из турки на плиту.- Што? - спросил он немножко нервно, оборачиваясь. Он был такой красивый, что Килл даже сначала забыла, что хотела сказать ему, а это было что-то важное... Что-то насчет...Ах, ну да. Конечно!- Я ужасно хочу с тобой домой, - сказала она, подходя ближе. - И я приеду домой завтра. Ты можешь забрать меня, или я приеду сама, просто для начала я должна объяснить все Джону. Он был добр ко мне, и очень терпелив, и он... Я лучше скажу тебе это сразу, потому что ты потом все равно узнаешь, и я не хочу, чтобы на этот раз все начиналось с каких-то тайн... У меня с Джоном никогда не было ничего. Вообще. Я имею ввиду, он не... - Килл сомкнула руки на своем животе, просто не желая произносить вслух очевидное и боясь поднять на Шеннона глаза. - Я должна сказать ему, я не могу всю жизнь вести себя как эгоистка и то уходить, то приходить. Я все объясню ему, и приеду домой. Навсегда. Если ты захочешь... - добавила она, поднимая таки на него глаза. - Не говори мне сейчас ничего. Просто подумай и завтра ты скажешь мне. А сейчас... Пойдем погуляем с нашими детьми и собаками.Килл взяла его за руку, и когда они вместе вышли на улицу, то так и не разомкнули пальцев, и Томат, поджидающий их там, смахнул слезу счастья и сфоткал их на телефон и быстренько выложил в твиттер, инстаграм, на фейсбук и отправил ммс-кой Куперу, собаки радостно заскакали вокруг хозяев, а Тайлюша и Кэрри тоже взяли родителей за руки, и так они пошли гулять...... Они гуляли в парке несколько часов, Шенана макаковал и таскал на шее детей, покупал сладкую вату, но жрал ее почему-то только Томат, близнецы носились за собаками, собаки носились за Шенаной, а Шенана и Килл держались за руки и раз сто чуть не поцеловались, но им все время мешал Томат, который сам начинал их целовать и обнимать и говорить , как он счастлив теперь и как он сожрал их документы на развод, чтоб Шенана так и не смог их подписать, так что они все еще женаты, потому что он сожрал и второй, и третий экземпляр документов, которые все слал настырный адвокат.После прогулки они зашли за вещами - Томо и Шенана забрали чемоданы и близнецов, а Килл пока осталась.Никто не хотел ее оставлять, но так было надо.На прощанье Томат сказал, что он убьет Купера и всех, кого он знает, если Килл завтра не приедет. Шенн не сказал ничего, просто обнял ее крепко-крепко и таки поцеловал, ногой отпихнув лезущего Томата, вновь жаждущего целовать их.А потом Килл поехала на студию к Джону...