Комната души. (1/2)
Обменяй жизнь и смерть на забвение, но все равно свет и тьма доберутся до твоей плоти, до мозга костей. Придет утро, а с ним — память.Роджер Желязны
Я оказываюсь в этом мире не сразу.Не возникаю из ниоткуда, не сваливаюсь с потолка или что-то подобное. Это как сон… Вы же никогда не можете помнить начало сна, но он как-то возникает. Как-то вдруг. И в этом мире примерно так же. Я засыпаю, проходит время, а потом я уже сижу в центре белоснежной комнаты. Сколько прошло времени с того момента, как я лег в кровать, сколько уже тут сижу я не знаю. Не могу вспомнить. А потом рядом всегда Дерсель. Лишь несколько раз я заставал комнату пустой, но чаще он всегда тут. Это его мир.Белоснежный мир, где, казалось, нет ни стен, ни границ, только бесконечная даль, но стоит сделать шаг, и ты чувствуешь пальцами холод, будто стекла касаешься. Если поднять голову вверх, то не видишь ничего. Дверь появляется только тогда, когда этого хочет Он, а стол, единственная мебель в комнате, разрушен с того дня, как однажды я разозлил Бога.И листы бумаги. Они повсюду. На них имена. Множество имён. Умерших или готовых распрощаться с жизнью.Этого я не знал, а спрашивать не было смысла – Дерсель никогда не посвящал меня в свою работу, на любые мои вопросы отмахивался, говорил, что не моё дело.Со временем я привык к этому. Но один вопрос всё-таки не давал покоя.Тот Бог Смерти – кто он?
Я сидел на полу, облокотившись о холодную невидимую стену. Дерсель лежал тут же рядом, положив голову мне на ногу и взяв за руку. Это было так по-домашнему, так по-семейному, отчего умиротворение накрыло нас обоих с головой. Мы молчали.Я медленно, даже, наверное, лениво то перебирал его золотые волосы, то гладил по голове, отчего время от времени было слышно, как парень мурлычет.Иногда он пел. Это вызывало у меня улыбку.
Внезапно дверь открылась, и в комнату влетел растрёпанный и чем-то озабоченный Асмий. В руках он держал листы бумаги, такие же, как и те, что были разбросаны по комнате. Было ясно, он хочет швырнуть их в лицо Дерселя, но не решается, потому что знает, что ему за это будет… Но он был так зол.Дерсель же напротив, даже голову не поднял, только его улыбка стала пустой и бесчувственной, а в полуприкрытых глазах рождалось что-то жестокое.
- Ты убил его?- в голосе Всевышнего было слышно нотки иронии, будто по-другому и быть не могло. Только так. И никак иначе.
Бумаги были безжалостно брошены на пол. В глазах Бога Смерти горела ненависть.- А был ли в этом смысл? Вы ведь справились сами.
- О, да, его смерть была просто потрясающа! – парень поднял руки вверх, будто разминал затекшие конечности. Я ничего не понимал. – Чокнутый папаша-наркоман, мать алкоголичка и он, отброс общества, который умер от голода, потому что его криков никто не услышал…
-Если бы не Вы, его крики услышали, и он оказался бы в приюте… Он был беспомощным ребенком!
- Он был сбежавшим Богом Смерти, - парень посмотрел на меня, будто ожидая моей реакции. У меня же в сознание вопросы приобрели ответы.
Тот невидимка, тот Бог Смерти, что заставил меня открыть дверь... Он сбежал в мир людей и стал человеком. Он приобрёл тело, но, став ребенком, умер, потому что не заслужил жизни. Боги Смерти не достойны жизни, потому что они были жестоки… Этот Бог Смерти стал человеком. Значит такое возможно?
- Это прекрасно, да? - Дерсель улыбался, глядя мне в глаза. Он знал о том, что меня мучило, знал то, о чём я думаю, и уж точно знал о том, что прямо в эту минуту, я догадался. Я всё понял.И это вызывало у него восторг, граничащий ссумасшествием.Асмийвсё ещё стоял в комнате, ожидая ответа Дерселя, но тот был целиком поглощён моей реакцией – его волновало только то, как я отреагирую на это открытие… Боги Смерти могут оживать. Вот так легко, лишь дверь открыть. Элайджи сможет ожить, если я открою для него дверь.