Ответственность. (1/1)

Большая власть подразумевает большую ответственность. Чем знатнее человек, чем больше значат все его решения и поступки, тем меньше свободы ему остается.Елизавета Дворецкая. Ночь богов

Дерсель впервые за долгое время держался меня стороной, ничего не говорил, на меня не смотрел, даже взгляда не поднял с того момента, как я оказался в его мире – всё его внимание было сосредоточено на светящемся шарике, мини версии модели Земли, что он однажды показывал мне. Казалось, он пытался что-то найти или решить жизненно важный вопрос, главное ведь для него было не смотреть на меня!

В чём я провинился? Неужели только в том, что открыл ту злополучнуюдверь?Или потому что я впустил в неё невидимку? Но он ведь был так счастлив. Он улыбался так по-доброму, так легко, будто получил свободу, выбравшись из ада.Так можно ли считать, что я сделал что-то плохое? Я не виноват!

Я попытался сказать ему это, заверить, что не знал, что это за двери, и вообще не сделал ничего такого, за что можно было бы меня осуждать: дверь открылась сама, без моих прикосновений к ней.Но парень шикнул, призвал к молчанию одним жестом руки, даже не подняв на меня глаза, и вновь вернулся к шару.Я видел, как он хмурит брови и задумчиво прикусывает губу – скорее всего он делал что-то очень важное и действительно был занят, погружен в свои мысли,вряд ли злится.Но эти отрешенность и холодность, направленные на меня…

Я подошел к Дерселю, присел на пол рядом и облокотился о стену. Парень снова никак не отреагировал, даже ленивого взгляда не бросил. Это начинало злить. Но вот только предпринимать что-то я не решался – боялся, что своими действиями вызову у Бога ещё больший гнев.Мы молчали: я наблюдал за Дерселем, тот изучал «Землю», скорее всего наблюдал или же искал что-то, был сосредоточен и холоден.Только спустя некоторое время его губ коснулась злая хищная улыбка. Он быстро поднялся на ноги и, радостный, прошел к внезапно возникшей в стене двери. Тут же в неё постучали, отрывисто, быстро, будто торопились.

Бог открыл дверь и тут же отошел в сторону, пропуская в комнату Асмия. Тот, казалось, был чем-то озабочен, даже, наверное, удивлён. Но стоило ему взглянуть на сумасшедшую улыбку Дерселя, его горящие глаза, как он тут же побледнел.- Но он ведь ребенок!- громко воскликнул он.

- Он преступил закон, - грубо и со злостью в голосе бросил Дерсель. От его голоса по телу побежали мурашки, а в голове невольно возникла мысль: о ком они? Ведь не могут они говорить обо мне? Не из-за того ли, что я открыл ту дверь? Они хотят сделать со мной что-то? Нет-нет, Дерсель не может так поступить со мной! Он же любит меня.

Я хотел было сказать, что действительно раскаиваюсь за то, что открыл ту дверь, что больше никогда так не сделаю. В общем, я собирался, как ребёнок, просить о том, чтобы меня не трогали, не обижали. Но парень снова жестом призвал к тишине. В этот раз он кинул на меня взгляд: добрый, не сердитый. Я облегченно вздохнул – они говорили не обо мне.

- Господин,- начал было Асмий, но Дерсель его перебил, громко и настойчиво:- Убить и привести ко мне! Это всё.Зеленоволосый Бог Смертисо злостью сжал руки в кулаки, и, кажется, собирался сказать что-то, скорее всего возразить чем-то грубым, колким, но вместо это развернулся и молча вышел за дверь. Дерсель тяжело вздохнул и, повернувшись ко мне, несчастно улыбнулся:- И всё-таки, быть Богом большая ответственность. Это тяжело… - он растворился, как и белизна вокруг него, которая медленно начала набирать краски и приобретать знакомые очертания.Я открыл глаза. Моя комната. Мой мир.

Я тяжело вздохнул, с силой сжал одеяло в руках – на сердце было неприятное чувство, схожее с одиночеством и совестью. И я понимал, откуда оно: Дерсель остался в своём мире совершенно один. Один на один со своей злостью и болью, что я видел в его глазах. Ему было тяжело, а я… Я был в своём мире, где всё было так легко, так непринуждённо просто. Да, вот он я, лежу в тёплой постели, ожидаю результатов экзаменов, пока он вершит человеческие судьбы, принимает сложные, но правильные решения. Я… Я… Почему я тут, а не с ним?!

Сквозь занавески пробивался солнечный свет. На часах было чуть больше семи.Тишина. И тихое посапывание рядом под одеялом. Я закатил глаза к потолку, частичкой себя поражаясь тому, что я совершенно не удивлён, что рядом со мной кто-то спит. Наоборот,подумал, как же давно меня никто не навещал в столь ранний час.Ну, да, у меня же были экзамены – не хотели беспокоить? Или Ангел с Асмием похлопотали?Чуть слышно нервно хихикнув, возникшей в голове картине, как Асмий отчитывает Богов Смерти и под угрозой работы запрещает ходить ко мне, я осторожно приподнял уголок одеяла. Темноволосый парень, на которого попал свет, сонно фыркнул и закрылся рукой, пытаясь таким образом отгородиться от меня и поспать ещё. Скелет лежал тут же рядом под одеялом. И честно, глядя на него, я в очередной раз вздрогнул – всё не мог привыкнуть к виду настоящего скелета в своей кровати. Странно, да?Я мягко коснулся парня через одеяло, пытаясь этим разбудить его, но он снова фыркнул и, представляете, отвернулся. Это поганец отвернулся от меня! Значит пришел ко мне, вторгся в мои владения, напугал своим скелетом – да-да, я до жути боюсь его подружки! – а теперь ещё и не желает просыпаться. Как это вообще называется?Возмущенный, я начал расталкивать парня, но тот махал руками и говорил себе под нос что-то типа «ещё пять минуточек», но в итоге мне удалось поднять его криками «Асмий идёт». Заслышав знакомое имечко, Бейл вскочил с кровати и поравнялся по стойке смирно. И только, когда понял, что никакого зеленоволосого Бога Смерти в комнате нет, гневно посмотрел на меня:- Нигде покоя нет. Ни при жизни, ни после.

- Вот-вот, - подтвердил я его слова, намекая на то, что он сам-то и является нарушителем покоя. Но Бог не обратил на это внимания, а лениво потянулся и сладко зевнул, после размял затекшие руки.

Я смотрел на него молча.Ничего не предпринимал. По правде, наверное, отчасти я даже радовался, что Бейл навестил меня – мы давно не виделись с ним, а разговоры с ним были очень интересные, ведь благодаря ему я узнавал много нового о Богах Смерти и об их мире. Конечно же, есть вероятность, что он говорит только то, что позволяет Всевышний, но ведь это не главное – важно то, что рассказывает: от Дерселя и Элайджи не дождёшься этого, у Асмия же я не отваживаюсь спрашивать мелочи.Парень, поймав мой взгляд, улыбнулся и, подойдя совсем близко, щелкнул пальцами у меня перед носом:- Скучал, малыш?- Бейл не ждал ответа, поэтому тут же сел рядом со мной и задал интересующий его вопрос – просто так он бы не пришел. На его лице была довольная улыбка.- Скажи, а правда то, что ты убилЭрика?

- Что? – непонимающе спросил я, совсем тихо и потерянно. Но тут же понял, что Эрик, тот человек, про которого говорил Бейл, был тем самым Богом Смерти, которого я встретил в белоснежном коридоре.– Я убил его?

Парень горделиво поднял нос, хмыкнул. Но заметив мой потухший взгляд, положил руку мне на плечо и добродушно произнёс:- Богов Смерти может убить только Всевышний. Ты не он, так что не переживай.

Неожиданно вспомнился разговор Дерселя и Асмия. И реакция Всевышнего на то, что я был в том коридоре. Он злился. Но почему? Потому, что я мог убивать? Или потому что я сделал что-то не то? Дерсель говорил что-то про то, что нарушивший закон – ребенок. Так может быть…- Бейл, а Боги смерти могут снова стать людьми?

Парень тряхнул волосами, пряча глаза за длинной темной челкой. Я слышал, как он хихикает:- Нет, это бред. Боги Смерти не могут стать людьми. Они могут только умереть, - кровавые глаза впились меня, определенно довольныепроисходящим. Я же ничего не понимал. И от этогозлился.

Я упёр глаза в одеяло, с силой сжал его. Хотелось что-нибудь сломать или даже накричать на Бога Смерти, но я понимал: ничего, кроме как улыбки, у него мои крики не вызовут. Оставалось только взять себя в руки и осторожно задать вопрос:- Тогда, что это за коридор?- я посмотрел на Бога Смерти. Тот, сдерживая едкую улыбку, посмотрел на потолок, будто спрашивая разрешения, потом нагнулся ко мне и тихо шепнул на ухо:- Секрет, - Я отстранился. Бейл вновь щелкнул у меня перед носом пальцами, будто играл со мной. После посмотрел на Розали, скелет, что всё ещё лежал в постели, и снова на меня. Красные глаза казалось что-то скрывали, но допрашивать его сейчас было бесполезно. – Знаешь, - вдруг начал Бейл, - ты вновь переполошил мир Богов Смерти. И я пришел не для того, чтобы спрашивать тебя, что да как было, а чтобы предупредить: Боги наблюдают, они тоже хотят смерти, потому что устали.

Я невольно вздрогнул и весь сжался. По телу пробежался холод, а горло сжала невидимая рука. Не такая, как у Элайджи. Эта не была настоящей, она была порождением моих мыслей, переживаний. Это были страх и горечь.Хотеть смерти – как же это ужасно! Как нужно устать от жизни, чтобы думать о забвении. Вот почему лицо того Бога Смерти было таким спокойным, счастливым – он просто устал и получил свободу… Тогда, кого искал Дерсель? Я запутался!Глядя на мои внутренние терзания, Бейлчуть слышно сказал:- Смерть – начало чего-то нового. Так что не переживай за него. Он в порядке.Я не совсем понял, о ком говорит парень: о Дерселе или об Эрике, загадочном Боге Смерти, что умер по моей вине. Но спрашивать у меня не хватило сил: ни моральных, ни физических. Я обессиленно рухнул на кровать.Парень тут же навис надо мнойи был так близко, что я чувствовал его холодное дыхание.- Да, поспи немного, - глаза начали тяжелеть против моей воли.Последнее, что я слышал, это его доброе «Эл скоро будет». Я уснул…Когда я открыл глаза, понял, что время давно перевалило за полдень, а в комнате никого не было кроме котёнка Элайджи. Как видно, Бейл ушел, пока я спал, забрав с собой излюбленный скелет по имени Розали.Делать было нечего, так как экзамены я все сдал, а до прихода Элайджи было ещё несколько часов, поэтому я быстро оделся и пошел к Ангелу. Тот вел себя сдержанно, молчаливо, поэтому я не осмелился у него что-либо узнать. Как я понял позже, спрашивать у Элайджи что-то про Эрика и белоснежный коридор было бесполезно – он ничего не знал, так как Асмий завалил его работой. Так что вопросов оставалось ещё очень-очень много. Надежда была только одна – Дерсель.