Недоразумение седьмое. Почти гармония и Кому поёт флейта (1/1)
После обнимашек и потока слёз, пролитых для более полного погружения в тему Серафеном, Зоти и страдающим от излишнего контакта с Текеху воином, дело пошло споро. Для начала ВНЕЗАПНО отыскалась подходящая песня: о свободе, разумеется. Мелодия была бодрой, слова проникновенными. Даже инструментов и исполнителей хватило в самый раз. Реандаль умел играть только на лютне (эльф он, в конце концов, или нет?), по причине чего ему пришлось стать солистом. Эдера он взял себе в поддержку. Воин удивился и сообщил, что сроду ничего не пел. Хранитель сказал, что петь ему не придётся, только время от времени орать. Мечник успокоился и моментально преисполнился значимости в собственных глазах.
Потрёпанную гитару всучили Серафену. Орлан обрадованно заухмылялся и прижал семиструнную к груди, как родную.
На ударники самопровозгласилась Зоти, вполне профессионально пробежалась палочками по инструменту и одобрительно выругалась. Слегка удивлённому Вэй Ину сунули в руки волынку. Некромант покрутил её туда-сюда, ощупал и кивнул.- Я знал, что ты гений, - хлопнул его по плечу Реандаль. - Главное, играй, а там как пойдёт.- "А там как пойдёт"... просто девиз всей моей жизни, капитан, - ответил Усянь. Губы его озарила слабая улыбка, и хранитель остался собой доволен. Кажется, этот квест их нового спутника закончился успешно. Очередь Реандаля удивляться настала в тот момент, когда тихо вышедший из каюты Алот вернулся с аккуратной резной скрипкой в руках. Увидев обалдевшие лица, волшебник вопросительно поднял бровь, но вопросов не дождался и с тем же серьёзным видом, с каким подготавливал заклинания, взял смычок наизготовку. На пробу проведя несколько раз по струнам, Алот поднял глаза и столкнулся и крайне заинтересованным взглядом капитана.- Ты открываешься нам с неожиданной стороны, дружище, - хмыкнул Серафен. - Теперь кэп ещё сильней в тебя влюбится.- Белфетто!* - Хлопнул по бедру Текеху. - Теперь не только кэп в тебя влюбится, будь уверен. Лицо волшебника приобрело замечательный малиновый цвет. Он явно хотел что-то сказать, но лишь открывал и закрывал рот. Реандаль словно мимоходом погладил его по плечу и укоризненно глянул на друида. Хранитель сам был близок к крайней степени смущения - тому чувству, что было неведомо Текеху от слова вообще. Репетиция официально закончилась поздним вечером, когда бархатное тёмно-синее небо начали изукрашивать крупные звёзды. Музыка, голоса, ритм ислова наконец достигли некоего подобия гармонии, и Реандаль решил, что для одной репетиции это весьма неплохо. На вторую репетицию времени у них не было, так что приходилось работать с тем, что есть.***********- Брат. - Лежащий на постели человек пошевелился, сделав попытку привстать. Это ему не удалось, а излишнее напряжение отняло последние силы. Голова вновь откинулась на подушки, по виску стекла крохотная капля пота. По словно заледеневшему лицу раненого сложно было понять, как тяжело далось ему даже это небольшое усилие, лишь более тяжёлое, чем обычно, дыхание выдало его напряжение. Вошедший в просторную белую комнату высокий мужчина поспешно поставил на низкий столик поднос с лекарствами и свежими бинтами, и бросился к постели. Проверивбольного, с трудом подавил печальный вздох.- Ванцзи, тебе нельзя двигаться, - с мягким укором произнёс он. - А то, что ты сделал недавно, лишь усугубило твоё состояние. Ты четыре дня провёл на ногах, а потом ещё и выпил вина... разгромил хранилище в своих поисках, поранился и стоял на коленях в Храме Предков. Как же тебе станет лучше?- Так было нужно.
- Что ж, по крайней мере, тебе удалось спасти ребёнка. Это благое дело.- Что... я искал, брат?- Когда выпил чашу "Улыбки императора"?- Мгм.- ... Флейту, Ванцзи. Ты искал флейту. ... Ну же, выпей лекарство, - чуть неловко перевёл тему, поднося к бледным губам раненого целебный отвар. - Вот увидишь, скоро тебе станет лучше.- Не станет.- Ты сможешь ходить и сражаться как раньше, обязательно!- Я... должен слышать её.- Слышать "её"? ... О ком или о чём ты говоришь?- Чень Цин.
Необычно светлые, почти золотые глаза закрылись, уступая усталости. Короткий разговор вымотал лежащего на белой кровати в белой комнате человека. "Как легко он устаёт", - с тоскливой безнадёжностью глядя на уснувшего брата, подумал глава клана Лань, Лань Сичень. Его добрый, тёплый взгляд скользил по бледным, впалым щекам, тёмным кругам под глазами, бескровным губам. Тридцать три удара дисциплинарным кнутом мало кто может пережить. Стоило Сиченю подумать о том, что он мог потерять А-Чжаня навсегда, как горло перехватывало, а пальцы немели от страха.
"Я так виноват перед тобой", - без конца, по кругу думал глава Лань. - "Лишь один я видел, как ты улетал с побоища в Безночном городе вместе со Старейшиной Илин. Мне нужно было бросить всё и искать тебя самому. Если бы там был только я, мы смогли бы найти выход, и ты не понёс бы наказание... Ах, как много в жизни того, что мы осознаём слишком поздно". Прокручивая этот нескончаемый монолог в голове, Лань Сичень привычно менял повязки. Он не позволял себе думать о том, что его брат сдастся, ведь любовь и скорбь его могут оказаться гораздо сильнее, чем способен выдержать человек.********** С приглушённым стоном Вэй Усянь проснулся и рывком сел на кровати. Точнее, попытался, ибо спал в гамаке, и попытка не увенчалась успехом. Своенравная "кровать" только закачалась туда-сюда, ещё больше сбивая с толку дезориентированного после сна певчего. Голову его заполнили странные мысли, а в груди теснилось нечто, не поддающееся быстрой идентификации. Не в силах терпеть всей этой круговерти, Вэй Ин бесшумно спрыгнул на покрытый чистой соломой пол, извлёк из выделенного ему ящика для вещей припрятанную бутылку рисового вина и поднялся на палубу. Огромные звёзды, подмигивающие с неба, всегда помогали ему думать. Кто бы что не говорил о Старейшине Илин, но дураком его никогда не называли. Он всегда был умён и проницателен. Если дело не касалось его самого, увы. Собственная душа всегда была для него диковинным лесом, полным неожиданных поворотов, тайников и кладов. Вот и сейчас Вэй Ину не составило труда узнать людей из своего сна. Первый и Второй нефриты клана Гусу Лань. Но то, о чём они говорили, мысли, звучащие в голове главы Лань, и то, в каком состоянии пребывал Лань Чжань, повергало в шок. Лань Чжань вынес Старейшину Илин после битвы в Безночном городе?!.. Это не поддаётся никакому осмыслению. Зачем ему это было нужно?!Вэй Усянь нервно глотнул вина. Мысли его крутились бешеными белками.Почему Лань Сичень думал вслух? Безумие...Мог ли изувеченный смертью или прыжком в другой мир мозг сотворить такой сон? Или всё ещё страшнее, и Вэй Ин просто свихнулся, и сидит сейчас где-нибудь в сырой пещере, пуская слюни, а это всё ему видится? Бред укрытого тьмой разума...Излишне торопливый глоток вина обжёг горло, и Вэй Усянь закашлялся. Постучал по груди кулаком и уставился на него ненормально внимательным образом, силясь подметить каждую царапинку, морщинку и изгиб. Как понять, в своём ты уме, или же нет?...Потому что если всё, что привиделось Вэй Ину правда, то картина открывается ещё более печальная, чем ранее. Потому что теперь в кровавый поток ошибок и скорбей Вэй Усяня нырнул Лань Ванцзи. Нырнул и испачкал в нём свои белоснежные одежды.
Если принять сон как реальное положение вещей, то получается, Лань Джань спас его и помог сбежать из Безночного города. Его нашёл брат и старейшины клана, и он им не подчинился... в чём? Неужели выдать Вэй Усяня? И тем заработал столь ужасное наказание.А потом спас ребёнка. Какого ребёнка? Может ли быть так, что А-Юань жив?Нет-нет, не стоит тешить себя столь безумной надеждой.Это...Просто сон.Наверняка лишь сон, навеянный сегодняшними непрошенными воспоминаниями.Только лишь сон. Вэй Ин допил вино, чувствуя, как привычно взыграла кровь в жилах. Ненадолго стало даже легко. Светлая печаль охватила всё его существо. Достав флейту, бывший Старейшина Илин на пробу извлёк несколько нот, мягко кружащихся в голове. Мелодия была печальной, но ненавязчивой. Умиротворение и тихая грусть.- Где я тебя слышал? - Пробормотал Вэй Ин. Тоска отпустила его сердце, ведь он был не из тех, кто впускает её надолго.- Хах, Лань Джань, давай я сыграю для тебя! Вдруг тебе и впрямь плохо. Не думаю, что из-за меня, ну да ладно. Я не жадный, и могу играть тебе каждую ночь... Значит, договорились. Сыграв ещё пару мелодий, что всплыли в памяти, Вэй Усянь легко улыбнулся и отправился досыпать.*********** Закончив обрабатывать раны брата, Лань Сичень встал, собираясь уходить. И вдруг замер в неловкой позе, нагнувшись за подносом. Откуда-то издалека, на грани слышимости, доносились плачущие звуки флейты. Знакомая мелодия, которую часто вечерами, перед самым звоном колокола, призывающего ко сну, играл Ванцзи. Мягкая, легко струящаяся, тихо ложащаяся на сердце. Глава Лань стремительно распахнул окно, выходящее на окутанную туманом горную долину. Его зоркие глаза внимательно осматривали раскинувшееся пространство, выискивая неизвестного музыканта. Из-за тумана увидеть его было трудно, но где-то же он должен быть? Иначе откуда здесь звуки флейты? Манера исполнения отличалась от техник Гусу. Кто-то прошёл через барьер? Но пройти незамеченным невозможно!Для живого человека. Лань Сичень обернулся и посмотрел на брата. Лицо провалившегося в беспокойный сон Второго Нефрита было сейчас мягким, расслабленным. Привычная складка меж бровей разгладилась, а дыхание сделалось спокойным. Первый Нефрит клана Лань тоскливо взирал на клубящуюся дымку тумана. Никаких ответов, одни только бесконечные вопросы и сожаления. Ясно было лишь одно: его брат действительно слышал флейту. Она пела для него.
********** Солнце вот-вот должно было подняться над бесконечными морями Архипелага, а новый день обещал быть запоминающимся. Ещё бы! Не каждый день в пиратский форт заявляются певцы и музыканты.Белфетто*- хорошо, молодец