Глава_1 или "Чувство" (1/1)

Вечером четвертого октября было тепло и по-особенному спокойно. Ветра почти не было, только изредка он появлялся словно из ниоткуда, трепал волосы еле заметным потоком и тут же исчезал. Тихонько стрекотали сверчки, а в остальном больше ничто не нарушало блаженную тишину. —?Ну же, не делай такое лицо. Праздник урожая на носу,?— произнес низкий рыжеволосый мальчишка в потрепанной одежде. Его звали Хайне, Хайне Виттгенштайн. На вид ему можно было дать не больше одиннадцати, но внешность порой обманчива. Хайне шестнадцать, а рост?— вечная тема для шуток со стороны его друга Виктора, который сейчас стоял рядом, прислонившись спиной к дереву. —?Ага,?— явно не слыша своего собеседника, ответил ему тот. Виктор весь вечер был в своих мыслях, что было немного для него не свойственно. Обычно он всегда первым начинал разговор, и в общем-то из их парочки именно Виктор был более общительным. А сегодня как воды в рот набрал. Друзья были так не похожи, и внешне, и характером, что становилось смешно. Хайне?— немного хмурый, спокойный, с проницательным взглядом, и это недетское выражение лица никак не вязалось с его низким ростом, маленькими, почти детскими ладошками и милой привычкой надувать щеки, когда его что-то раздражало. Виктор же был статным, красивым семнадцатилетним юношей, и, будь Хайне чуточку подогадливее, он бы без проблем признал в нем наследного принца королевства Граннцрайх, но, на счастье оного, Хайне пока ни о чем не подозревал. Улыбчивый и искренний, принц мог найти общий язык с кем угодно, будь то изысканная придворная дама или бедная девочка-сиротка, живущая на улице. Хайне не хотел нарушать задумчивости друга, а потому не спешил громко привлекать его внимание. —?Что думаешь? —?вместо этого негромко сказал он, доставая припасенную бутылку белого вина, которую стащил из винной лавки. Это сработало, взгляд Виктора тут же стал осмысленным, а губы расплылись в усмешке: —?Отдай-ка это мне. Ты еще слишком мал, чтобы понять вкус вина. —?Я не ребенок,?— Хайне раздраженно фыркает и садится на холм, любуясь с него на праздничный город, весь в светящихся огоньках. Виктор садится рядом, чуть касаясь плечом плеча друга. Незаметно вздрагивает, но не спешит отсаживаться. Было бы ложью, если бы мы сказали, что в сегодняшний вечер голова принца забита заботами о будущем его Королевства. Виктора заботит иное, а именно?— хрупкая фигурка, сидящая сейчас рядом с ним. Хайне Виттгенштайн, человек, с которым они знакомы около года, но успевший стать ему ближе всех на этом свете. Некоторое время они сидят молча, любуясь на раскрашенный красными, рыжими и золотистыми красками город. —?Знаешь, я хочу, чтобы наше Королевство процветало. Чтобы у каждого был дом и возможность учиться. Однажды так обязательно будет,?— высказал Виктор вслух то, чем он всегда хотел поделиться. Это были те самые идеи, которые он хотел воплотить после своего вступления на трон: идеи свободы и равенства. —?Ты так говоришь, будто в состоянии что-то изменить,?— довольно скептично оценил слова друга Хайне поначалу, однако потом прибавил, смеясь: —?Но знаешь… Я бы сделал все, чтобы твои слова претворились в жизнь. Виктор слушал тихий, глубокий смех друга, и как никогда осознавал, как же дорог он ему. Каждая черточка лица Виттгенштайна вызывала в груди такое щемящее ощущение, словно там пытается уместиться что-то необъятное и неведомое, и ему там так тесно, просто до ужаса. И тогда он решился. —?Вот, держи,?— Виктор подал другу свои часы, которые тот принял не сразу. —?Не нужны мне подачки,?— буркнул Хайне. —?Это не для тебя. Это для них, для детей. Продашь и купишь теплых одеял и одежды на зиму. Не хочу потом увидеть их мертвые обледенелые тела,?— несколько грубее, чем хотел, произнес принц и вложил часы в маленькую ладонь друга. Прикосновение длилось дольше обычного, и Хайне, конечно, это заметил. Он всегда все замечал, но не подавал виду. —?Что тебя беспокоит? —?Виттгенштайн переложил часы в карман и уставился на Виктора своим фирменным нечитаемым взглядом. Принц ненавидел, когда Хайне так на него смотрел. Никогда не было понятно, чего хочет этот рыжеволосый мальчишка. —?Меня? —?немного оторопело произнес Виктор, поддержав зрительный контакт. Он всегда любил глаза Хайне. Они были цвета хорошо выдержанного коньяка?— темно-янтарные с отливом в багрянец. Принц не мог не залюбоваться. —?Абсолютно ничего. Давай, что ли, выпьем, раз уж у нас есть такая возможность. Как понимаю, это будет первый твой алкоголь? —?смог отвертеться от неудобного вопроса Виктор. Чудом ему удалось открыть бутылку с помощью перочинного ножика Хайне.(В реальном мире так делать не стоит) Первый глоток достался принцу. —?Ничего так,?— оценил Виктор, передав бутылку Виттгенштайну. Хайне пригубил побольше и вынес вердикт: —?Довольно странный вкус… Но мне нравится. Они не напивались до беспамятства, ни в коем разе, однако вино заметно развязало обоим язык. Это значило, что общительный Виктор говорил абсолютно все, что думал, а обычно молчаливый Хайне не делал пауз между словами. —?Хайне, а у тебя есть девушка? —?вдруг задал неожиданный вопрос Виктор. Виттгенштайн закатил глаза: —?Нет, конечно. У меня нет времени заниматься подобными глупостями. Ты сам видел, как мы с детьми живем. Да и к тому же любая девушка моего возраста принимает меня за ребенка. Виктор уже понял, что сморозил глупость, однако вопрос был и правда животрепещущий. —?Это хорошо, что у тебя нет девушки,?— пробормотал себе под нос он, а потом потер глаза. Кажется, вино все-таки немного ударило ему в голову. —?Это почему же? —?непонимающе склонил голову вбок Хайне. Вместо ответа Виктор сгреб в охапку своего рыжеволосого друга, а потом неумело и пылко поцеловал. Губы Виттгенштайна имели привкус белого вина, а помимо него еще чего-то терпкого, вроде корицы или гвоздики. От страха в груди у принца холодело, с каждой прошедшей секундой он все больше уверял себя, что вот сейчас Хайне его ударит, закричит, что тот сошел с ума и нежным пинком под зад отправит катиться к черту. Но Хайне его не бил, не кричал и не вырывался. Положив маленькие горячие ладони Виктору на плечи, он потянулся вперед, пытаясь сократить разницу в росте, и приоткрыл губы. Первым отстранился Виктор. Глядя на Хайне, как на восьмое чудо света, он закрыл покрасневшие щеки руками и пробормотал: —?Я… Я думал, ты будешь против.Виттгенштайн отнял ладонь от лица друга, чтобы видеть его реакцию, и сказал прямо: ?— Я тебе нравлюсь. Он не спрашивал, он утверждал. Виктор поднял взгляд и вдруг понял, что не только он пялится на Хайне. Сам Хайне точно также пялится на него самого. И улыбается, едва заметно улыбается уголками губ. В глазах Виттгенштайна отражались искорки городских огней, и Виктор мог бы сейчас поклясться, что ни одна девушка не могла бы сравниться красотой с Хайне. —?Ты же говорил?— глупости,?— тихо сказал Виктор. —?Девушки?— глупости. А ты нет, Виктор,?— негромко засмеялся Виттгенштайн.