Глава 11 (2/2)
Лука не понимал, почему никто до сих пор его не ищет. Должно быть, прошло много времени. Неужели Эстер грохнула всех? Кажется, здесь была целая армия солдат в черном. В любом случае, везде было полно камер наблюдения, кто-нибудь точно все увидит.
– Меня зовут Эстер Пеони, и да, я наемный киллер, я гениальный киллер, способный провернуть все, что угодно, – начала девушка, рассматривая какие-то документы у себя в папке. – Ты все равно умрешь, Ханни, тебе эта информация толку не принесет. Сам себя загнал в угол.– Перед смертью я все же хотел бы знать, почему умираю, и что с моими друзьями, – тихо ответил Лука, надеясь, что она не убьет его прямо сейчас.
– Я грохнула главного соперника на национальном отборе Румынии лишь для того, чтобы попасть на Евровидение. Мне не сложно делать это, когда человек тебе доверяет. Подумай сам. У меня даже мотива не было, никто меня подозревать не станет. Я попала сюда с определенной целью, которую я с радостью выполняю за огромную сумму денег.
– Кто? Кто заплатил тебе?
– Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы. Как я и сказала, я должна была попасть на Евровидение. По моим расчетам, это случилось бы с вероятностью в восемьдесят процентов. А ещё, с вероятностью в восемьдесят пять процентов, ты подружился бы со мной. У нас ведь очень много общего, даже по характеру. А также, с вероятностью в девяносто процентов, ты бы не отказался от прекрасного отпуска в Тель-Авиве. Моей целью было устранение трёх главных фаворитов, и, конечно же, с тебя начал бы любой киллер. С остальными двумя объектами было относительно сложнее. Я специально поселила тебя с Дунканом, я специально таскала с собой Микелу и рассказывала ей много про тебя. С вероятностью в семьдесят пять процентов, эти двое должны были влюбиться в тебя до конца отпуска. Как же мне повезло, что Микела первым делом рассказала об этом мне, пока мы были в разъездах. Со вторым объектом было сложнее, были сомнения, поэтому мне пришлось слегка проверить свои расчеты, и наслать на тебя человека, который должен был подставить Дункана перед тобой. В тот день, учитывая результат в качестве нуля изменений в ваших отношениях, моя вероятность стала равна сотне процентов. Мало того, ты тоже был влюблен в Дункана. Но это не усложняло ситуацию, а делало ее только проще. Далее, чтобы вы оба думали, что вдвоем являетесь мишенью, я свалила на Дункана прожектор, но так, чтобы никто не пострадал. Как я сделала это и с тобой. Мне не нужно было вредить вам. Учитывая то, что мишенью стали вы двое, и я рассказала тебе про Микелу, вы с вероятностью в девяносто пять процентов стали бы верить, что она ваш главный враг. Подтверждая все теории, все становилось всё проще и проще. Понимаешь, если я грохну всех троих, то конкурс вообще отменят, ибо слишком уж это подозрительно. А если я грохну одного, в которого влюблены остальные двое... Конечно, вряд ли они будут участвовать, или вряд ли хорошо споют в финале.
Эстер вновь перевернула очередную страницу в своей папке, где были жуткие расчеты, и вздохнула.
– Твой парень ведь догадался, что Микела не виновата, я знаю. Он думал над настоящим врагом, но так и не догадался. Видишь? У меня нет мотива, ты мой лучший друг, никто и никогда на меня не подумает. Я знаю о тебе все. Все твои тайны. Так что и тебе от меня не уйти живым.
– Ты ошибаешься. Ты не могла сделать все так, что никто сейчас не знает, что я здесь.
– Я знала о том, где ты собирался встретиться с Дунканом. С вероятностью в семьдесят процентов ты бы побежал вниз от опасности, вверху была закрыта дверь. Второй и третий этаж были под охраной, ты бы не пошел туда. И, конечно же, ты бы с вероятностью в восемьдесят процентов побежал к противоположной лестнице, не желая оставаться в темном и безлюдном коридоре. Но именно в этот момент тебя окружили. Поэтому ты бы спрятался в одной из трёх комнат, что здесь есть. Остальные две были слишком далеко, с вероятностью в восемьдесят пять процентов ты бы оказался здесь, где я и ждала тебя. Насчёт камер не волнуйся, они все были отключены, память стёрта. И никто никогда не подумает, что я держу тебя прямо под сценой Евровидения. Никто не будет искать тебя здесь. К тому же, все знают, что я поехала к нашей компашке, что празднуют в борделе, хвастаться подходом в финал. Можешь, кстати, не переживать, с твоими друзьями все хорошо. Пока что.
– Я знаю, ты делаешь это не для себя, ты никогда не была высоко у букмекеров. А четвертое место меняется слишком часто, кто устроил все это, кто заплатил тебе? – не переставал спрашивать Лука, но затихал, видя злость в глазах Эстер.
– Я гений, уважаемый объект номер один. Я просчитала все настолько точно, что даже мои наемники не выйдут на меня. Никто не будет знать, что это сделала я. Я знаю каждое твое действие, каждый твой шаг и каждое твое слово. Неужели ты думаешь, что мне так сложно скрывать имя моего клиента? – почти закричала под конец Эстер, резко вынимая нож из стены.
– Но ты ведь сказала, что убьешь меня. Смысл тебе хоть что-то скрывать от меня?
– Меня ещё ждут переговоры с твоими дружками. Если они примут мои условия, ты будешь жить до конца финала. Если же нет, я убью тебя сразу и принесу им тебя по частям. Может быть, так они лучше поймут, если проснутся ночью в кровати, залитой кровью, с кучей частей твоего тела.
– Психопатка! – не выдержав, крикнул Лука, дергаясь на месте и начиная истерить, пока Эстер смеялась сумасшедшим смехом. Затем эмоции на ее лице сменились за секунду, и в ее взгляде снова читалась злость. Девушка отошла на пару метров и снова села на пол, в противоположный угол.
– Хотя, мне кажется, будет лучшей идеей резать тебя по частям и передавать твоим дружкам постепенно. Возможно, за остаток твоего тела они все же споют плохо специально. Либо кто-то из них может отказаться от участия. Это не будет подозрительно. Всего лишь один участник пропал, а другие два плохо спели. Никакой взаимосвязи, – стала рассуждать прямо на месте Эстер, записывая новые рассуждения в свою папку и начиная снова что-то считать.
Лука обречённо откинулся на стену, пытаясь успокоиться и не паниковать. Ему было совсем себя не жалко. Он заслужил все это. Единственное, о чем он переживал, это о состоянии Дункана. Тот не должен был страдать из-за него, не должен был жертвовать победой ради него, идиота, который до последнего отказывался смотреть правде в глаза. Который только и делал, что совершал чудовищные ошибки по жизни, которые вредили не только другим людям, но и ему самому.