Глава 10 (1/2)

Утро настало так же внезапно, как и потемнело вчерашним вечером. Через открытое окно проходил свежий запах цветущих деревьев, что росли под окном, запах свежей выпечки, доносилось пение птиц. Лука медленно открыл глаза, но тут же закрыл их, так как солнечный свет просто слепил. Под одеялом было жарко, но ещё жарче было от того, что чужие руки обнимали парня. Он чувствовал мягкое дыхание на своем плече.

– Я знаю, что ты не спишь, – голос из-за спины.

Лука вырвался из хватки и развернулся к собеседнику лицом. Он чувствовал боль во всем теле, но игнорировал это.– Доброе утро, Дункан, – улыбнувшись, произнес парень. – Как спалось?

– Замечательно, а ты как?

– Отлично, – соврал Лука, в последнюю очередь желая того, чтобы Лоуренс за него переживал. У него, в конце концов, репетиция была назначена на сегодня.

Дункан поцеловал Ханни в лоб и поднялся с кровати, собираясь видимо готовить завтрак. Его взгляд упал на свалку на полу.

– Ох, мне точно придется вызывать уборщиков, – засмеялся парень, оглядывая кучу мусора, который валялся по разным сторонам комнаты, разбросанную одежду, пачку печенья, рассыпанную по полу, карты, раскиданные по всей комнате.

– Вызывай. Все равно уходим скоро, – Лука поднялся с кровати, залезая в телефон. Эстер прислала ему что-то... Увидев сообщение, парень весьма удивился. Там был скрин из таблицы ставок. Лука снизился на третье место после вчерашних репетиций.

– Неужели все было так плохо... – грустно произнес парень, заставляя старшего обернуться. Тот тут же подошёл и увидел все своими глазами.– Как такое могло случиться? Ты идеально выступал. Я сам все видел...

– Я слишком плох, безнадёжен, – улыбнулся Ханни, который не собирался переживать из-за каких-то ставок и места на Евровидении. Он переживал только за своего любимого человека, с которым могло что-то случиться.

– Не смей так говорить! И, что бы там не было, я знаю, в чем ты точно очень-очень хорош, – Дункан дьявольски улыбнулся и утянул Луку в поцелуй.

– Слушай... Я не понимаю... Что между нами происходит? Кто мы друг для друга?

Лоуренс опустил голову, задумавшись. Видимо, все происходило так быстро, что он не успевал ни о чем таком подумать. Из-за конкурса, активной подготовки к Евровидению, совсем не было времени на что-то другое. Ханни понимал, что сейчас не до этого, но между ними слишком многое происходит, чтобы притворяться, что этого не было.

– Давай поговорим об этом вечером, ладно? Времени много, надо поспешить на репетицию, – произнес Дункан и пошел собираться.

Как ни странно, ничего подозрительного за всю репетицию не произошло. Эстер опять везде ходила с Микелой, не отходя ни на шаг, наблюдая за ее действиями. Она обещала Луке, что скажет, если произойдет что-то подозрительное. А тот ужасно сильно переживал за Дункана, пока тот находился на сцене.

Видя и слыша живое исполнение, у Ханни побежали мурашки по коже. Раньше ему не нравилась эта песня, но сейчас, когда Лоуренс сидел за пианино, с прекрасной аранжировкой номера, с потрясающим вокалом, Лука не мог понять, почему ставил себя выше всего этого. Его песня и рядом не стояла с песней Нидерландов, его вокал не сравнится, даже аранжировка и глубокий смысл песни здесь были. А в песне младшего ведь даже толком не было особого смысла.

Под конец песни парню показалось, что он сейчас заплачет. Но Дункан посмотрел на него именно в этот момент, и Лука не мог не улыбнуться ему.

В какой-то момент Ханни пронзило сомнение. А что, если старший просто его использует? Что, если ему не нужны ни его чувства, ни он сам, и все это он делает лишь ради победы? Посередине второго прогона песни Лука вышел в коридор, направляясь в собственную гримёрку, чтобы посидеть, успокоиться и подумать. Ему очень хотелось верить, что Дункан что-то к нему чувствует, и все это не просто так.

– Привет! – Лука развернулся, так и не дойдя до своей гримёрки. В него врезался Билал, радостно рвущийся обниматься. – Мы так давно не виделись, мой милый мальчик, я соскучился...

Лука подумал бы, что все это подкаты, если бы не знал, что Билал был влюблен в Лазарева.

– Ой, как мило, конечно, – улыбнулся Ханни. – Я очень рад снова тебя встретить. Но ведь сегодня репетиции второй половины второго полуфинала...

– Я пришел посмотреть репетицию Серёжи. И это по истине было восхитительно! – Билал стал прыгать на месте от восторга. Лука даже не мог передать, как сильно скучал по нему, по этой шумной компашке. По всем этим людям, что помогли отпуску в Тель-Авиве стать лучшим в жизни парня.

– Не сомневаюсь. Но ведь репетиция кончилась, что ты здесь...

– Мы все здесь, и мы собрались первоначальным составом. Мы пришли за вами, – послышался голос Эстер откуда-то сзади, и Лука почувствовал, как счастье заполняет его душу. Он резко развернулся и побежал к девушке. Он не сомневался, что это она все устроила, и бросился ее обнимать.– Мы очень скучали по тебе, – улыбнулась Микела, и Лука проигнорировал это в порыве счастья.

– В прошлый раз кусок нашей компашки сломали батутный центр. Так что сегодня мы идём ломать новый! – воскликнула Эстер, ее глаза уже горели коварным планом, а все остальные радостно закричали. – Я шучу, если что.

– Господи, меня пугает эта женщина, она даже предупредить не могла, – зарядил фейспалмом Махмуд, который, как обычно, стоял с невозмутимым лицом.

– Ну что, мы ждём господина Дункана и отправимся? – нетерпеливо воскликнул Билал, обнимая Лазарева со спины. Лука успел заметить изменения в их отношениях. Сережа перестал сопротивляться, ему даже стало нравиться поведение младшего...

– Я уже здесь, – Лоуренс неожиданно появился из-за угла. Он выглядел немного уставшим после репетиции, но у него было ещё много времени прийти в норму, пока они доедут.

– Лука, пойдем, скорее, мы так давно ждали, – Эстер схватила парня под руку, за другую схватился Билал, его так окружили, что он даже не мог повернуть голову и посмотреть на Дункана. Тем временем вся толпа из одиннадцати человек пыталась протолкнуться к выходу, проходя мимо операторов, постановщиков номеров и прочих людей из команд каждой страны. Они даже встретили некоторых участников Евровидения, но тем не понять их сумасшедшей компашки.

Лука ещё до конца не осознал, что произошло. Минут десять назад он хотел подумать об их отношениях с Дунканом, но этого видимо уже не случится, так как их обоих прямо сейчас толкали к выходу. Казалось бы, все веселье кончилось, но теперь они снова вместе, и плевать на подготовку к конкурсу. Евровидение дало им нечто большее, чем шанс стать популярнее. Дружба и любовь всегда ценнее всего в этом мире.Луку затолкали в первое попавшееся такси вместе с Эстер и Билалом. Хорошо хоть Микела не села с ними. А то атмосфера, которая обязана была быть веселой и радостной, стала бы напряжённой. Парень сидел и надеялся, что Дункана не убили в толпе и с ним все хорошо.

– Ты уверенна, что мы не сломаем батут снова, как сделали наши в прошлый раз? – спросил у подруги Ханни, счастливо улыбаясь и поглядывая в окно.

– Я уж прослежу за этими балбесами, – засмеялась Эстер и обняла друга прямо в машине, смотря в то же окно, что и он. – Я уже не представляю, как буду без вас, – вздохнула девушка с грустью.

Луке вдруг стало стыдно за то, что он не рассказал ей про них с Дунканом. Она доверяла ему все свои тайны, считала его настоящим другом, и она точно обидится, если узнает, что он утаил такой важный факт.

Такси доехали до нового батутного центра довольно быстро. Этот был больше прежнего по словам людей, что были в другом центре во время отпуска. Лука, выходя из машины, сразу стал смотреть по сторонам, пытаясь найти Дункана, но не успел он подойти к другим машинам, как Билал снова схватил парня под руку и потащил к зданию, восхищаясь происходящим.

Как только все одинадцать человек купили билеты и зашли, Србук достала хрустящую баранину и стала предлагать ее остальным, которые уже начинали шарахаться. Как же всё-таки этого не хватало. От счастья они вели себя хуже, чем пьяные, но всем было безгранично весело.

На батутах почти никого не было, они были разных цветов, разных размеров. Там даже были канаты, бассейн с мягкими кубиками, много верёвочных лестниц и прочее оборудование для развлечений.

– Как в детском саду, ей богу, – опять возмутился Махмуд, толкая канат в сторону от себя.