Глава 8 (1/2)

Сроки и ставки нещадно горели. До финала самого известного европейского песенного конкурса, Евровидения, осталось меньше двух недель. Все участники постепенно прилетали в Тель-Авив на репетиции, что были за неделю до конкурса. Первая репетиция участников второго полуфинала должна была быть через два дня, но Лука прилетел в город пораньше, чем надо, не в силах больше ждать. Ему хотелось увидеться с Дунканом, который приехал в столицу Израиля вчерашним вечером.

Идя от аэропорта и наслаждаясь запахом цветущих растений, Ханни рассуждал о том, что же он скажет Дункану, когда они впервые встретятся. И будет ли тому вообще до него дело, мало ли, слишком занят подготовкой к репетициям. В любом случае, сейчас хотелось просто расслабиться, идти по израильскому асфальту и наслаждаться лёгким ветерком, который развивал волосы.

Уже приближаясь к отелю, где жили все участники, Лука отправил свою команду доставить его чемоданы до его номера, пока сам он сходит в ближайший магазин за едой на вечер. Безумно хотелось шоколадных печенек. А ещё безумнее хотелось угостить ими Дункана, который когда-то сказал, что очень их любит.

В местном магазине было много народу, зато большой ассортимент. Ханни взял несколько шоколадок и сока в дополнение к парочке пачек шоколадного печенья. Он ненавидел стоять в очереди, особенно в такой важный момент, ведь хотелось как можно быстрее пойти и найти Дункана, который ещё вчера жаловался, что ему достался самый дальний темный номер на третьем этаже. Правда, он жаловался не совсем на это, а на то, что вид плохой, и по ночам птицы орут. Невольно Лука улыбнулся, ловя на себе тут же подозрительный взгляд кассирши, которая резко посмотрела в его сторону.

– Проходите, а то у меня целая тележка еды, вам быстрее, – услышал Ханни голос слева от себя, поворачиваясь, чтобы рассмотреть мужчину лет сорока. Который, кажется, хотел его пропустить.

– Ой, спасибо большое, я как раз торопился, – обрадовался Лука, тут же проходя вперёд, раскладывая свои будущие покупки перед кассиршей. Как хорошо, что в этом мире ещё есть добрые люди.

– Да ладно, пустяки, – ответил мужчина, отворачиваясь к своим вещам. Оплатив еду, чтобы не задерживать доброго человека, Лука отошёл от кассы и тут же направился к выходу, останавливаясь на улице, убирая сдачу и запихивая поудобнее еду в сумку.

Погода обещала быть замечательной до самого конца дня, хотя был уже вечер, люди расходились по домам. Когда самолёт садился, была облачность, а теперь ни единого облачка.

– Вам нравится в Тель-Авиве? – прозвучал знакомый голос сзади. Тот мужчина вышел из магазина с двумя сумками.

– Да, очень, а вам? Вы говорите со мной по-английски, вы ведь как-то поняли, что я иностранец, – неожиданно для себя осознал Лука, обходя магазин по направлениюк отелю. Кажется, им было по пути с этим мужчиной. – Да и вы на местного не особо смахиваете.

– Нахожу этот город воплощением эстетичности, – вздохнул тот где-то сзади, следуя за парнем. – Кажется, вы очень умны.

Это было так неожиданно, что Лука тут же обернулся, широко распахнув глаза, чтобы спросить, что человек имеет ввиду, но было поздно, через секунду его сильно ударили по шее стеклянной бутылкой. Парень почувствовал ужасную боль, падая на теплый асфальт.

– Ты ожидал бескорыстной помощи? О, я не пропускаю в очереди кого попало, слишком уж спешу, – мужчина подошёл ближе, бросая свои пакеты с едой.

– Что... Тебе надо, – проскулил Лука, пытаясь подняться, но получалось не очень. Мужчина, заметив его попытки, ударил его ногой, а затем поднял с земли и потащил в неизвестном направлении. На улице никого не было, особенно за магазином и в тех переулках, куда сейчас тащили Ханни.

– Издашь хоть звук или дернешься, прибью, – злобно проговорил мужчина, ударяя Луку снова. На секунду тот попытался вырваться, оттолкнул человека, но сил не хватало, его снова приложили к земле. – Твою мать, я предупреждал, – крикнул мужчина, ещё раз ударяя Ханни, на этот раз по спине.

– Черт... Что ты хочешь... – снова заговорил Лука, игнорируя боль.

– Я хочу, чтобы ты заткнулся. Это во-первых, – удар по правой ноге. – Во-вторых, ты слишком мерзкий человек, чтобы земля тебя носила, – удар по лицу. – И в-третьих, привет тебе от Дункана Лоуренса, будущего победителя Евровидения, которому ты теперь точно не помешаешь.

Эти слова прозвучали так громко и так резко, что у Ханни сжалось сердце. Он не заметил, как человек ударил его в последний раз и ушел из темного переулка в неизвестном направлении. Он не особо осознавал, что делает, с трудом поднимаясь на ноги, опираясь рукой о стену. Ему было совсем не больно физически. Но морально... Он не мог поверить в то, что Дункан так поступил с ним. Просто не мог. Он видел его, как человека, который всегда хотел только хорошего людям, который никогда не просил первого места в таблице букмекеров, который не хотел побеждать только из-за того, что боялся, что его будут осуждать, или завидовать ему. Лука верил, что тот был последним человеком на земле, готовым навредить кому-то из-за собственной выгоды. Если бы он хотел, он бы сделал это кучу раз до этого. Он мог прибить Ханни ещё спящим в номере, мог вколоть ему что-то в том подвале в отеле, списав все на несчастный случай. Он мог бросить его в лесу, чтобы у того сдали нервы, чтобы тот потерял себя окончательно. Мог скинуть его с дерева, посильнее подтолкнув к падению. Но вместо всего этого Лоуренс заботился о нем. Уж кого как, но его точно волновало, как у Ханни дела, все ли нормально.

Луке понадобилось всего несколько минут размышлений на то, чтобы понять, что Дункан никогда так не поступил бы. Будь даже он врагом ему, он не был настолько низким и бесчестным человеком. Это мог быть кто угодно, только не он. В это парень не поверил бы ни за что в жизни.

Случайно вспомнился разговор с Эстер перед вылетом из Тель-Авива. Она что-то подозревала. И если принять ее слова за правду, то все сейчас вставало на свои места. Но только... Если Микеле нужно устранить двух людей с первых мест в таблице, ей нужно угрожать обоим. Если перед Лукой она подставила Дункана, то... Осознание ужасной правды пришло поздновато.

Лука вздохнул несколько раз, взял себя в руки, и пошел быстрым шагом в сторону отеля. Если с Дунканом уже что-то случилось, то он не сможет себя простить за то, что знал планы Микелы, но не предупредил его. А если ещё ничего не случилось, то стоило бы поспешить и все рассказать.

Одежда была в не очень хорошем состоянии, губа разбита, ещё и плечо ужасно болело, остальные синяки, наверное, были не слишком серьезными. В отеле на парня странно смотрели уборщицы и прочий персонал, но Луке было плевать, он твердо направился к лифту, бросая на всех злые взгляды. Лифт не приезжал секунд пятнадцать, но у парня уже сдавали нервы, так что он плюнул на это и побежал к лестнице.

Ловя на себе странные взгляды людей, он добежал до третьего этажа, а затем направился в номер, в котором должен был жить Дункан. Уже вечер, вряд ли он гуляет по улице или шляешься ещё где-нибудь, так что должен был быть здесь. И больше всего на свете сейчас Ханни хотелось увидеть его в нормальном состоянии и предупредить обо всем, что могло произойти. И только стоя прямо напротив двери черного номера Лука остановился, запаниковав ещё сильнее. Его руки задрожали, но он потянулся к двери и постучал.

Не заставив парня должно ждать, замок щёлкнул секунд через десять, а затем глаза Луки встретились с удивлённым взглядом Дункана. Тот был одет в очень милый свитер, хотя сейчас было не сильно прохладно. Ханни не выдержал и бросился ему на шею, сильно обнимая и начиная рыдать в истерике.

– Лука... Что с тобой, что случилось? – явно шокированно и обеспокоенно произнес Дункан.

Лука попытался что-то ответить, но слова из него совершенно не лезли, так что он продолжал рыдать.

– Превращаешься в истеричку, ей богу, – улыбнулся Лоуренс, обнимая парня в ответ. – Ты хоть помнишь, где твой номер?

Лука трясущимися руками вытащил из кармана ключ, отдавая Дункану. Он не мог передать того, насколько сильно переживал за того, и как сейчас был рад, что с ним все нормально. Но успокоиться и все объяснить было явно делом не этого момента.