Ссора (1/2)

Медленно моргая, Флаке поморщился, натягивая одеяло до самых ушей. От чего-то именно сегодня вечером шум воды и позвякивание посуды, доносившиеся с кухни, его раздражали. Как бы Тилль ни старался прибираться быстро и тихо, совсем беззвучно всё равно не выходило, о чём он жалел, когда видел недовольно насупившегося на неприятные звуки Кристиана.

Лоренцу и самому не нравилось злиться на всё подряд. Уже очень долгое время он просто не мог не придраться к чему-то, пусть всё и казалось идеально тихим и спокойным - как им обоим больше всего хотелось. Даже сейчас, только отужинав, Флаке снова мерзко чувствовал себя, сидя в любимом уголке дивана, куда его Тилль заботливо пересадил из коляски. На миг появилось желание включить телевизор, чтобы какой-нибудь фильм перекрыл тихие звуки кухни. Но лишь представив, как он будет невольно вслушиваться в совершенно ему неинтересные диалоги, Флаке уронил потянувшуюся к пульту руку.

К его облегчению, в этот же момент всё стихло и на кухне. Кристиан зачем-то зажмурился, но всё равно точно понял, когда пришедший Тилль сел на диван. Какое-то время он не двигался, и Лоренц был более чем уверен, что смотрит мужчина на него, однако долго так протянуть он не смог и придвинулся к возлюбленному. Но только тёплые пальцы попробовали взять замершую на пледе ладонь, как Флаке сам, недовольно сморщив нос,накрыл её мягким уголком ткани. Вот только Тилля это не остановило.

Он видел, что Кристиан снова уходит от мира, пусть это больше не выглядело столь жутко, как когда его чудом спасли из подвала. Повторять месяц молчания Тиллю совершенно не хотелось, и он пытался вызвать улыбку на любимом лице хоть чем-то. И даже видя, что Флаке не собирается разгонять своим мрачные мысли-тучи, Линдеманн продолжал упорствовать, надеясь, что сработает и в этот раз.

Вот и сейчас он медленно, не обращая внимания на недовольное сопение, пытался проникнуть рукой в запах пледа. Флаке же только крепче сжимал его уголки и втягивал голову в плечи, хотя уже давно согрелся итеперь чувствовал, как по спине бежит капелька пота.- Тилль, прекрати, - не выдержав, пробормотал он. - Пожалуйста.- Для тебя же стараюсь, - попытался оправдаться Линдеманн, но руку убрал.

- Займись лучше чем-нибудь другим, - стараясь скрыть раздражение, проворчал Кристиан.

- И чем же предлагаешь?- Не знаю. Почему я должен придумывать тебе занятие?

- Может потому, что я тоже устал и собрался провести вечер с тобой? - сказал это Линдеманн значительно мягче, попытавшись хоть немного успокоить Флаке. Но тот уже завёлся:- Смотрю, ты перетрудился, сидя полночи у холодильника, - прошипел Кристиан, всё же высунув растрепавшуюся макушку на воздух. - А ты думаешь, я не слышу, как ты там ночью хозяйничаешь? И хоть бы руки после этого мыл, они же липкие. А потом ещё и обниматься лезешь, а мне, знаешь ли, неприятно! Тилль опешил. Никогда до того Флаке не говорил, чтобы ему было противно с Линдеманном, и сам клятвенно уверял, что никого ближе и лучше Тилля у него нет и не было.- Неприятно, значит... - протянул Тилль, будто пробуя это тягучее липкое слово. - А ты вспомни сначала, сколько я делаю, прежде, чем что-то мне предъявлять!

Оба так и замерли, услышав это возмущённое восклицание. Как Флаке не отказывался от ласки, принимая её, как что-то совершенно повседневное, так и Тилль не повышал до этого на него голоса и не напоминал о своей роли под этой крышей.

- Раньше ты как-то меньше считал это тяжёлым трудом, - язвительно бросил Кристиан, высунувшись из пледа уже по плечи. Багровое то ли от жары, то ли от эмоций лицо повернулось к напрягшемуся Тиллю.- А ты подумай, почему, - сжав кулаки, ответил тот.- И почему же? - фальшиво изобразил Лоренц интерес.- Да потому, что я это делаю для тебя, и раньше тебе было не наплевать на это! Я видел хоть какую-то отдачу. А сейчас тебе, оказывается, противно, когда я рядом нахожусь! - прогромыхал Тилль.

Казалось, задрожала мебель, никогда прежде не слышавшая, чтобы этот грозный человек изображал хоть что-то, похожее на крик, не говоря уже о настоящем гневном восклицании. Но Кристиан, в отличие от неё, лишь сел ровнее и сильнее свёл брови, медленно втягивая воздух, прежде, чем ответить.- Или я теперь у тебя как прислуга? - опередил его Тилль.

- К чему мне это? - фыркнул Кристиан.

- Да к тому, что один ты бы уже давно...- Что?! - Лоренц тихо взвизгнул, не став даже дослушивать.

- Именно оно, - процедил Тилль. - Где бы ты сейчас был, если бы не я? Кто бы за тебя всё делал, чтобы тебе оставалось только воспользоваться этим? Кто, скажи мне, терпел бы всё ради хоть одного ласкового взгляда?! Ну, кто же? - с каждым словом он повышал тон, так что Кристиану захотелось заткнуть уши.

- А тебе полезно немного подвигаться, - тихо бросил он, когда Тилль решил взять передышку. - Именно оно, - передразнил он Линдеманна, встретившись уже с его удивлённо-оскорблённым взглядом. - Я, в отличие от некоторых, сейчас мог бы спокойно жить со своей семьёй, если бы не случайность! Слу-чай-ность! Я не доводил себя до такого! - Кристиан говорил тихо, совсем не повышая голоса, от чего короткий удар по ногам на миг перекрыл его голос. - А ты будто себе тогда цель поставил - стать отвратительным всем! Ну что же, поздравляю, у тебя получилось! Не встреться мы тогда, ты бы сейчас тоже...- А ты вспомни, как мы встретились, - вновь прервал его Тилль. - Ты даже для этого ничего не сделал, спасибо хоть, что ответил и дверь открыл! - мужчина даже поднялся на ноги и изобразил поклон, от чего в глазах в миг потемнело, но Тилль был готов продолжать, даже не видя. Слишком долго он был так же слеп к Кристиану. - Только это, похоже, было всё, что ты мог сделать!- Замоли, - прошипел Кристиан и мелко затрясся.

- А что, тоже неприятно? Странно, ведь я не трогаю тебя, - Тилль сделал показушный шаг назад. - Или мне и сейчас звать тебя солнышком? Боюсь только, с таким солнцем как ты, жизни на Земле бы не было! Не греет, только...- Замолчи, - чувствуя, как начинает жечь глаза, ещё тише просипел Кристиан. - Закрой свой рот...- А я думал, так у нас только ты делаешь, - фыркнул Тилль, приблизившись. - Помнишь, как ты молчал несколько месяцев? И помнишь, кто даже тогда тебя обхаживал, совсем не думая об остальном, лишь бы ты наконец очнулся?!- Замолчи!

- А может, зря это было? Ты же сейчас точно так же поступаешь,только теперь и обругать можешь, а не только заставить меня чувствовать себя виноватым, когда хочу просто прикоснуться к тебе!

- Заткнись! - голос Флаке задрожал, но Тилль уже не замечал таких мелочей. Да что там, он и голоса-то не слышал.- Или тебе снова нужно попасть в какую-нибудь задницу и ждать, пока я тебя вытащу, чтобы я хоть на день стал для тебя равным?! - мужчина резко приблизился и рванул плед за край. - Что, снова хочешь в тот подвал, или где вас там держали? Соскучился?

Тилль грубо схватил тонкое запястье и с силой рванул на себя, второй рукой задирая длинный рукав, чтобы стали видны бледно-розовые следы от ожогов. Флаке зажмурился, протестующе замычал и задёргался, но Тилль лишь сильнее сжал его руку и своей второй схватил Лоренца за волосы, не давая ему отвернуться.

- Посмотри и ответь! Хочешь снова, да?!

- Замолчи! Едва слышный крик заставил умолкнуть обоих. Побагровевшийот напряжения Тилль чувствовал, что ещё немного и сердце его подведёт, но останавливало его другое. Ресницы не менее красного Кристиана дрожали от слёз, полностью застилавших злобно прищуренные глаза. Никогда прежде он не доводил Флаке до слёз, и от того на миг он почувствовал, что готов забыть все претензии и попытаться вымолить прощение, но ему не дал сам Кристиан:- Убирайся, - прошипел он, выдёргивая руку. - Прямо сейчас. Только зародившаяся вина снова оказалась зарыта всего тремя словами. Даже не взглянув на Лоренца, Тилль стремительно развернулся и ушёл в комнату. Пока он чем-то шуршал и хлопал дверью шкафа, Кристиан быстро вытер глаза и поправил очки, так что когда Тилль вышел из комнаты, держа в руках лишь небольшую сумку, Кристиан вновь ясно видел его. Не сказав ни слова, Тилль что-то демонстративно кинул на диван и придвинул к нему коляску, чуть не перевернув ту.

- А то ты даже с дивана не выберешься, - бросил он, отворачиваясь. Тут же мужчине в спину полетел принесённый им же предмет, но, не долетев, упал ему под ноги и тут же оказался отпнут в дальний угол. Какое-то время из коридора было слышно только кряхтение одевавшегося Тилля, а из комнаты - громкое дрожащее дыхание Лоренца. Только с хлопком двери всё стихло.***- Я беспомощен?! Я? Да он... - едва слышно шептал Кристиан, пока сдёргивал с вешалки куртку. - Сам-то едва ходит, а без своих таблеток совсем ничего... Беспомощен?! Я?! Уже третий день Кристиан не мог успокоиться. При малейшем упоминании Тилля в мыслях или, когда просто на глаза попадалось что-то, связанное с ним - а это была почти каждая вещь - Лоренца в секунду начинало переполнять прежнее жгучее чувство, избавиться от которого он мог хоть ненадолго лишь вновь повторив всё, что уже сказал Тиллю. Он так провёл бы и весь этот день, если бы не опустевший холодильник, пополнить запасы которого собирались ещё несколько дней назад.

- Я хотя бы не сам... - снова начал Кристиан, устремившись к двери, но, наехав на что-то, чуть не вылетел из коляски, но был слишком увлечён, чтобы заметить. - А он... Ему снова пришлось замолчать, не закончив фразу, ведь в коридоре кто-то стоял.

- Здравствуй, Рихард, - через секунду молчания выдохнул Кристиан и криво улыбнулся.

- Здравствуйте, - пробормотал тот, заглядывая Лоренцу за спину. - А Герр Линдеманн снова болеет? - вспомнил он историю Тилля о том, как получилось так, что в момент похищения Кристиан был один.

- Не знаю, - неожиданно рявкнул тот, так что Круспе вздрогнул. - Не упоминай его, - чуть спокойней добавил он, выкатившись из квартиры. - Он не дома, - совсем тихо договорил, разворачиваясь, чтобы закрыть дверь.

- Давайте, я помогу, - быстро предложил Рихард приблизившись.

- А что, я и по-твоему не смогу сам, да? - проворчал Кристиан, и даже по тому, как звякнули ключи в его руке, парень понял, что сказал что-то не то.- Нет, я просто...- Да не оправдывайся, - так же неожиданно сник Лоренц, - я не на тебя сержусь.- А что у вас случилось? - осторожно, боясь снова сказать что-то не то, спросил Рихард.

- Ничего, - огрызнулся Кристиан, разворачиваясь, чтобы доехать до лестницы. - У нас всё, как было раньше! Когда мы не знали друг друга! - злобно рявкнул он, забыв, что в метре от него стоит не Тилль, а Рихард.

- А Герр Линдеманн...- Ушёл. Не знаю, где он, - опомнившись, привычно тихо ответил мужчина и остановился на краю их лестничной клетки.

Круспе не нашёл, что ещё спросить, поэтому молча последовал за соседом. Ему так-то не надо было куда-то идти, и он только возвращался с мусорки, но желание на всякий случай сопроводить Кристиана убедило его, что повод зайти с ним в магазин найдётся в самом магазине. Благо, Кристиан не обращал на него никакого внимания, будучи слишком сосредоточенным на движении коляски. Время от времени он останавливался и с силой сжимал пальцы, шумно выдыхая, и тогда Рихард немного сокращал дистанцию в два метра, казавшуюся ему безопасной, чтобы убедиться, что это Кристиану просто что-то снова напомнило о Линдеманне. Так Круспе сопроводил соседа до магазина, хоть и был, в отличие от него, почти в домашней одежде, не предназначенной для прибывания на улице в такую погоду дольше, чем пару минут. Обыкновенно серое ноябрьское небо низко висело над городом, а на другом его конце и вовсе опустилось вечерним туманом и постепенно оседало и здесь. Из-за монотонных облаков, не расходившихся так давно, что уже казалось, что серый и есть настоящий цвет неба, изредка пробивался слабый рыжий лучик, часто исчезавший до того, как успевал что-то осветить, а от того казавшийся скорее маленькой, быстро гаснущей искрой. Рихард, желая отвлечь Лоренца, уже собирался ему сказать о своём наблюдении, но вновь побоялся, услышав новое тихое ругательство, пусть и адресованное не ему.

Кристиан не видел ни туч, ни искр, ни даже иногда поднимаемых ветром листьев. Всё, что он мог различить, ограничивалось прохожими, которых нужно было объезжать, светофорами, на которых каждый раз приходилось останавливаться, и одной глубокой лужей, в которую мужчина нечаянно въехал. Только на секунду перед глазами мелькнул ещё вылетевший из-под колеса зазевавшийся голубь. Ничего больше, кроме препятствий, Флаке даже не пытался увидеть, всё ещё мыслями находясь на диване три дня назад. За время, что уже прошло, он успел составить целый список претензий к Линдеманну, которые в тот вечер просто не успелись вспомниться. И, нашедшиеся, они теперь теснились внутри, не находя выхода, старались обратиться против самого Кристиана, а тот почти физически ощущал укусы маленьких зубов и только больше злился на Тилля, виня его в том, что чувствовал сейчас.

Лишь дважды за весь путь он прервался. Первый был, когда он, оказавшись внутри здания, постарался вспомнить, как поступал, когда казалось бы в другой жизни приезжал сюда один. В следующие полчаса, когда он вдоль стенки объезжал зал, лишь иногда подъезжая к стеллажам, он снова успел почти полностью изолироваться от мира. Даже когда Рихард, следовавший за ним уже почти вплотную - так близко, что многие думали, что они действительно не незнакомцы, лишённые достаточного пространства, чтобы разойтись подальше - помог снять с верхней полки более свежий хлеб, а затем ещё несколько раз просил болтающие компании пропустить молча останавливавшегося Лоренца, тот так и не поднял взгляда от стоявшей на коленях грязной корзинки.

Во второй раз он пришёл в себя уже на кассе, но только для того, чтобы услышать сумму, названную такой же погружённой в себя кассиршей, а затем отдать отсчитанные деньги. Рихард спешно расплатился за взятую наугад банку кофе и поспешил нагнать умудрившегося ухать почти к выходу Лоренца.

Обратно возвращались уже почти по темноте, сопровождаемые короткими, но быстрыми порывами ледяного ветра, заставлявшие Рихарда пытаться завернуться в свою же свободную футболку. Он мог бы убежать, но его будто что-то держало рядом с медленно катящейся коляской.

И лишь у самой двери квартиры, уже доставая ключи, Флаке случайно повернул голову к парню.- Рихард? - удивлённо пробормотал он, оглядывая раскрасневшегося, дрожащего парня, светлые дреды которого местами ещё не оттаяли от голубоватого инея.

- Я за кофе ходил, - уверенно ответил тот, сумев на секунду унять дрожь в челюсти.

- Ага, поверил, - буркнул нахмурившийся Кристиан, но Круспе с облегчением почувствовал, что прежней агрессии в голосе нет. - Проходи, а то ещё и ты назовёшь неблагодарным, - позвал он, отперев дверь. Рихард предпочёл не рисковать, задавая вопросы, особенно сейчас, когда Лоренц, похоже, наконец-то был готов к диалогу. Парень быстро проскользнул в тёмный коридор и отошёл от двери, попутно стряхивая с ног ботинки. За спиной щёлкнул выключатель, и Рихард быстро, будто делая что-то неправильное, осмотрел коридор и видную из него часть комнаты. Внимание привлёк небольшой предмет в углу, и Рихард, не спрашивая разрешения, с интересом поднял тот.

В руках оказалась небольшая, но достаточно толстенькая книжка в чёрном переплёте, на обложке которой был ясно виден след протектора коляски. Парень осторожно расправил смявшиеся страницы и с интересом тронул сбитые уголки, хотя книга явно была не такой уж и старой, прежде, чем перевернул её обложкой к себе.- Тилль Линдеманн, - пробормотал он, увидев имя автора. Заинтригованный и сбитый с толку, он, сперва убедившись, что Кристиан до сих пор переодевается и не смотрит в сторону гостя, открыл страничку наугад. С одной стороны разворота на него смотрели аккуратные строчки стихов, а с другой - странная, обладавшая неестественными цветами и формами иллюстрация. "Иллюстрация Кристиана Лоренца" гласила маленькая подпись под картинкой, завидев которую, парень поспешно закрыл книгу. Неприятное ощущение, что он почти залез кому-то в душу, быстро улеглось и совсем успокоилось, когда Рихард подошёл к мужчине, чтобы отдать книгу.- Что это? - быстро отвернулся от вешалки Кристиан, но увидев, что держит парень, поменялся в лице. - Убери её с глаз моих, - поморщился он, явно стараясь сохранять спокойным хотя бы голос.- Так вот, чем он в меня тогда кинул, - всё-таки успел подумать Лоренц прежде, чем отвернулся от Рихарда и протянутой книги.- А куда её тогда? - спросил тот.- Без разницы, она не моя! Спрячь, чтоб я не нашёл, или себе забери - здесь она всё равно никому не нужна! Да хоть выкинь! - выплёвывая каждое слово, как нечто очень горькое, ответил Кристиан.

Рихард с жалостью взглянул на книгу, будто та могла ответить, чем же так провинился её автор. Но, заслышав шуршание пакета у холодильника, парень поспешно отложил её и банку кофе и поспешил на звук.- Может, я пока сделаю что-нибудь? - предложил он, заглянув внутрь.

- Чайник можешь поставить. И сахар достань, если нужен, - немного спокойней, ответил Кристиан, расставляя продукты в холодильнике.

На кухне все предметы прижимались к стенам, от чего по центру было достаточно пространства, чтобы в нём мог спокойно орудовать Кристиан или крупный человек. Но Рихарду, привыкшему к своей квартирке, где всё будто стояло друг на друге, загораживая и грозясь обвалиться на людей, если они сами всё не снесут, было непривычно и даже страшно чувствовать такую свободу. Несмотря на тусклую лампу и почти ночь за окном, здесь было значительно светлее, чем у парня дома. Даже воздуха казалось больше, пусть он и был плотным и заставшим, как если бы парень находился под водой.

Рихарда передёрнуло, и он затряс головой, желая вынырнуть. Ему, молодому, энергичному, предприимчивому, всегда было непонятно, как странная пара по соседству может так бесшумно жить и при этом не приходить с жалобами к самому Рихарду из-за постоянного шума музыки, иногда пробивавшегося через голоса людей. Но оказавшись здесь, чуть не позволив липкому спокойствию захватить и его, изолировав от всего, что находилось за пределами этих стен, Круспе понял причину. Хозяева этой квартиры сплели себе надёжный кокон и спрятались в нём от мира, когда-то отвергнувшего их. Они никогда ничего из него не выносили, вместо этого лишь уплотняя стенки по мере того, как сближались. И, видимо, до определённого момента жителей здесь всё устраивало, пока три дня назад им вдруг не стало тесно вдвоём. Рихард, даже если бы не знал о Линдеманне, всё равно бы понял, что в этой обители слишком просторного для одного.- О чём задумался? - вырвал его из плена мыслей Кристиан. Натяжно улыбаясь, он старался быть гостеприимным хозяином, но получалось вымученно.- Надо ли мне сегодня куда-то ещё идти, - легко соврал Рихард.- И что?

Поставленные на стол чашки громко звякнули, сделав голос Кристиана почти угрожающим.

- Никуда не надо. А кому понадоблюсь - те сами придут, - невозмутимо ответил парень, незаметно косясь на насупившегося Лоренца.- А станешь таким, как я, так и они до тебя не доберутся, - уже хотел тот ответить, но прикусил язык и поспешно отпил обжигающий кофе из кружки.

Рихард догадывался, что сосед так отчаянно удерживал в себе, будто боялся спугнуть последнего человека, который от него не отвернулся. На деле же Кристиан был не в том состоянии, чтобы думать о таких тонкостях - он просто чувствовал, что сейчас не может злиться на кого-то, кроме Тилля. Наблюдавший за ним Круспе лишь тихо вздохнул, когда Флаке в очередной раз до хруста сжал неповинную чашку, в которую больше зло смотрел и иногда принимался что-то бормотать, зажмурившись настолько сильно, что выступали слёзы.

- Герр Лоренц, я, пожалуй, пойду, - через добрых полчаса наконец вымолвил парень и перевернул свою кружку, показывая, что та пуста. На стол упала маленькая пахучая капля, но Кристиан будто и не заметил её, вяло кивнув.

- Если вам что-то понадобиться, - говорил Рихард, уже в коридоре кое-как пихая ноги в обувь под пристальным надзором отрешённых глаз, - то обращайтесь. Я помогу, чем получится...- Спасибо, но я могу справиться, - процедил Кристиан и открыл дверь.

Из подъезда потянуло холодом, и Флаке поёжился, когда волоски на руках встали дыбом. С неясной тоской он бегло оглядел маленький пятачок пространства между дверями квартир, угол лифта и тёмную лестницу, по которой кто-то поднимался. Прислушавшись, Кристиан понял, что поднимающийся уже перешёл их этаж и тихо вздохнул, поняв это.- Ну что, готов? - спросил он, отвернувшись от подъезда.

Так же бегло он зачем-то оглядел и кивнувшего Рихарда. Отогревшийся парень стоял прямо, прижимая к себе банку и маленькую чёрную книжечку. Взглянув на неё, Лоренцу вновь захотелось швырнуть её куда-нибудь подальше, но он сдержался, пропуская Круспе.

-А вы всё равно говорите, если понадоблюсь, - успел он вставить прежде, чем закрылась дверь.*** Тилль оценивающе взглянул на принесённый прямо в номер поднос. Уже почти неделю он не выбирался из комнаты отеля, не считая нужным гулять. Линдеманн вполне мог бы жить и на съёмной квартире и тратить намного меньше, но не делал этого, ведь средства позволяли, а Тилль считал, что достоин того, чтобы немного отдохнуть. Откусывая кусочек от очередной гренки, он, в который раз возвращаясь к событиям того вечера, совсем не удивлялся тому, что не испытывал стыда. Он даже был немного горд тем, что смог высказать всё, в чём не мог признаться себе, и вывел из себя Флаке. Если сперва ответные оскорбления мужчину действительно задели, то теперь он лишь усмехался им, с наслаждением облизываясь.

- Пусть даже и сам виноват, - думал он, отпивая горячий кофе, - зато я хотя бы наслаждался, - самодовольно улыбнулся, отряхивая крошки с простыни, не замечая, как на ней появляются пятна от пальцев. В конце концов не ему убирать.- Может, мне так лучше, когда не надо перед кем-то стараться поддерживать себя, а можно вот так проводить дни, - впиваясь зубами в истекающие обжигающим соком сардельки, немного зло предполагал он.- Сам виноват, сам виноват! - сморщив лицо, повторил Тилль за пронёсшимся в голове голосом Кристиана. - Зато сам же и после этого действовал, а не ждал, пока меня обслужат. Где бы ты был без меня? - с усмешкой спросил он, будто Флаке сидел напротив и мог видеть горделиво улыбающиеся губы, перепачканные сладким липким кремом.

- А я ведь ещё и надеялся, что он тоже будет хоть немного со мной нежен, - вспомнил Линдеманн мечты, появившиеся ещё на первых неделях совместной жизни, когда Кристиан ещё дичился. - А теперь уже ничего не сделаешь. Он показал, как я ему нужен. Может сам? Да пожалуйста! Пусть хоть ноги себе новые пришьёт, мне будет всё равно! - мысленно кричал разошедшийся мужчина, хотя сторонний наблюдатель, если бы такой был, слышал бы лишь громкое пыхтение, сопровождавшееся хрустом тоста с маслом. - Была случайность? Да пусть хоть ещё десять случиться - посмотрим, как он может "сам"! Мужчина хотел ещё продолжить, но в дверь кто-то постучал.

- Кто? - раздражённо крикнул Линдеманн, понимая, что на прежнюю волну злости на Кристиана он уже не поднимется.

- Уборка номеров, - ответил молодой испуганный голос.- Не нужно, - не пытаясь смягчиться, ответил Тилль. - Хотя подождите, можете забрать поднос?- Да, конечно. Тилль осторожно спустил ноги на пол - почти всю эту неделю он только лежал и ел, поэтому боялся, что резкие движения для него стали ещё опасней. Составив на поднос пустую посуду и кинув пару грязных салфеток, до которых смог дотянуться, Тилль поспешно направился к двери. За время жизни с Флаке он научился всё делать быстро и осторожно, поэтому сейчас донести всё целым, ни разу не уронив, Линдеманну было более, чем легко.

Горничная уже успела открыть дверь и сделать шаг в номер, когда к ней подошёл Тилль. Взглянув на него, она крупно вздрогнула, и судя по тому как её качнуло назад, захотела немедленно уйти, но позволила себе лишь опустить глаза в пол.

- Когда можно будет к вам зайти? - тихо спросила она, забирая поднос.- Через час-полтора, - немного подумав, ответил Тилль и закрыл дверь, прекращая диалог. Реакция девушки, хоть и была ему понятна, но всё же неприятно удивила. В конце-то концов к нему ведь уже не в первый раз заходили, и раньше все были спокойны при виде такого постояльца.- Ну, может новенькая, - вполголоса рассудился мужчина, заходя в ванную.

Яркий белый свет, который здесь включался впервые, на миг ослепил Линдеманна. Только через минуту он смог приоткрыть один слезящийся глаз, чтобы увидеть себя в отражении близкого зеркала и... вздрогнуть. Из зеркала на него смотрело багрово-серое лицо, казалось, успевшее ещё больше обрюзгнуть. Из-за резких чёрных теней под глазами и у рта, недовольно кривившегося между щёк, в полутьме вполне можно было принять мужчину за неповоротливое существо без глаз и дырой на месте рта. Щетина, настойчиво прораставшая все эти дни, успела покрыться соусами, кремами и налипшими на них крошками, среди которых Тилль успел увидеть пару пёрышек из подушки.

Поспешно опустив взгляд, он увидел топорщащуюся майку, выглядевшую точно сальная скрученная тряпка, и висящий живот. Мужчину так и тянуло лечь на пол, поддавшись гравитации, но он лишь поднял голову, чтобы увидеть потолок. Наощупь, он перелез в ванну и включил воду. Опускать голову он не решался, боясь снова увидеть себя. Он и раньше не слишком любил своё отражение, но почему-то реагировал спокойней. Он мог расстроиться, разозлиться на себя, но никак не испугаться.

- Хотя, я давно так не баловал себя, - оправдываясь, вспомнил он то далёкое время, когда остался один, но ещё продолжал искать радость во вкусной еде.

- Но ведь и тогда не пугался, - осторожно возразил голос в голове. - Тут в другом дело. Тебя что-то отвлекало.- И что же? Этот Лоренц? - хотел Линдеманн саркастически усмехнуться, но резко замолк, будто подавился чем-то. И ведь он действительно отвлекал. Не только тем, что заботясь о любимом, Тилль напрочь забывал о себе и не успевал рассудить, чем же он стал.

- Он ведь говорил тебе, что любит. И что...- Знаю, - тихо оборвал сам себя Тилль.

Он упрекал Флаке в том, что тот слишком привык к заботе и нежности, что перестал хоть как-то благодарить за них, но только сейчас понял, что и сам привык и перестал замечать те мелочи, которые делал для него Флаке. Их всё ещё казалось слишком мало, но для мужчины они всегда были самым ценным, что он только мог получить.- Почему же я забыл? - удивлённо прошептал он. - Почему перестал видеть? Неужели, привык? Тёплая вода смывала остатки пиршеств мужчины, вместе с которыми в канализацию убегал и разрушенный глухой панцирь обиды и гнева, оставляя брошенного мужчину совершенно голым.*** Открыв глаза, Кристиан медленно втянул носом воздух прежде, чем аккуратно приподнялся на локтях и сел, опираясь на спинку кровати. Широкое мягкое одеяло медленно сползло до живота показав смятую, чуть задравшуюся пижамную рубашку. Лоренц поспешил оправить её, но тут же зажмурился, мгновенно просыпаясь. Рукава, точно так же задравшись, оголяли руки почти до локтей, а видеть их Кристиан по-прежнему не мог. Наощупь, он быстро одёрнул их от чего-то затрясшимися пальцами, но было уже поздно, ведь он успел увидеть, вспомнить и устало обозлиться.

Так и не восстановившаяся кожа до сих пор вгоняла мужчину в дрожь своим видом, легко возвращавшим его в тёмную воронку ужаса. После выписки Флаке так ни разу и не взглянул на себя, каждый раз чувствуя подступающие дрожь и панику при любом намёке на прошедшее. Лишь в последние несколько недель ему будто стало легче. Но это и не было удивительно, поскольку Кристиан сам соглашался отвлекаться на всё, что предлагал Тилль.

Но теперь, вспоминая об этом, Флаке только крепче стискивал зубы и жмурился. Из всех слов, в сердцах выкрикнутых Тиллем, больнее оказались последние.

- Ты же говорил, что боялся за меня, - так и хотелось ему крикнуть, но Кристиан только шептал, касаясь синяков на запястьях - быть осторожным тогда Линдеманн явно не старался.

Вставать Кристиану совершенно не хотелось. Хоть и прошло немногим больше недели, он успел устать настолько, что казалось, ссора была год назад. Перелезая в коляску, Лоренц со страхом понимал, что слишком быстро привык к пустоте и тишине на месте Тилля. Как будто так и было. Как будто одиночество и было его соседом, заставлявшим работать на себя.

Но соглашаться с этим Флаке не собирался. Стоило ему почувствовать хоть что-то, похожее на тоску, как мужчина принимался отвлекать себя любыми способами, какие мог придумать. Хоть не первый раз водил мокрой тряпкой по полкам, нарочито громко напевая песни на неродных языках, хоть с остервенением принимался перебирать вещи, откладывая те, что принадлежали Тиллю, в самые дальние ящики. Но в это утро он, не добравшись до ванны, неожиданно понял, что не успеет прямо сейчас отвлечься. Чувствуя подступающую панику, он слишком резко дёрнул руками и в следующую секунду уже сидел на холодном полу, соскользнув от рывка с сиденья.

Кристиан глубоко вздохнул и неловко повернулся лицом к коляске. Он умел сам забираться в коляску, если падал - в первые недели после возвращения домой инвалидом он, ещё не привыкший, довольно часто оказывался на полу и отказывался от редких предложений помочь - но сейчас, уже подзабыв некоторые элементы, он слишком поспешно навалился на сиденье и случайно толкнул коляску. Та, тихо скрипнув, неторопливо откатилась на полметра и вновь замерла.

- Ну не буду же я так по всей квартире за ней ползать, - недовольно пробормотал мужчина, пытаясь пошутить.

Но другого варианта не было, поэтому Флаке осторожно переставит руки и подтянулся следом за ними. За спиной раздался сухой шорох, и мужчину передёрнуло от осознания того, что это волочатся, собирая на пижамные штаны пыль, его собственные ноги. В этот же момент над головой, в квартире соседей, кто-то громко засмеялся, и свет в коридоре моргнул.

Темнота, унижающее ползание и чужой смех - для Кристиана всё было связано с подвалом. Он даже не успел подумать, что смеялись точно не над ним, а просто упал, больше не удерживаемый трясущимися руками. Он не почувствовал боли от удара и не услышал своего испуганного вскрика. Он очнулся, когда свет уже горел, а он ёрзал в коляске, стараясь устроиться так, будто ничего и не произошло. Только ступни всё никак не желали встать на подставку, так что ещё дрожащему Лоренцу пришлось наклониться к ним.

Он старался сделать всё быстро, но всё равно вздрогнул, коснувшись холодной кожи стоп.Обычно, они были в тёплых носках, но теперь один сполз и лежал прямо перед коляской, будто издевался над Лоренцом, заставляя его смотреть на почти белую кожу с хорошо видными венами и выступающими костями. Флаке давно этого не видел, и по спине не прекращая, ходили мурашки, пока он пытался подцепить носок.

Откинувшись с трофеем на спинку кресла, чтобы немного прийти в себя, Кристиан с любопытством взглянул на него, ведь надевал на него это носки ещё Тилль. Яркие и толстые, они смотрели на Флаке похожим на сиреневых котов узором, от чего мужчина невольно заулыбался. Он вдруг вспомнил, с какой опаской Линдеманн презентовал их в начале их знакомства. Кристиан тогда спал с голыми ногами, а Тилль не мог смотреть на это. Носки он, по его же словам, специально выбирал поярче, чтобы они не отставали от пижам, и что тогда, что сейчас Флаке быстро улыбнулся такой заботе.

Носки уже успели немного выцвести и порваться, но Кристиан отказывался их выбросить, упорно зашивая новые дырки. Даже сейчас ему не хотелось от них избавиться, как от других упоминаний о Тилле. Наоборот, он даже погладил пальцем мягкую ткань, прежде чем наклонился надеть носки.

Нога долго не поддавалась, то цепляясь одним пальцем за край носка, то просто не попадая, и лишь с седьмой попытки Кристиан смог справиться с носком. Торопясь, он поставил ногу на подставку и выпрямился. Ему от чего-то стало противно, а взглянув на ногу, тихо застонал, увидев, как неровно надет носок. Он торопился, чтобы меньше касаться ноги, не желая привыкать к холодным прикосновениям.

- И ему правда не было противно? - вздохнул Кристиан, вспомнив, как нежно Тилль обращался с бездвижными ногами.

От воспоминаний стало ещё горше, и Флаке даже почувствовал лёгкую тошноту. Не столько от мыслей о Линдеманне, сколько от самого себя. После прикосновения к ногам хотелось вымыть руки, как если бы Кристиан трогал труп.

- Но ведь раньше я как-то справлялся с ними, - нахмурился он.

И тут же сознание услужливо вернуло его в то время, когда с Тиллем он не начал даже переписываться, а семья уже оставила его. Когда всё казалось пыльным и холодным. Когда не хотелось даже двигаться и не получалось найти хоть какую-то цель. Когда от любых звуков за стеной или за окном, говоривших о том, что у других людей есть жизнь, хотелось выть, но получалось только тихо скрипеть зубами. Когда каждый вдох казался слишком громким, а создаваемое им движение воздуха почти можно было увидеть в давно не проветриваемой комнате, где всё казалось слишком громоздким и хрупким одновременно. Кристиан в испуге от такой перспективы существования, попытался вспомнить что-то, что было ещё раньше, но весь промежуток времени казался одним днём с редкими наступлениями темноты, когда солнце, подобно лампочке, мигало, на секунды погружая всё в ночь.

Уходя всё дальше в прошлое, он быстро, со стороны просмотрел то утро, когда остался один. Он не мешал Дженни собирать вещи и не пытался убедить детей: Аню и Эдмунда - остаться с ним. Да они и сами тогда выглядели так, будто старались поскорее убраться из квартиры, хоть и стыдились этого. Только дочка потянулась на прощание его обнять, но безразличный, чего-то ожидающий взгляд Кристиана быстро заставил её виновато опустить взгляд и первой молча выскользнуть в подъезд. После того, как закрылась входная дверь, а в замке повернулся ключ, Флаке ещё не понял, что остался замурован, но теперь, уже зная, что будет дальше, понимал, что сейчас незаметно заточает себя, пока пытается убедить, что без Тилля станет ничуть не хуже. Но ему нужен был хоть кто-то. Будь то нежно любивший Линдеманн, или семья, оживлявшая в квартире всё, кроме самого Кристиана. Он хотел если не жить, как было с Тиллем, то хотя бы не быть разделённым с жизнью стенами, чтобы он мог, хотя бы обманываясь, чувствовать себя её частью. Забыв о ванной, Флаке направил коляску в спальню, где лежал телефон. Идея позвонить Тиллю, предложить вернуться и всё спокойно обсудить, горела в нём ровно до того момента, как он включил гаджет.

- А вдруг не возьмёт?- Или не простит?- А если и простит, то вспомни, что наговорил! Вдруг, это и есть правда!- А сам что накричал? Тут же взбунтовались мысли. Кристиан потряс головой, но это привело лишь к тому, что она заболела. Тогда мужчина принялся просматривать все номера, надеясь найти ещё кого-нибудь, кто мог бы хоть иногда навещать его. Но большую часть и без этого скромного списка занимали компании, прошлые работодатели и несколько неизвестных, вспомнить владельцев которых Лоренц так и не смог, а позвонить не решился. Не было даже номера жены, который, как он вспомнил, был удалён сразу, как Дженни в последний раз вышла из этой квартиры. Телефоны детей постигла та же участь, но звонить им Кристиан бы и так не решился - вряд ли они достаточно хорошо помнили его голос.

Секунду назад преисполненный сил, Флаке устало закрыл глаза. У него больше не было вариантов, к кому обратиться. Конечно, за стеной жил Рихард, уже предлагавший помощь, но Кристиан не хотел грузить парня, а потому собирался терпеть всё в гордом одиночестве, пока наконец снова не привыкнет. Но как оказалось, "снова" не получится.

*** Тилль тихо усмехнулся, но тут же закашлялся, подавившись. Посмотреть когда-то, ещё в школьные годы, любимую комедию показалось ему хорошей идеей, и он, взяв с собой купленных пару часов назад пирожных, расселся на полу и включил телевизор. Диван на съёмной квартире был слишком хлипким, чтобы выдержать такую массу, а потому использовался как стол для коробки со сладким и подлокотником, чтобы можно было опереться.

Из отеля Тилль съехал сразу же после того, как привёл себя в порядок. Наотдыхался - решил он тогда и незамедлительно собрал всё, что успел захватить из дома. Съёмная квартира нашлась уже к вечеру, и сговорчивый хозяин с гордостью продемонстрировал две комнаты и маленькую кухоньку, не переставая что-то говорить. Тилль не слушал, что ему рассказывают, и только иногда для вида кивал, в то время как сам мысленно отмечал, что здесь точно не устроило бы Кристиана. Квартира была меньше, чем его, поэтому в некоторых местах мужчина чувствовал, как задевает боками стены или мебель, что значило, что коляска Лоренца бы здесь тоже не проехала.

Но хоть Тилль теперь был предоставлен сам себе, и никто его больше не обслуживал после одного звонка на ресепшн, от еды он не отказался. Теперь еды покупалось даже больше, чем когда он жил с Кристианом, а съедалось всего за пару дней. Готовить здесь было очень сложно из-за маленького пространства, поэтому Линдеманн закупался полуфабрикатами или уже готовым. Сладкое стояло на всех свободных поверхностях и, казалось, пополнялось само по себе, без участия человека.

Тилль прекрасно понимал, чем ему грозит это наступление еды, но совладать с собой не смог. Он не представлял, чем может заполнить уйму освободившегося времени. Зеркало в квартире, как назло, было только в шкафу в коридоре и совсем маленькое, скрытое за разводами, над раковиной в ванне. В том шкафу Линдеманн вещей не держал, а рассмотреть хоть что-то во втором зеркале было практически невозможно, потому снова испугаться своего вида он мог только если попытался представить себя.

Но была и ещё причина - Тилль вновь чувствовал, будто ему чего-то не хватало. Мужчина понимал, что этим "чем-то" был Кристиан, и ему теперь просто одиноко, но знание ничем не помогало. Даже наоборот - чем больше Линдеманн об этом думал, тем яснее осознавал, что слова, сказанные им, Флаке забудет очень не скоро, если вообще простит. Тилль хорошо помнил влажный блеск голубых глаз, а тот преследовал его в каждом сне и каждом ленивом блике.

Поэтому-то Тилль и объедался. Чтобы за тяжестью переполненного живота не чувствовать себя таким одиноким. Чтобы боль в груди можно было списывать на скакавшее давление. Чтобы просто забыть и вернуться во время до Кристина. Конечно, для этого ему стоило бы найти жилище подороже и нанять хоть одного человека, чтобы ему самому оставалось только потреблять, но заходить так далеко Тилль не собирался. И дело было даже не в деньгах. Линдеманн хорошо помнил, что он противен людям. Даже милая Мюу, казалось, боялась его, а судя по реакции горничной в отеле, надеяться на то, что новый человек сможет привыкнуть к нему, было бессмысленно. К тому же, он пытался убедить себя, что всё это временно, и через какое-то время он снова будет следить за собой. Только после того, как успокоится.*** Кристиан неуверенно покрутил в руках ключ и ещё раз посмотрел на дверь. Хоть он уже оделся, а маршрут мог бы повторить даже сквозь сон, он всё равно медлил. Лоренц даже жалел, что смог вспомнить район, о котором говорила Дженни, когда объясняла детям, почему они уезжают. Новый и не до конца застроенный, он быстро заселялся и обустраивался, год от года выглядя всё привлекательней. Кристиан не удивлялся, что Дженни выбрала именно его, ведь там было явно лучше, чем в уже довольно старом и хоть всё ещё аккуратном, но уже пустеющем районе, где на их старой квартире остался Флаке. Ему место жительства было безразлично, но покидать его он отказывался, редко путешествуя дальше соседних кварталов. Пожалуй, это был первый раз, когда он в одиночку собирался отправиться так далеко.

- Хотя, вряд ли я кого-то найду, - пробормотал Кристиан и открыл дверь. На площадке стояли двое молодых людей, названивавших в квартиру Круспе. Из-за музыки звонка не было слышно, но, к удивлению Кристиана, когда он уже отъехал от своей двери, соседская квартира открылась.

- Герр Лоренц? - услышал он удивлённое, когда гости зашли внутрь.

- Здравствуй, - немного повернул голову Флаке.

-Вам уже получше? - не обратив внимания на раздавшийся в глубине квартиры смех, спросил парень.

- Да. Мне и тогда не было плохо, - грубовато отрезал Кристиан. - Мне не нужна помощь, да и не в магазин мне, - тут же добавил он. - Иди, тебя там, должно быть, ждут, - окончательно смягчившись, кивнул он на чужую дверь.- Ну, как хотите, - пожал плечами Рихард, провожая взглядом коляску.

Не заметить перемену в Кристиана он не смог. Но как бы Круспе не хотел порадоваться возвращению Кристиана в "здесь и сейчас", что-то его всё равно настораживало. Будто и сам сосед не верил в удачность своей вылазки, о которой так и не сказал.

И от части, он был прав. Кристиан просто не знал, каким должен быть удачный результат, чтобы верить в него. Он понимал, что чудом будет уже только встретить бывшую семью, не говоря уже о чём-то большем.Однако, что-то заставило его выйти из квартиры этим утром и выдвинуться в едва известном направлении прямо под моросящий противный дождик. Трясясь от холода на остановке, Флаке невольно задавался вопросом, а надо ли ему всё это. Он даже чуть не развернулся и не поехал обратно, но в этот момент подъехал автобус, и мужчине пришлось погрузиться в полупустой салон. Почему-то в этот раз одной только куртки не хватало, чтобы согреться, поэтому Флаке, разомлев в тёплом салоне, едва не пропустил свою остановку.

- И зачем я это делаю? - без конца повторял он, по памяти направляя коляску. В новом районе все дома были высокими и, казалось, стекла в них было больше, чем других материалов. Кристиан не понимал эту тягу, показывать миру всё, происходящее в доме, но готов был бы смириться с кажущимся ему неудобным устройством домов, если бы не беспрерывно шевелящиеся шторы. Ему всё казалось, что когда он проезжает мимо очередного здания, жильцы подходят к окнам, чтобы взглянуть на инвалида. Остановившись на светофоре, Флаке случайно встретился взглядами с ребёнком, удивлённо рассматривающим коляску. На глазах Лоренца тот дёрнул маму за рукав и что-то тихо сказал ей, после чего молодая женщина тоже на секунду посмотрела на инвалида, и от него не укрылось промелькнувшее у неё на лице изумление. Благо, в этот момент загорался зелёный, и Кристиан смог поспешно уехать.

Но теперь удивление мерещилось ему на лицах всех встречных людей. Боковым зрением он видел, как оборачиваются прохожие, и спешил побыстрее куда-нибудь свернуть. Только сейчас он заметил, что почти все люди здесь были значительно моложе его самого и все они, как один, провожали взглядами коляску. Флаке чувствовал, как жжёт спину от взглядов, и пытался ехать быстрее, хоть руки уже нещадно болели, а поднявшийся ветер легко проникал под куртку. В какой-то момент Кристиан даже забыл, зачем сюда приехал, и обязательно бы вернулся на остановку, если бы не потерялся.

Проехав ещё несколько улиц в надежде увидеть хоть что-то знакомое, Флаке остановился, обречённо глядя по сторонам. Он не мог хотя бы примернопредставить, где оказался. Новые дома казались совершенно одинаковыми. И что они, что их жильцы, что просто проходящие мимо люди рассматривали случайно оказавшегося здесь инвалида. Кристиан чувствовал себя немощным стариком, которого кинули в клетку к диким животным, так и не сказав, голодны ли они, и теперь те оценивающе смотрели на жертву, будто решали, а достоин ли этот человек быть хотя бы съеденным.

- Что это? - будто спрашивало окружение, не понимая, как Кристиан попал сюда.

Он кожей чувствовал обращённое к себе презрение и не мог пошевелиться. Широкая пешеходная улица по центру была засажена деревьями, и Кристиан будто пытался слиться с серыми стволами, затравленно глядя на людей. Он даже не подозревал, что после спасения из подвала сможет столь сильно чего-то бояться, и был совершенно не готов к такой ситуации. Как маленький ребёнок, потерявший в толпе маму, он чувствовал, что ещё немного, и расплачется. Никогда до этого Лоренц не чувствовал себя настолько не на своём месте, настолько лишним. Руки уже сами потянулись закрыть лицо, чтобы скрыть красные чуть опухшие веки, но тут взгляд зацепился за двух людей. В десяти метрах от него неспешно шли настолько похожие друг на друга парень и девушка, что усомниться в том, что это брат и сестра, было невозможно. Парень был явно старше и, скорее всего, уже закончил школу, но почему-то шёл сейчас вместе с сестрой, бывшей не сильно младше. Оба высокие и худые, они шли, чуть сгорбившись, и смотрели точно перед собой, лишь иногда поворачивая голову, чтобы что-то тихо сказать или спросить. Казалось, что им тоже некомфортно среди людей, и брат с сестрой спешат поскорее убраться. Кристиан успел увидеть только их спины, но что-то заставило его встрепенуться и медленно двинуться за ними. Он не знал, чего именно хотел, но продолжал преследовать подростков ещё половину улицы, пока парень, случайно не наступив на слежавшиеся старые листья, не поехал на них и не упал.

Пока он отмахивался от протянувшей руку сестры, Флаке успел сократить расстояние настолько, что смог разглядеть лица повернувшихся людей. Он вздрогнул, увидев знакомые длинные носы, недовольно сведённые тёмно-русые брови парня и посмеивающиеся неяркие глаза девушки. Тихо ругаясь, брат потянулся куда-то полусогнутой, будто боящейся распрямиться, рукой и поднял из лужи заляпанные очки. Сидя прямо на земле, вытирая очки и ворча на издевающуюся сестру, парень и не подозревал, что совсем рядом с ним в инвалидном кресле замер, казалось, он же сам, только на два с половиной десятка лет старше.

У Кристиана не было никаких сомнений, что он смотрит на своих детей. Эдмунд - его точная копия, и Аня, чьё лицо так же не сильно отличалось. Флаке даже вспомнил, как когда-то Дженни в шутку обижалась на него за то, что оба ребёнка пошли в отца.

Но что делать, Кристиан не представлял. Он боялся подъехать к ним первым или хотя бы позвать, обратить на себя внимание, потому что помнил, кем он был для семьи, после аварии. Он был обузой и проблемой, которой этого никто не говорил, но всё равно очень ясно давая почувствовать. Но всё-таки он надеялся, что дети его заметят и хотя бы поздороваются, хотя бы сделают вид, что рады видеть его живым. Тем временем наконец разобравшийся с очками Эдмунд надел их и поднялся на ноги. Оглядывая землю, чтобы убедиться, что из сумки ничего не выпало, он случайно поднял взгляд до того, как повернулся, и увидел стоящую у них за спинами коляску. Даже на таком расстоянии от Кристиана не укрылось, как в изумлении расширились глаза парня, а брови нелепо поползли наверх. Секунду назад посмеивавшаяся над братом Аня повернулась, заинтересованная его реакцией и тоже замерла.

Флаке не сомневался, что дети узнали его, и уже взялся за колёса, чтобы подъехать, но прежде, чём он сдвинулся хоть на метр, Эндмунд, опомнившись, резко развернулся и дёрнул за руку сестру. Кристиан только приоткрыл рот, будто собирался позвать почти убегающих детей, но получил только едва слышный болезненный стон. Он снова просто наблюдал за тем, как семья сбегает от него. Вцепившиеся в мокрые колёса руки дрожали, но нисколько не двигали их, позволяя детям, перебежав дорогу, скрыться между двух домов. Кристиан не знал, сколько ещё простоял на одном месте. Ему просто не верилось. Как бы он не настраивал себя на то, что ничем хорошим его вылазка не закончится, он всё равно не был готов к такому. К ненависти, презрению, отвращению - к любой реакции, но Кристиан не увидел никакой. Он не был готов к тому, что будет безразличен своим детям. Запоздало он пару раз прокрутил колёса коляски, будто собирался нагнать их, но тут же руки бессильно упали на подлокотники. Если бы к нему подошёл прохожий и спросил, всё ли хорошо, Кристиан легко смог бы оправдать мокрые глаза и щёки дождём, вымочившим его уже почти насквозь, а тряску и красное лицо только усиливающимся ветром. Но никто не подходил. Неожиданно, Кристиан понял, что на самом деле никто на него не смотрел, никто не видел его. Только тот ребёнок на светофоре заметил мужчину на коляске и искренне удивился, вероятно, раньше не встречавшись с подобным. Но для остальных он был невидим. Они поворачивались друг к другу, к витринам магазинов, к плакатам, или просто отворачивали лицо от стремительных ледяных потоков воздуха, но никак не потому, что мимо проехала коляска.

Кристиан несколько раз повернулся, но так и не увидел хоть чьих-то глаз. В этом месте люди были слишком воспитаны, чтобы неодобрительно смотреть на кого-то, кто им не нравился, а потому просто не видели. Аня и Эдмунд заметили его только потому, что он подъехал слишком близко, но теперь, наверняка, как ни в чём не бывало продолжали разговор, и вечером даже не рассказали бы матери о случившемся.

Кристиан ясно понимал это, дрожащим пальцем поправляя сползшие с носа очки. Ему стоило большого труда держать в себе всхлипы, в то время как на слёзы внимания уже не обращал. Дрожащие губы приоткрывались лишь иногда, чтобы набрать воздуха и снова плотно сомкнуться, истерично дрожа.

- Зачем я вообще о них вспомнил? Вечером, зашторивая тёмные окна, Кристиан не мог вспомнить, как попал домой. Глаза уже давно высохли, но его всё равно колотила дрожь, и тело непроизвольно сгибалось, стараясь сохранить в себе тепло. Даже в очках Флаке едва видел мир, то и дело нырявший в чёрную бездну, в которой уже давно была ставшая неожиданно тяжёлой и горячей голова. Но Кристиан не замечал этого.*** Поднимаясь по лестнице, Рихард не переставал поправлял ремень чехла с гитарой. Он уже который день тёр плечо, раздражая настолько, что думать о чём-то другом казалось просто невозможным. Но если на улице парень мог при должном усилии отвлечься на что-то, то в подъезде, как правило, не было ни звука, ни шевеления. Только неприятное ощущение того, что кто-то смотрит из полутеней углов.

Роясь в карманах перед дверью, Круспе уже по привычке прислушивался чуть тщательней. Уже несколько дней прошло с того, как он видел выезжающего из квартиры Кристиана, и это было последним, когда сосед подавал признаки жизни. Парень не мог объяснить себе, почему так беспокоится о состоянии Лоренца, но всё равно хоть раз в день проходил вдоль стен, смежных с чужой квартирой, изо всех сил прислушиваясь. Казалось, что там никого не было, но верилось Рихарду в это слабо. Хотелось зайти и проведать, но повод всё никак не находился.

Выудив ключ из кармана, он ещё раз замер, обратившись лицом к чужой двери. Было уже достаточно поздно, и поэтому стучаться просто так казалось совсем невежливо. Но когда он слишком резко повернулся к себе, забыв о больном плече, ремень будто резанул кожу, и инструмент ударился о спину.

Парень тут же, прижав руку к плечу, решительно подошёл к чужой двери и нажал на звонок. Длинная трель растворилась в той странной тишине квартиры, стоило Рихарду отпустить кнопку. С минуту ничего не происходило, и Круспе, начиная нервничать, снова потянулся к звонку. Так повторилось три раза прежде, чем тихо скрипнул замок, и дверь немного приоткрылась.

- Здравствуйте, - неловко помявшись, пробормотал Рихард, стараясь не подавать виду, что серое лицо Лоренца удивило его. - Я спросить хотел... - пробормотал парень, только сейчас понимая, что причина звучит, как очень заметная ложь, - у вас есть какая-нибудь мазь? Я натёр плечо, а дома совсем ничего. Кристиан, не изменив печально-недовольного выражения лица, посмотрел сначала на Круспе, затем на ремень на его плече и медленно кивнул.

- Подожди немного, - едва шевеля губами, просипел он.

- У вас всё нормально? - на всякий случай уточнил Рихард. Изменения в мужчине ему совсем не нравились, хоть через щель он видел только голову.

- Ничего страшного. Просто немного заболел, - отмахнулся Лоренц, разворачивая коляску. - С собой не приглашаю, чтоб не заразить, - коротко объяснил он, слабо прокрутив колёса.

Кивнув, Рихард всё-таки таки переступил порог и прикрыл дверь. Дальше он не пошёл, но даже отсюда почувствовал, что заболел, похоже, не только Кристиан. Вроде и свет был всё также не ярок, но достаточен, чтобы видеть окружение, но будто он стал пыльно-серым. Предположить, что за столь недолгое время настолько запылились стены, Рихард не мог, поскольку в них мерещилось что-то неправильное. Простой узор обоев, уходящий полосками дальше по коридору, казался кривым, от чего и стены стояли под углом, невольно заставляя пригибаться. Будь Круспе пьян, он бы и не обратил внимания, но в этот вечер он был трезв и сомневаться в этом не мог. Для уверенности, парень даже потряс головой, крепко зажмурившись, но когда открыл глаза, понял, что сделал только хуже, потому как всё теперь не просто наклонялось, но и дрожало.