Счастливого Рождества (2/2)
Глаза Кристиана блестели почти нездорово, и блеск этот придавал его неправильной физиономии необычную прелесть. При взгляде на это лицо Тилль уже чувствовал приближающееся возбуждение, но не решался начинать первым, давая Кристиану освоиться.
Кристиан же, чередуя сыр с вином, чувствовал, как приятно кружится голова, и говорил без умолку, радостный переменой места и близостью Тилля. Любимый смотрел ему в рот, но кажется, не слушал, судя по рассеянному и влюблённому взгляду — раньше бы Кристиан засмущался, но теперь старался потеснее прижаться и покрепче стиснуть бедро Тилля, намекая, что у этого ужина может быть очень приятное продолжение.
Видя, что бутылка уже прилично опустела, Тилль незаметно отодвинул её от порядком опьяневшего Кристиана. Тот замер, провожая её стеклянными глазами, и не предупредив Тилля, сполз под стол.— Крис... — Тилль, и сам не очень трезвый, с тревогой приподнял скатерть, — всё хорошо?— Лучше и не было, — раздался из темноты слегка заплетающийся голос. — Только отодвинь немного стол.Недоумевая, Тилль осторожно совершил требуемое и с облегчением вздохнул, чувствуя, что больше не упирается животом в край стола. Под скатертью завозились, бутылки и тарелки звякнули, и наклонившись, Тилль увидел между своих бёдер сияющее лицо Кристиана.
— Крис... — Только и смог он прошептать, не зная, чего ждать от малознакомого ещё человека. А от Кристиана можно было ожидать чего угодно, несмотря на его замкнутый вид.
— Не надо, — Кристиан подполз ближе, и Тилль почувствовал, как под тонкими пальцами вжикнула молния его брюк. Тилль ахнул, ожидая чего угодно, но только не этого. Ему не верилось, что Кристиан впервые за их знакомство решился начать первым, и теперь боялся дышать, чтобы не заставить любимого нечаянно передумать.
— Крис... — Выдохнул Тилль почти жалобно, но услышал упрямое:— Это мой тебе рождественский подарок.
Немного помявшись — Кристиан весьма смутно представлял, что именно ему нужно делать — мужчина принялся медленно стягивать брюки с обширных бёдер возлюбленного, что оказалось не так просто, потому что Тиллю они были тесны.
Тилль было потянулся, чтобы немного облегчить ему задачу, но Кристиан ласково шлепнул его по руке, терпеливо потягивая на себя темно-зеленую ткань. Он старался действовать как можно аккуратней, зная, что за эти две недели не видел на Тилле других брюк — и тот был ему благодарен.
Спустив брюки почти до колен, Кристиан принялся за белые боксеры, но здесь ему помешали формы Тилля, так нежно любимые им. Синтетическая ткань впивалась в тело, крепко обтягивая все складки, о которых Кристиан даже не представлял. Не знал он и того, каких мучений Тиллю стоило справляться с бельём каждое утро. Кристиан лишь на мгновение замялся, стаскивая белье, но Тилль помог ему, выпростав застрявшую резинку.
Когда боксеры отправились к брюкам (их Тилль решил стряхнуть, потому что ноги было толком не раздвинуть), Кристиан прильнул к нему, не решаясь сразу сделать то, что хотелось.— Тебе, наверное, будет мешать, — осторожно заметил Тилль, почувствовав голову Кристиана у себя на животе. Тяжёлые складки спускались на бёдра, не давая ощутить степень своего возбуждения — но Кристиан не имел ничего против и улыбнулся, давая понять, что изобильные формы ему нисколько не помешают.
С некоторым трудом приподняв нижнюю складку, Кристиан ткнулся носом в заветное тёплое местечко. Между ног сразу стало прохладней, и Тилль с облегчением понял, что испытывает что-то, похожее на приближающееся возбуждение.— Тебе не тяжело? — осторожно спросил он, перехватывая ношу Кристиана.Тот пробормотал что-то, похожее на благодарность, стараясь не отвлекаться на тяжёлый специфический запах. Всё-таки, он хотел сделать приятное человеку, который так о нем заботился.Задержав дыхание в предвкушении удовольствия, Тилль почувствовал, как Кристиан осторожно, словно пробуя, коснулся его естества кончиком языка — и от этого короткого, но тёплого и влажного прикосновения Тилль вскинул голову, не зная, сдерживать ли вздох наслаждения или нет. Получилось невразумительно промычать, отчего Кристиан где-то внизу фыркнул, посмеиваясь и волнуясь. Ощущение было не из приятных, но вспомнив, что кто-то от этого получал удовольствие, Кристиан решил быть смелей и серьёзней. Он знал, что Тилль сохраняет в своей памяти каждый его поцелуй, каждое ласковое движение, и на Рождество никак не хотел обделять его своим вниманием.
Стараясь не кусаться, он осторожно сомкнул губы, щекоча языком чувствительную солёную кожу — и здесь Тилль уже не смог сдержаться.
Услышав полный восторга стон, Кристиан в удивлении поднял глаза — такой реакции он не ожидал, потому что сам первую в жизни оральную ласку спокойно проспал.Стоять на коленях было неудобно, к тому же придерживая широкие лодыжки Тилля, которые в обхвате были чуть ли не как бедра самого Кристиана. Но разочаровать напрягшегося в ожидании любимого Кристиан никак не хотел.Желая сделать приятное, он осторожно попытался взять глубже, но поперхнулся, почувствовав, что член возлюбленного задел зону, ответственную за рвотный рефлекс. К тому меньшая часть Тилля, до этого мягкая и вялая, разбухала от возбуждения прямо на глазах, отчего Кристиану пришлось взять короткую передышку.
Не в силах избавиться от неприятного вкуса во рту, Кристиан решил помочь Тиллю руками, помня, что в первый раз это удалось ему хорошо.
Тилль был и не против этого — переполненный полными удовольствия сигналами от своей чувствительной части, он мог найти силы только любоваться потолком — он испытывал непонятную робость, когда опускал взгляд и видел ровный пробор Кристиана.
Убедившись, что Тилль почти готов, Кристиан зажмурился, делая вторую попытку приласкать его ртом. Язык пересох от волнения, и сначала было трудно раскрывать рот так широко. Но со странным вкусом Кристиан уже свыкся, находя его почти приятным.В очередной раз решившись посмотреть на любимого, Тилль понял, как он старается, желая сделать приятно, пусть движения его языка были неловкими и скорее напряжёнными, чем ласковыми. Но, несмотря на это, Тилль ощущал, как участился пульс во всем теле, указывая на близость вершины. Он был в таком состоянии, что совершенно не мог себя контролировать, и, увлечённый совершенно новыми ощущениями, пропустил момент, когдараскрылся, вместе с полным удовольствия криком выпуская свидетельство своей любви.
Кристиан никак не ожидал этого, не помня, чтобы Тилль так бурно реагировал на его ласки, и потому не сразу опомнился, когда в рот хлынуло что-то как кровь солёное, но гораздо более густое, слегка отдававшее хлоркой. Вкус семенной жидкости был больше странным, чем неприятным, но Кристиан поспешил остраниться, не боясь, что запачкается.
В этот момент Тилль, чьи бедра он продолжал сжимать, затрясся от удовольствия, в одно мгновение обмякая на глазах удивлённого Кристиана, и, измученный, непонятно от чего уставший, откинулся на спинку дивана, весело глядя на Кристиана. Живот, больше не придерживаемый, шлепнулся на бёдра, и застыл, похожий на бледное ленивое животное.
Лоренц, растерянный, с белыми разводами вокруг рта, только хлопал глазами, спустив на кончик носа мешающие очки. За окном медленно ползло к горизонту тёмное зимнее солнце.
— У тебя здесь, — выдавил Тилль, немного вернувшись в сознание, и обвел пальцем собственный рот.
Кристиан кивнул, пытаясь вытереться, но всё уже крепко засохло, стянув кожу во рту и губах. По-хорошему, ему нужно было бы как следует умыться, но встать Кристиан не мог. Тилль, всё ещё испытывавший странную слабость, опасался вставать и слегка дрожащей рукой наполнил бокалы.
— За то, чтобы у нас всегда оставались силы любить друг друга, — пробормотал он, протягивая Кристиану вино.
?Кое-кому не мешало бы похудеть?, — подумал тот в ответ, не в силах отвести взгляд от лежащего на коленях брюха. Но вслух предложил:— Я думаю, было бы хорошо продолжить в более удобном месте.
Тиллю не верилось, что простой план сработал так хорошо. Настолько, что он сам теперь встать не мог.
— Дай мне хоть отдышаться, — попросил он, неторопливо отпивая.
Завороженный, Кристиан смотрел на него снизу вверх — зрелище было интересное. Потом поставил бокал между широко раздвинутых ног возлюбленного и обратил внимание на тюбик, выскользнувший из кармана лежавших на полу брюк.
— Я смотрю, кто-то успел подготовиться? — облизывая губы, весело спросил Кристиан, забыв о неприятных ощущениях.
Тилль, довольный, кивнул, осторожно приподнимаясь. О том, что одеться, он не беспокоился, помогая Кристиану подняться. Тюбик Лоренц крепко держал, другой рукой опираясь на Тилля. Забытые брюки остались под столом на кухне, а прополоскать рот Кристиан так и не успел.Несколько часов непрерывных ласк влюблённые могли сравнить только с тысячелетней ночью, описанной в индийских мифах. Невзирая на сложности своих фигур, Кристиан и Тилль ублажали друг друга, стараясь применить всю фантазию и приветливо подаваясь навстречу каждому движению. Даже Кристиан, которого Тилль привык видеть холодным, и не подозревал в себе такой страстности.
— А подарки... Когда? — пробормотал Кристиан, подпрыгивая на мягком кресле. Только сейчас он вспомнил о спрятанной книжке и боялся, что Тилль заметит её.— Подарки? — Тилль замер, слегка отстраняясь, и Кристиану в одно мгновение стало легче дышать. — А разве ты приготовил для меня что-то ещё?Кристиан вздохнул, вытирая взмокший лоб. Он собирался отдать свой главный подарок завтра утром, но раз так сам себя выдал, то прятать его было глупо.— Да, приготовил, — признался он, с трудом садясь. Тилль взглянул с интересом, прослеживая движение нырнувшей под подушку тонкой руки. И удивился, увидев маленькую, но увесистую черную книжечку, а следом и покрасневшего Кристиана.
— Всё началось с того, что я подслушал твой разговор с редактором, — начал он, краснея, как юноша. — Это было ещё в самом начале нашего знакомства, когда ты признался, что любишь стихи и показал их мне. Моё мнение ты знал, но так гордился этими стихами, хотел их отдать в печать...
— Да, да, — подтвердил Тилль, зная, что это будет за подарок, и в нетерпении придвинулся. — У них было много вопросов к содержанию.— И ты ходил такой печальный после этого разговора, — продолжал Кристиан, стыдливо отводя глаза и прижимая книгу к груди. — Я вспомнил, сколько ты для меня делаешь, и подумал, что тебе было бы приятно, если...
Не выдержав, он вспыхнул и дрожащей рукой протянул Тиллю маленький сборник:— Если вот...
И пока Тилль в недоумении и восторге рассматривал книгу, где было его собственное имя, Кристиан пришёл в себя и торопливо прибавил:— И я тоже здесь руку приложил! Мне просто некоторые так понравились! — Он уже хотел выхватить у Тилля книгу и показать собственноручно нарисованные иллюстрации, которые сделал во время электронного знакомства. Но Тилль осадил его, молча прижимая к груди, и выдохнул тихое:— Крис... Ты звонил в редакцию, поставил там всех на уши, наверное, чтобы порадовать меня сегодня?
— Я не скажу, каким путём добивался публикации, — хитро сощурился Кристиан, хотя на самом деле уладил все вопросы по электронной почте. — Но сегодня Рождество, так что пусть это будет настоящий подарок без подоплеки.
Тилль улыбался, благоговейно листая книгу и узнавая собственные стихи, всё то, что он показывал Кристиану, но боялся показать миру. И действительно — иногда среди глянцевых страниц попадались картинки — яркие, странные, немного нелепые, но дорогие — потому что были созданы любимой рукой. Он правда берег каждый знак внимания, но книга, созданная стараниями Кристиана, в одно мгновение стала для Тилля дороже всего. Потому что столь личную вещь, как стихи, он ещё никому не решался показывать.
— Знаешь, а ведь для меня никто ещё столько не делал, — сияя, прошептал он, с трудом отводя взгляд от книги, и несколько по-детски усмехнулся, отчего Кристиан ещё пуще зарделся и застыл в его объятиях, выдохнув слегка неверящим тоном:— Правда?
— Чистейшая, — признался Тилль, осторожно откладывая книгу на столик поблизости.
Кристиан раслабленно улыбнулся, и прижался крепче, отчего длинные волосы щекотнули плечо Тиллю. Любимый был счастлив, а большего Кристиану было не нужно.
— И у меня тоже есть для тебя подарок, — вспомнил Тилль про спрятанный в рюкзаке ноутбук — вещь куда более прозаичную, но необходимую Кристиану для работы.
Лоренц уже было заинтересованно поднял брови, но Тилль нежно завалил его на смятое одеяло, прошептав в покрасневшее ухо:— Но позволь пока просто отблагодарить.