Занавесочная история (2/2)

"Животное", - подумал Кристиан, чувствуя к Тиллю нечто, подобное неприязни. Весь хмель давно уже пропал, а на трезвую голову Кристиан воспринимал всё скептически, и чувство того, что на нём лежит полтора центнера мяса, которое упорно просит удовлетворить его, вызывало у Кристиана по меньшей мере улыбку. Жаль только, что дышать в таком положении было очень и очень трудно - Кристиан дал бы всё, чтобы избавиться от этого груза.

- А ты не думаешь о том, что можешь меня раздавить, если полежишь так ещё несколько минут? - прохрипел он, в надежде, что Тилль очнется. Но к его огромному изумлению, Линдеманн отреагировал почти сразу.

- Ах, прости, - лицо его тут же приняло обычное, печально-встревоженное выражение, и Тилль поспешил слезть с возлюбленного. Он понуро сел на краю кровати с таким видом, как будто больше ничего не хотел, и Кристиан подумал, что сказал что-то не так, обидев Тилля. Не зная, что можно сказать, Лоренц пристроился сзади, нежно поглаживая широченные плечи, но Тилль не поворачивался. Пальцы его нервно сжимались, и Кристиан почувствовал себя совсем виноватым. Ему хотелось вернуть Тилля в прежнее состояние, но для этого нужно было сказать деликатное чуткое слово, а с этим у Лоренца было плохо. Он прижался к любимому, и не переставая его гладить, осторожно чмокнул в шею, словно интересуясь - обернётся или нет. Кожа была горячей, с сильным и крепким запахом, и Кристиану хотелось целовать ещё и ещё, оставляя кирпично-красные засосы - его собственные порядком гудели и ныли, как раны, но он быстро отнял губы и сделал вид, что ничего не было.

Некоторое время они неловко молчали, ужасно стыдясь своего поведения. Хотели извиниться, но не решались и не знали, какие слова можно найти.

- Прости, - наконец произнёс Тилль с трудом. След от лёгкого поцелуя горел, как ожог, - прости, что я полез первый и не дождался твоего разрешения.

Он шумно вздохнул и думал, что Кристиан не будет отвечать, но тот тихонько извинился:- Это всё мой длинный язык.. Иногда слова доставляют больше боли, чем действия. Я не мог удержаться, чтобы не подшучивать над тобой. Я больше не буду, правда, если это так ранит тебя, - в знак примирения он коснулся согнутого плеча кончиками пальцев, и Тилль перехватил его руку:- Какие мы глупые, - негромко сказал он после недолгого молчания, - просим друг у друга прощения только из-за того, что нас заставили делать это в детстве.. Годы прошли, а привычка осталась. Ты ни в чем не виноват, милый. Ты можешь делать со мной что угодно, я всё прощу тебе. Другому бы не простил, только тебе.

- Не продолжай, - Кристиан, внимательно слушавший его, положил палец на полуоткрытые губы, - мы не за тем сидим голые на этой кровати.

Тилль кивнул, чувствуя, как сильная тонкая рука бродит по телу, отыскивая наиболее аппетитный кусочек.

- Просто забудь этот неловкий момент и всё, - Тилль грустно улыбнулся при звуке любимого голоса. "Легко сказать, да трудно сделать", - подумал Кристиан, проникая под живот Тилля, где, как в крепости, пряталось самое дорогое и сладкое.- А пока позволь тебе подрочить, - тоном соблазнителя предложил он, не прекращая рыскать меж дряблых бёдер. Поиск был трудным и медленным, но Кристиан делал вид, что так оно и должно быть.

- Только отыщи сперва мой член, - горьковато усмехнулся Тилль, чувствуя, как холодная рука шарит там осторожно и деликатно.

- А я уже, - Кристиан заглянул ему в глаза не пошло, как хотел, а робко и трогательно, и крепко прижался к губам Тилля. Лоренц ещё не вспомнил, как целоваться, поэтому вобрал губы Линдеманна в свои и чуть пожевал их, боясь проникать глубже.

Тилль вздохнул, закидывая назад голову, когда тонкая рука всё-таки нащупала то, что искала.

- У меня так давно не было ничего, - прошептал Линдеманн, закрывая глаза перед предвкушением наслаждения, - наверное, несколько лет.

- Я тоже очень долго не трахался, - Кристиан, вспоминая юность, когда он только начинал ласкать тебя, нерешительно обхватил массивный член возлюбленного, подбирая силу охвата.

- Но я думаю, мы оба сможем вспомнить, как это делать, - кивнул Тилль и громко вздохнул, когда Кристиан неловким и резким жестом сдвинул складки упругой плоти к головке.

- Ага, учитывая то, что мы оба одного пола, - усмехнулся Лоренц, аккуратно наращивая темп и с удовольствием наблюдая, как лицо Тилля принимает блаженно-взволнованное выражение. Линдеманн громко дышал, уже не пытаясь сдерживать себя, а Лоренц улыбался - не ехидно, но торжествующе.

- Крис, - простонал он, едва не падая на спину (какая-то неизвестная сила удерживала Тилля в вертикальном положении), - не так быстро... Я же кончу сейчас...

- Тогда растянем удовольствие? - Кристиан мягко высвободил возлюбленного, закрепляя его ощущения поцелуем, по-прежнему неумелым. Тилль не нашёл сил на него ответить и рухнул на подушки. Крупные поры на его лице заполнились испариной, челка прилипла ко лбу, а грудь тяжело вздымалась, и хотя выглядел он сейчас крайне непривлекательно, Кристиан опять поймал себя на том, что любуется им. Нежно отвел со взмокшего лба длинную прядь, и поцеловал бы, но боялся.

- Ну так что? - спросил он, наклоняясь к Тиллю, который только иногда находил силы вздыхать, - ты собираешься лежать так весь вечер? Ну же, кто так делает? - он потянул возлюбленного за палец, зная, что это сработает.

Тилль чуть сердито взглянул на него, и, кажется, был не против продолжения.