Отбросы этого поколения (2/2)
- Рихард Круспе, - сквозь зубы процедил юноша, неохотно пожимая длинные пальцы Риделя. Рука у Рихарда была маленькая, сильная и слишком грубая для его возраста, с покрашенными в чёрный ногтями. "Наверняка эмо или что-то такое", - с возрастающей неприязнью подумал Оливер и отстранился, думая, как можно начать столь щекотливый разговор, как вдруг в прихожую вышла девушка с длинными чёрными волосами и неприятным лицом, покрытым толстым слоем косметики. Её внешность полностью соответствовала современным канонам красоты, которые Оливер никогда понять не мог. Ему нравились девушки такого типа, как Эвелина - небольшие ростом, может с неправильными и на первый взгляд не очень привлекательными лицами - таких принято называть милыми. Но эта высоченная девица не вызывала ничего, кроме неприязни. Она была такой же представительницей своего поколения, как и Рихард со своими подвернутыми джинсами и вейпом. Но Круспе как раз относился к типу, который любил Оливер - странный, необычный и действительно красивый...
- Рихард, когда ты уже возвратишься? - громко спросила она резким и противным голосом.- Карон, отвали, не видишь - это из полиции пришли! - едва ли не злобно бросил Рихард и повернулся к Оливеру, у которого создалось ощущение, что Круспе - не типичный подросток, а лишь старается быть таким как все, чтобы общество ровесников принимало его.Услышав о полиции, Карон с показным визгом бросилась обратно, понимая, что Рихард ещё не скоро присоединится к их компании.- Простите, что мешаю вам, - Оливер бросил взгляд в конец затихшего коридора, увидев робко выглядывающие из приоткрытой двери молодые лица, которые со страхом косились на детектива, и вновь вернулся к голубым глазам, уже не наглым, а серьёзным и внимательным.- Да ладно, я в ваших руках, - протянул Рихард, доставая из кармана вейп и вертя его между тонких пальцев с таким видом, как будто не знал - затянуться или не осквернять нюх Риделя, который уже и так пострадал.- Я хотел спросить о жителях соседней с вами квартиры, двух мужчинах, - нерешительно начал Оливер, рассматривая красивое лицо молодого человека и сосредотачиваясь на необычных чертах больше, чем на своих словах.
- Не думаю, что вы могли с ними пересекаться, - медленно продолжал он, не в силах отвести взгляд от светлых ресниц, вздрагивающих в такт его словам, - но в домах этого года постройки тонкие стены, вдруг вы могли что-то слышать.
- А, понял, - Рихард затянулся механично, словно не испытывая удовольствия от ароматного пара, и заговорил, глядя перед собой так, как смотрят люди, испытывая желание поговорить, - рядом с нами семья мигрантов жила, это кошмар был, весь дом на них жаловался. Ну потом их выселили, и два года назад и заселились сюда те, о ком вы наверное спрашиваете.
- Возможно, мы говорим об одном и том же, - согласился Оливер, и, наклонившись, спросил:- Может вы помните тот день, когда впервые увидели новых соседей?
Рихард выдохнул, обдав лицо Оливера приторным облаком пара с карамельным запахом:- Я тогда вечером погулять пошёл, смотрю - двое стоят на лестничной площадке, не знают, как спуститься - у нас чтобы добраться до лифта, надо ещё один марш вниз пройти. Один жирный такой был, другой - инвалид в коляске, хотя лицо совершенно нормальное. Ну я им конечно помог с этой коляской, потому что нас в школе помогать учили - сейчас же знаете, всем друг на друга плевать, а мне этих двоих так чего-то жалко стало.. Так потом они мне благодарностей сказали больше, чем я за всю жизнь слышал. Да не, они хорошие были, только асоциальные какие-то - если только в магазин выбирались, а так как будто целыми днями дома сидели. И сколько я их ни видел, они всегда вместе были, ну это понятно.
Они очень тихо жили, я их почти не слышал. Даже телевизор не включали, спасибо им за это, конечно, а то все остальные врубят свои ящики на полную громкость - так потом хоть вешайся, а эти двое и ругались-то редко. Правда, иногда на здорового что-то находило, он петь начинал, хорошо так, басом. Я ему ради смеха на гитаре подыгрывал, здорово получалось, - Рихард чуть усмехнулся, - было правда и такое, что за стенкой такие крики - стоны поднимались, как будто они друг друга резали, у меня родители и то себя тише вели...
А так они никогда не приходили жаловаться, когда я музыку включал громко. Правда, вот уже два дня у них тишина такая, как будто там все умерли,- Рихард опустил золотистую голову и замолчал.
- Они действительно умерли, герр Круспе, - с трудом, переступая через себя, протянул Оливер.
Рихард вскинул на него глаза, в которых заиграли тревожные, испуганные огоньки:- А что с ними случилось? - нервно сглотнув, прошептал парень.
- Устроили прогулку за город на такси и умерли в дороге, - ровный до этого момента голос Оливера дрогнул, - вчера ночью водитель такси доставила их тела в полицейский участок, где я работаю. У инвалида констатировали смерть от передозировки снотворным, у его друга - инфаркт. Как я узнал, наследников у них нет, и квартира остаётся без владельцев. Правда, расследование я провожу ради собственного интереса, и я крайне не уверен в том, что найдётся человек, который будет претендовать на эту квартиру.
Рихард понимающе закивал, как человек, который бы посочувствовал, если бы нашёл нужные слова.
- Жалко конечно, - с грустью протянул Рихард и сокрушенном жесте свесил руки между колен.
- Собственно, я услышал всё, что хотел, - неохотно оборвал разговор Оливер, едва удержавшись от желания погладить Рихарда по плечу, красивый рельеф которого резко выступал из-под белой футболки.- Можете возвращаться к своим друзьям, - Оливер кивнул на прощание и тихо подошёл к незакрытой двери, понимая, что загрустившему парню теперь никакого дела нет ни до друзей, ни до поздних гостей.Аккуратно прикрыв дверь, Оливер уже решительно вставил ключ в дверь нужной ему квартиры. Теперь он мог начинать расследование.