Ридель начинает расследование (2/2)
Внезапно Лоренц распахнул глаза, и поняв, что Тилль рядом, попытался уснуть снова. Но теперь это намного тяжёлее - Кристиан горит изнутри так, как будто в его организме больше не осталось воды. Он взглянул в иллюминатор, где видно только бесконечные громады белоснежных облаков и тяжело вздохнул - полёт тоже кажется нескончаемым. Кристиан даже не мог описать степень облегчения, когда пилот объявил скорую посадку.
Из самолёта влюбленные вышли совершенно разбитыми. У служащих итальянского аэропорта было много вопросов, когда они видели Лоренца, сидящего на изгибе локтя Тилля. Линдеманну ещё хватало сил, чтобы нести возлюбленного, но и они были на исходе.
Коляска, сданная в багаж, благополучно вернулась к своему обладателю, значительно облегчив Тиллю жизнь. Вернее, до ближайшего эскалатора.
Их встретил местный водитель, ни знавший ни слова по-немецки. Тщательное пожатие рук и внимательный взгляд, сопровожденный словом "Buongiorno", были неприятной фальшивой вежливостью обслуживающего персонала, который только и ждёт, как побыстрее избавиться от покупателей.
Итальянец долго вел их под слепящим солнцем на парковку, и, испугавшись его молчания, Лоренц уже начал тревожиться. Но Тилль пресек тревогу, едва увидев, что Кристиан нервно поворачивается и тянется вперёд, чтобы обратиться к итальянцу.
Наконец, они приходят на огромную подземную парковку, где в слабом зеленоватом свете переливаются блестящие бока дорогих машин. Слабый, приятный запах бензойной кислоты стоял здесь - так пахли маленькие, похожие на розовый жемчуг цветы декоративной жимолости, которые Тилль с удовольствием нюхал, будучи ребёнком.
Пока он, поглощенный вернувшим в детство ароматом стоял на парковке, уставившись неподвижными глазами в одну точку, итальянец с той же убийственной вежливостью бросил их чемоданчик в огромный багажник роскошного мерседеса и помог Лоренцу сесть.
Тилль не сразу отозвался на зов возлюбленного, и отключился уже в машине. Водителю не было никакого дела до них - он громко болтал по телефону и тихонько слушал радио.
Тилль даже не поднимал голову, чтобы посмотреть на проносящиеся мимо окна великолепные виды - все это он видел уже не в первый раз. Лоренц временами приоткрывал глаза, провожая особенно понравившийся пейзаж, и снова утыкался носом в короткий рукав рубашки Тилля. Эти красные руки обладали самым чудесным запахом, который Кристиану приходилось чувствовать. Путешествие уже не так волновало его, главное — всю эту неделю рядом будет Тилль. Кристиан привык, что он всегда рядом, и никогда не думал, как бы смог жить без него. Он привык к внимательным ласкам и невыпускающим объятиям, к ставшим родными интонациям низкого голоса, всегда очень спокойного.Кристиан оглядывался и хотел спросить у Тилля, почему они так долго едут, но промолчал, понимая, что других эта дотошность раздражает. Линдеманн клевал носом, низко опустив растрепанную голову, несколько длинных чёрных прядей упали на его лоб. Кристиан невольно залюбовался точеным, красивым профилем Тилля, его черными надломленными бровями, и резким контуром маленьких ярких губ. Наверное, когда-то он был красивым, но Кристиан знал, что любил бы этого человека и без намёков на былую красоту.
Вгостинице с великолепным холлом, заставляющим думать, что и остальные помещения прекрасны не меньше, влюбленных ужасно долго регистровали. Потому что болтливый итальянец-портье, чья национальная разговорчивость усиливалась старостью, узнал, что Тилль немного говорит по-английски, и начал что-то нести на таком сложном английском, откуда Кристиан не понял ни слова, хоть и был программистом. Он с достоинством скучал, с трудом сдерживая желание потянуть Тилля за руку и поскорее увести в номер. Тому разговор тоже был в тягость, это Кристиан понял по взгляду, означавшему "я уже все понял, мы торопимся, нам нужно идти". Наконец, получив спасительный ключик, влюблённые покинули стойку регистрации.
Двухместный номер встретил их долгожданной тишиной и прохладой. Тилль долго пил воду прямо из-под крана, и не сразу смог убедить Лоренца, что в Италии можно пить даже из луж. Встряхнув мокрымм волосами, Тилль напоил Кристиана и обтер пересохшее лицо, с удовольствием наблюдая, как на бледную кожу возвращаются краски.
На ходу теряя сознание, Тилль сдвинул кровати, бросил покрышки прямо на пол и лёг, притянув Лоренца к себе. Матрас прогибался под ними, одеяла были слишком легкими, простыней было слишком много, но влюбленные были вполне довольны. Сон, пусть и на неудобном ложе, был им сейчас необходим. Не думая о своём удобстве, Тилль стащил с Лоренца одежду и расшнуровал узкие белые туфельки, и когда Кристиан зарылся в белые простыни так, что была видна только голова, сфотографировал его, пользуясь тем, что любимый закрыл глаза. Первая фотография за путешествие. И уже такая хорошая.
***Ридель захлопнул ноутбук. Он просто не мог больше на это смотреть - его сердце разрывалось, потому что то, что он видел, не было красивыми позами на камеру - это было самой настоящей любовью. Той любовью, которую ему самому еще ни разу не пришлось пережить.