Ссылка. Монтэг (1/1)
Монтэг Уоррен не кривил душой, когда говорил, что жизнь в ссылке его устраивает. Более того – она ему нравилась. Каждый добропорядочный гражданин ?дивного нового мира? возмутился бы, услышав эти слова, начал бы доказывать Монтэгу его неправоту. Уоррен уже не раз сталкивался с этим – практически каждый, с кем он общался, считал своим долгом рассказать о недавней поездке в мир ссыльных, сильно переживать за возвращающихся туда и желать ?оставаться счастливым?, живя для себя.
Все самые прекрасные обычаи ссыльных казались обычным людям варварскими. Похороны называли лишь бессмысленной тратой времени: никто не хотел понимать, зачем скорбеть об ушедших и помнить о них всю оставшуюся жизнь. Свадьбы же считали нарушением свободы граждан. ?Каждый создан для всех, так зачем лишать себя прекрасной свободной жизни? Как можно любить только одного человека?? - недоуменно спрашивали у Монтэга, а он лишь разводил руками и рассеянно пожимал плечами, думая о своей подруге, Лоре Флинн. Было в ней что-то особенное, отличавшее ее от бывших любовниц Монтэга, что-то, что удерживало рядом с ней, заставляло ловить каждое ее слово, запоминать каждую черту, каждое движение. Монтэг не отрицал, что практически боготворит Лору – но никогда не смог бы сказать, почему. Ослепительной красотой, как другие альфа-плюсовички, она не отличалась - задумчивость, как несправедливо полагали другие, портила ее лицо и была ее главной проблемой. Монтэг никогда так не считал – наверное, эту задумчивость он и находил особенно привлекательной в Лоре. А то выражение немого укора, появлявшееся на ее лице всякий раз, когда она вспоминала о жизни в ?дивном новом мире? или говорила о знакомых альфовиках, Уоррен часто пытался зарисовать.
Лору Флинн никогда нельзя было назвать красавицей, и другие альфа-плюсовички обычно за глаза смеялись над ней. Еще бы – высокий, ровный лоб был единственной чертой, присущей ее касте. У нее была тонкие брови, непропорционально большие и глубоко посаженные янтарные глаза, в которых все видели лишь скуку и отвращение к ?дивному новому миру?, а Монтэг видел нечто другое – отстраненность и мудрость.Неправильной формы нос (многие альфовички уверяли, что в детстве Флинн неоднократно его ломала) считали одним из главных уродств женщины; Уоррен и это находил привлекательным. Слишком широкий рот с опущенными вниз уголками тоже был одним из главных поводов для насмешек над Лорой - та быстро привыкла и не обращала на это почти никакого внимания. Несмотря на все, Монтэга очаровывало это незагорелое, треугольной формы лицо - а особенно бледные, едва заметные веснушки на носу и щеках, которые он любил целовать и трогать кончиками пальцев.Уоррен восхищался и волосами Лоры – предметом зависти многих альфовичек – густыми, мягкими, шелковистыми; по ним хотелось провести рукой, заставляя их обладательницу покраснеть и отстраниться. В отличие от других, Флинн не любила, когда ее обнимали или тискали – из-за этого ее и бросали многие альфовики; многие поговаривали, что она асоциальна – ?такой собственницы мы еще никогда не видели!?. Однако Монтэгу она позволяла все – и тот любил обнимать ее за сутулые плечи одной рукой, мягко проводить по спине другой и говорить что-нибудь ласковое и глуповато-наивное. Ему нравились ее небольшая грудь и мягкие бедра, но особенно он восторгался ее длинными, стройными ногами - у Лоры были милые острые колени, изящные тоненькие щиколотки и маленькие, как у девочки, ступни.Но не внешность подруги в первую очередь привлекла Уоррена; Флинн, в отличие от других, была искренней и честной не только с другими, но и с самой собой. Когда Монтэг и Лора только познакомились, она сразу попросила его держаться от нее подальше – для его же блага; но любопытство мужчины было сильнее всяких запретов: он старался как можно чаще видеться с Флинн, узнавал о ней больше через знакомых ссыльных – но большинство их них лишь разводило руками и советовало Уоррену не обращать на нее внимания, раз она сама об этом просит. Монтэг не сдался – когда ему все же удалось нормально пообщаться с женщиной, он сразу признался ей в своих чувствах, Лора лишь нервно рассмеялась и небрежно сказала, что между ними ничего не может быть, и снова посоветовала не трогать ее. Уоррен все еще надеялся добиться Лоры, всячески предлагал свою помощь, пытался ухаживать – но женщина начала встречаться с Монтэгом лишь тогда, когда почувствовала к нему что-то, похожее на привязанность; другие альфовички неохотно соглашались встречаться после первого же ?серьезного? разговора.Практически каждый из ссыльных называл пару Уоррена и Флинн действительно необычной: они редко ссорились, быстро мирились и доверяли друг другу абсолютно все. Лора признавалась, что могла открыться только Монтэгу - он по-настоящему поддерживал ее и любил, в отличие от бывших ухажеров. А Монтэг доверял только Лоре – почти никто из ссыльных не понимал его или не желал понимать.- Ты вернулся? – безучастно спросила Флинн, глядя куда-то вдаль.- Да.- И как там?- Ничего не изменилось.- Я так и знала.- И я знал.Монтэг снова думал о любви; он был благодарен Лоре за то, что она подарила ему это светлое чувство. Вспомнил он и о назначенной на послезавтра свадьбе, которую представлял в красках с момента встречи с подругой. Сама Флинн говорила об этом редко и с неохотой – не желала никого приглашать, безучастно соглашалась с любым предложением друга, проводила большую часть дня, запершись у себя в комнате и размышляя. Уоррен не винил ее за это – скоро все должно было наладиться.